Не то, чтобы в таком случае, наша встреча не состоялась, но посыл бы я тогда тоже понял правильно.
Сам по себе, запах жареного мяса меня уже очень давно не триггерит. Я сумел справиться с этим. Усилий пришлось приложить не мало, но теперь он не бесит меня, не заставляет срываться. Он мне… даже не сказал бы, что очень неприятен. Просто, предпочитаю находиться от него подальше, не испытывая лишний раз свою волю. В конце концов, если бы я, слишком остро на него реагировал, то не смог бы жить со своей женой, которая моих взглядов на «правильное питание» не придерживается.
Рыба же… ну, к ней я отношусь нейтрально. Никак.
— Ведь, исследования — штука дорогостоящая, но не дающая вообще никаких гарантий доходности в будущем. Тем более, не может похвастаться быстрыми сверхприбылями, как вариант с криптовалютой? — закончил свой вопрос он и отправил в рот первый кусочек своего блюда.
Я тоже подвинул к себе тарелку и взялся вилку. Мне, по моему заказу, принесли обычный «Греческий» салат, только без сыра. Может, у них и другие блюда были, могущие лучше подойти к моим «пищевым убеждениям», но искать их в довольно толстом меню было бы долго, что могло выглядеть, в этом месте неуместным и некрасивым. А про этот салат я знал точно: он в любой забегаловке есть, и готовится по примерно одному и тому же рецепту. Пожалуй, лишь дороговизной сыра и различается. Поэтому, если этот ингредиент исключить, то можно быть уверенным, что принесут именно то, на что ты рассчитываешь, а не какой-нибудь «сюрприз».
— Спасибо, Алексей, — ответил ему я. — Твоя похвала многого стоит, — совершенно не лукавил при этом. Похвала или поздравления этого человека, в Москве, действительно стоили очень и очень дорого. — А исследования… Как ты понимаешь, заработать деньги быстро, я могу и не заморачиваясь с организацией промышленного майнинга.
— Действительно, — усмехнулся Алексей Константинович. — Как-то я не подумал об этом. Зачем нужны лишние сложности и «костыли», если спокойно бегаешь и без них, — при этом взгляд его непроизвольно скользнул к его прислонённой к краю стола трости, и улыбка сама сползла с его лица.
— А с исследованиями, — продолжил говорить я, уводя разговор от неприятных для собеседника ассоциаций. — Мне на самом деле интересно, что вообще может из этой идеи получиться. Возможно, в будущем, найдя ещё денег, я организую вообще отдельный институт исследования проблем пластика и его утилизации. Всё ж, это — одна из самых острых проблем, стоящих сейчас перед человечеством и планетой.
— Самых? — приподнял в удивлении или изображении удивления свои белые брови мой собеседник. — А как же и глобальное потепление?
— Бред это псевдонаучный и политика, а не проблема, — хмыкнул я.
— Почему же, бред? — с хитрецой посмотрел на меня он. Хотя, хитреца в его взгляде присутствовала практически постоянно.
— Потому, что планета Земля — система закрытая и сбалансированная. А углекислый газ — отнюдь не «изобретение» человека. Он был до него, он есть при нём, он будет после него. И он является неотъемлемой частью этой замкнутой саморегулирующейся и балансирующейся системы. С которой система умеет работать. Да — действительно стало выделяться больше. Это факт. Но совершенно так же, факт и то, что в мировом океане значительно увеличилась популяция водорослей, поглощающих этот газ. Да и мировые леса так же не находятся на стадии критического сокращения, особенно в Российской Империи и в Африке с Южной Америкой. А они тоже участвуют в переработке. Так что, здесь не проблема, а политика: более развитые страны пытаются под этим предлогом заставить платить дань страны менее развитые. Это повод, предлог и рычаг давления.
— Какая интересная мысль, — улыбнулся Алексей Константинович. — Особую пикантность ей добавляет то, что произнесена она подростком, фактически, уже бросившим школу ради занятий музыкой, — не преминул вставить шпильку или же попенять мне он.
Я на это только виновато улыбнулся и беспомощно развёл руки, признавая полную справедливость и соответствие действительности этого замечания.
— А про глобальное потепление ты, тогда, что скажешь? Или его, по-твоему, тоже нет?
— Почему же? Есть конечно, — пожал плечами я, возвращая внимание салату. — Только обусловлено оно вовсе не выбросами углекислого газа в атмосферу, а совсем другими причинами. Естественными.
— Это какими же? — заинтересовался сидящий напротив меня Первый заместитель Княжеского Тяуна — Главы Правительства Княжества Московского и член-корреспондент Российской академии естественных наук.
