мизерные количества электрической энергии, попробуйте сначала найти способ увеличения расстояния передачи, имея это в виду.
Сам же я подумал, что, пожалуй, лучше поручить изобрести кристаллический детектор кому-нибудь из наших – просто ради того, чтобы потом радио не считали чисто немецким изобретением. Самому, пожалуй, не стоит, а то больно уж много получится новшеств за авторством Александра Романова. Однако не сейчас, а чуть позже – завтра я собирался доложить отцу, что меня таки посетило озарение. Правда, не про Сибирь и Дальний Восток – то, что на реках Лена и Колыма есть золото, тут уже знают, но насчет экономической целесообразности его разработки пока серьезные сомнения. Я собирался озвучить результаты своего предвидения в отношении Аляски. Причем, чтобы не мелочиться, расскажу сразу и про Ном, и про Фербенкс.
Надо сказать, отец смог меня удивить тем, что аргументированно отверг мои мелкоуголовные поползновения в отношении Нома. Я ведь поначалу предлагал отрядить пару кораблей с надежными экипажами, втихую накопать несколько тонн золота и вывезти его во Владивосток. Почти наверняка получится, ибо места там сейчас пустые.
– Да уж, угораздило батюшку Аляску продать всего за семь миллионов, да и то почти миллион из них ушел на взятки, – сокрушенно вздохнул царственный родитель.
– Вот мы и попробуем хоть частично восстановить историческую справедливость.
– Может, и выйдет, – хмыкнул император, – но ежели нет, то скандал разгорится о-го-го какой. И, главное, получим мы меньше, чем ежели действовать как положено. Смотри сам. Корабли придется отправлять из Питера, на Дальнем Востоке подходящих нет. Оборудование и людей – тоже. Это вместе с подготовкой потребует не менее двух лет, и денег уйдет немало. А можно отправить десятка полтора человек в Америку на рейсовом пароходе. Далее по железной дороге до тихоокеанского побережья, где наши люди разделяются. Половина остается на месте, вербует рабочих и закупает оборудование, а вторая арендует или даже покупает какое-нибудь корыто, способное худо-бедно добраться до Аляски и не потонуть при этом. На месте смотрят, где тут золото, и столбят наиболее перспективные участки. Стоить это будет копейки, пока никто ничего не знает. Корабль отправляется назад за людьми, инструментами и машинами. Начинается добыча золота, и примерно через полгода слухи разойдутся достаточно широко. Прибудут золотоискатели, а богатые участки-то все заняты, их покупать придется. Или брать в аренду.
– Второе лучше, – признал я, – поначалу приедут те, у кого с деньгами не густо. Крупные фирмы подтянутся уже потом, вот им и продать. И золото реализовывать прямо в Штатах, как и положено по их законам. Мне нужны станки и оборудование.
– А России – железная дорога через всю Сибирь до самого Тихого океана, – согласился отец. – Может, удастся на средства от золотодобычи подрядить американцев строить часть дороги из Владивостока. Вот только куда – на север или на запад?
Да, это был интересный вопрос. На север, то есть до Хабаровска и далее по нашей территории – в долговременном плане предпочтительней, но выйдет это заметно дороже и потребует больше времени на строительство. В другой истории подобные работы были завершены только в тысяча девятьсот шестнадцатом году. На запад будет и дешевле, и короче, и быстрее, но только тогда дорога должна проходить по китайской территории. Причем если бы царствующая там сейчас баба – не помню, как ее по имени, – действительно руководствовалась интересами страны, разрешить строить дорогу ей следовало бесплатно, и бесплатно же предоставить своих рабочих. В обмен на гарантии России помочь в случае конфликта с Японией вплоть до применения военной силы. А то ведь меньше чем через десять лет японцы их побьют, заберут немало приличных территорий, да еще обложат офигенной контрибуцией. Нам же с Японией воевать все равно придется, так, может, начать это дело пораньше? Не зря народная мудрость гласит «раньше сядешь – раньше выйдешь». Но, насколько я помнил прочитанное в двадцать первом веке, надеяться на здравомыслие китайской императрицы – это то же самое, что мочиться против ветра. Обязательно придется испытать глубокое разочарование в методе. Забрызгает, вот и все. Значит, остаются взятки. Блин, денег жалко, тем более китайцам! И не надо мне говорить, что это будут не мои деньги. Да, уйдут государственные, и чем больше их уйдет, тем скромнее будет финансирование моего комитета. Но, похоже, без подобных трат не обойтись. Однако до них еще далеко, а сейчас надо договориться, как будем делить прибыль, с чем я и обратился к отцу, уточнив:
– Мое предложение – делить поровну.
– Не слишком ли я тебя разбаловал, Алик? – ласково осведомился император. – Ишь, половину ему подайте! А чего две трети не просишь? Деньги же не мне в карман пойдут, а всей России на железную дорогу! В общем, хватит тебе и четверти.
– Так и я свои собираюсь не на себя тратить, а на развитие российской промышленности. Ладно, что уж тут поделаешь – как послушный сын, я согласен на три седьмых.
После пятнадцати минут оживленного торга, доставившего искреннее удовольствие обеим сторонам, мы сошлись на том, что отец получает две трети прибыли, а мой комитет – оставшуюся треть. Причем, естественно, авансировать проект должен был император ввиду отсутствия достаточных средств у меня. И, кстати, по алгоритму, озвученному отцом, несколько позже можно будет заняться и Фербенксом. Отправить сначала по Юкону, а потом вверх по его притоку экспедицию из нескольких человек на паре лодок. Как только она найдет золото, пусть тут же столбит участки, а мы их будем потом продавать, с добычей вообще не связываясь. Правда, много там не получишь, потому как при капитализме закон если и действует, то лишь тогда, когда речь идет о небольших деньгах. Если же они средние, а тем паче большие, начинает действовать сила. Необязательно грубая, но тем не менее.
И это, между прочим, означает, что в Номе эта самая сила у нас должна быть, одного подкупа местных властей, когда они там появятся, может оказаться недостаточно.
– Отец, мне кажется, что там должна присутствовать примерно рота наших солдат-добровольцев, по документам являющихся личной охраной того, на кого будут записаны участки. Ее, наверное, можно будет сформировать и на Дальнем Востоке, необязательно везти из столицы.
– Возможно, но это уже пусть думает человек, который будет организовывать дело. У тебя есть предложения, кому все поручить?
– Есть. Главным координатором проекта может стать Ники. И пусть он решит, кто будет командовать в экспедиции. Кандидатуру научного руководителя лучше согласовать с Менделеевым, и он же пусть посоветует человека на должность главного инженера и главного геолога экспедиции.
На самом деле в списках, вне всякого сомнения, должен оказаться еще и как минимум один человек от моей спецслужбы. А лучше, конечно, два или даже три. Блин, до чего же неудачно получилось с Герцем! Теперь, если я хочу, чтобы с экспедицией поддерживалась постоянная связь, две радиостанции придется собирать самому. Или даже три – одна в Номе, одна в Калифорнии, одна во Владивостоке, если там уже есть телеграф. Если же нет, то поблизости от места, где он есть на Дальнем Востоке. Так, а что мне объясняет родитель?
– Мысли ты говоришь здравые, но вот только почему не хочешь взяться за дело сам, а собираешься свалить все на брата? Можешь не отвечать, знаю я, что у тебя наверняка давно готово множество убедительных отговорок. А на самом деле ты просто лентяй, я тебе это уже говорил. Ладно, пусть Ники учится управлять, ему это пригодится. Надеюсь, хоть советами-то ты ему будешь помогать в полном объеме?
– Вне всякого сомнения, отец. Не только советами, но и техникой.
– Ты там предвидишь столько золота, что простой лопатой не выкопать?
– Нет, я имею в виду технику для связи. Если ей заранее не озаботиться, мы же с ума сойдем от любопытства, пока получим с оказией доставленные сведения – получилось у них хоть что-то или нет.
– Мы-то ладно, – усмехнулся император, – а вот закупку механизмов, инструментов и вербовку людей в Калифорнии действительно лучше начать буквально на следующий день после того, как подтвердится наличие золота в той бухте. Но не раньше – чай, деньги-то государственные будут тратиться. Что, твой немец уже придумал телеграф без проводов?
– Да, почти. Дальше я могу и сам, без него. Это, кстати, главная причина, по которой мне не следует взваливать на себя общее руководство подготовкой. Именно причина, а не повод, независимо от того, лентяй я или не совсем.
– Эк тебя проняло, – рассмеялся отец, – да ладно, не обижайся. Ты, наверно, по-другому просто не можешь. Изобретатели, они все такие, у каждого своя придурь. И у тебя еще довольно безобидная.
Глава 23
Мой путь лежал в Кронштадт, где до сих пор мне так и не довелось побывать – ни в той жизни, ни в этой. Более того, путь до Питера я проделал в качестве обычного пассажира железной дороги – и тоже впервые в здешней жизни. Правда, билет сам не покупал, это сделал сопровождавший меня в поездке Михаил Рогачев. Кроме него с нами ехали хорунжий казачьего конвоя и адъютант генерала Черевина. На всякий случай все были вооружены, даже я. И почти всю дорогу до Питера я размышлял, по результатам чего решил, что придется заняться еще и стрелковкой.
Разумеется, револьвер я держал в руках не первый раз. Причем из такого – армейского «смит-вессона», но доработанного для императорской охраны, то есть с укороченным до трех дюймов стволом и ударным механизмом двойного действия – даже стрелял. Но тогда на неудобство изделия внимания как-то не обратил, а зря. Разве это нормальное оружие скрытого ношения? Да оно и рядом не лежало! Тяжеленная дура, даже с укороченным стволом весящая больше килограмма. Резкая и сильная отдача, так что у меня нормально стрелять получалось только с двух рук. Неудобная рукоятка с далеко отстоящим спусковым крючком и без всякого упора, как у дуэльных пистолетов пушкинских времен. И в кармане студенческой шинели он помещался с трудом, причем было прекрасно видно – там что-то есть. Зато быстро достать его не так просто, я уже пробовал, и получилось без особого блеска. В общем, придется срочно озадачить кого-нибудь изобрести если не «ПМ», то хотя бы «браунинг» образца девятисотого года.