— Геологическими, — ответил я ему без стеснений и пиетета перед его научным авторитетом. Я — подросток, бросивший школу, мне можно нести любую чушь. Спрос с меня маленький. — Тектоника плит, вулканическая активность, выбросы метана из подземных пустот и высвобождение его из толщи тающих ледников. А метан, кстати, имеет парниковую активность в двадцать пять раз большую, чем углекислый газ. При этом, в атмосфере метан существует не долго, всего несколько лет — он довольно быстро окисляется кислородом до того самого, увеличение которого в атмосфере учёными и фиксируется… В общем, влияние человека на этот процесс довольно сильно преувеличивают. Оно есть — бесспорно, но в общем процессе — это капля в море… — свободно лилась моя мысль, не скованная обычными волевыми ограничениями. Перед этим человеком я не боялся выглядеть глупым и наивным юнцом, считающим, что он знает всё на свете. Почему бы и нет? Я, итак уже, слишком сильно засветился своим фокусом с биржей и деньгами. Тут впору, наоборот, понижать свою интересность, а не повышать её. Вот, ещё бы мой проект, в который я всю «лишнюю» капусту вложил, провалился бы, окончившись пшиком…
Вот только, выражение лица моего собеседника, слушающего этот мой псевдонаучный бред, мне совершенно не нравилось. Так не смотрят на пи… звездоболов и глупых юных болтунов.
То есть, сначала, когда я только начал распрягаться по поводу «глобальных вопросов», в которых любой сантехник на своей кухне разбирается лучше всех профессоров и докторов наук всех академий мира, он смотрел на меня именно так, как и надо: с благожелательной насмешкой и достаточно вежливо скрываемым скепсисом. А вот потом, когда начались слова про метан, его взгляд уже изменился. Он, блин, слушал меня серьёзно!
Член-корреспондент академии наук — серьёзно слушает мой вольный пересказ бреда альтернативщиков от экологии! Сахар и все сахаразаменители! Мне не нравится этот взгляд этого человека!
— Хорошо… — проговорил он задумчиво и потёр подбородок, даже отложив в сторону свои столовые приборы. — И что же тогда ты предлагаешь? Ничего не делать?
— Почему же? — удивился я. — Делать, ещё как делать. Только не эту ерунду с «сокращениями выбросов» и «зелёной повесткой», а реально нужные вещи.
— Это какие? Конкретно?
— Составить новую модель процесса, построенную с учётом метановых выбросов и вулканической активности, загнать её на хороший шустрый компьютер… можно даже с приставкой «супер». Получить в результате более-менее конкретные темпы и сроки развития процесса и…
— И? — окончательно потерял всякий интерес к своей тарелке он, сосредоточившись на мне.
— Готовиться первыми столбить новые удачные для жизни территории. Не пытаться руками толкать ветер, а поставить парус и плыть первыми, впереди всех, кто продолжает маяться дурью в попытках отвратить неотвратимое.
— Подожди-подожди, как это? Что значит, «поставить парус»? — поёрзал на своём стуле Алексей Константинович.
— Воспользоваться моделью и посмотреть, где будет потоп, а где пустыня. Там, где потоп — заранее начать строить дамбу, а там, где пустыня — копать оросительные каналы и ставить защитные лесополосы. Из любых изменений территории можно извлечь выгоду, если принять их неотвратимость и начать думать позитивно. Могли динозавры пережить ледниковый период, если бы имели нынешние возможности человечества по изменению пространства вокруг себя, имели «инсайт» в виде такой модели и достаточный запас времени, чтобы его использовать перед «катастрофой»?
— Чисто теоретически… хм, могли, — снова потёр свой подбородок и хмыкнул на собственные мысли мой собеседник. — Но им, в любом случае, пришлось бы сильно потесниться…
— «Потесниться» и «вымереть» — что звучит приятнее? — усмехнулся я и поднял стакан с апельсиновым фрешем.
— Нет, ну, если именно так ставить вопрос…
— А про «потесниться»… кто успеет занять больше и более «вкусных» мест: тот, кто суетится над удушением собственной промышленности, ради «сокращения выбросов», или тот, кто начинает строить плотину посредине пустыни, которая в обозримом будущем станет либо морем (без плотины), либо цветущим раем (с ней)? Кто будет в экономическом и военном плане сильнее: тот, кто ставит бесконечные ветряки и солнечные панели, перегружая свою сетевую инфраструктуру и занимая ими пригодные для пахоты и садоводства земли, или тот, кто ставит новые атомные электростанции и развивает технологию «очистки» угольных и мазутных ТЭЦ? Тем более, Российская Империя в грядущем климатическом изменении становится чуть ли не главным бенефициаром: мы на двух больших старых тектонических плитах. Нам тонуть некуда: мы достаточно высоко над уровнем моря практически на всей своей территории. Нас — мировым океаном не зальёт. Зато в Москве снова начнут расти мандарины и персики, а по Сибири ходить слоны и верблюды. А кедры и сосны замечательно растут и в субтропиках: Сочи и Адлер не дадут соврать. Это запад Европы должен дёргаться, а не мы. Это им грозит судьба новой Атлантиды… Подумаешь, Гольфстрим остынет? Нам-то с этого что? Это Европа получит климат нашей нынешней Сибири и перестанет выё… кхм, — окончательно разошёлся я, видя такое внимание к своим измышлениям. Всё ж, льстит оно! Так и хочется продолжать «блистать остротой разума», «открывать глаза на факты», «резать правду-матку» и «вещать Божественные Откровения»… пушить павлиньи перья.
Что⁈ Я тоже человек, и не лишён человеческих недостатков! Вот меня и несло… всё дальше, дальше и дальше…