В годы «войны-продолжения» финляндское пропагандистское ведомство активно снимало сюжеты, связанные с немецкими и финляндскими СС. Так, 28 сентября 1942 г. группа немецких эсэсовцев прибыла в Аänislinna (Петрозаводск), состоялась их встреча с финскими генералами и офицерами. 1 июня 1943 г. немецкий транспортный корабль доставил финских добровольцев-репатриантов на полуостров Ханко. Ряд фотографий демонстрирует добровольцев на палубе немецкого транспортного судна, затем построение батальона эсэсовских добровольцев в военной форме для участия в параде. В мероприятии участвовали немецкий обергруппенфюрер СС В. Штайнер и финский генерал-лейтенант Л. Мальмберг, который выступил перед ними с речью. На одном из фото – эпизод чемпионата по лыжным гонкам: немецкий эсэсовец Богнер (Bogner) на финише после гонки в эсэсовском мундире (Оунасваара, 26 марта 1944 г.) (там же).
Примечательно, что сотрудники военного пропагандистского ведомства в Финляндии наиболее активно фиксировали факты совместной военной деятельности с вооруженными силами гитлеровской Германии в 1941–1942 гг. В 1943–1944 гг. количество подобных снимков заметно сократилось, что свидетельствует об изменении позиции финляндских военных руководителей в отношении дальнейших перспектив, связанных с продолжением войны.
Главнокомандующий вооруженными силами Финляндии маршал Карл Густав Маннергейм начал сомневаться в победе Германии уже в конце 1941 г. Летом 1942 г. финляндский армейский корпус был выведен из-под немецкого командования. Поворот в отношении перспектив дальнейшей войны произошел после капитуляции немцев в Сталинградской битве. 3 февраля 1943 г. в главной Ставке финского командования состоялось совещание высшего руководства, на котором обсуждалась возможность и пути выхода из войны (см.: Юссила, Хентиля, Невакиви, 2010: 246). В этом совещании участвовали президент Р. Рюти, премьер-министр Ю. Рангель, главнокомандующий К.Г. Маннергейм, министр иностранных дел Р. Виттинг, военный министр Р. Вальден, министр финансов В. Таннер (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 269. Д. 148. Л. 96).
В марте 1943 г. министр иностранных дел К.Х. Рамсей в Берлине сообщил о планах Финляндии заключить сепаратный мирный договор. Финляндии с трудом удалось отклонить договор о политическом союзе, на котором настаивала Германия. Со стороны парламента выдвигались требования изменить курс с «политики войны на политику мира», поддерживался выход из войны. Фронт начал рушиться (см.: Юссила, Хентиля, Невакиви, 2010: 247).
В апреле 1944 г. Германия прекратила поставки зерна в Финляндию и запретила экспорт оружия в Финляндию (там же: 249). Однако затем продолжилась военная поддержка немцев поставкой вооружений, включая самоходные установки, тяжелые и противотанковые орудия, помощь авиацией, пехотными частями и пр. (там же: 251). Р. Рюти, К.Г. Маннергейм, Э. Линкомиес пытались избежать привязки Финляндии к Германии путем заключения пакта. В течение трех дней «узкий круг» в правительстве был занят поисками выхода из создавшегося положения. В итоге пришли к согласию относительно того, что собственно пакт Финляндия не подпишет, но президент Ристо Рюти от своего имени даст обязательство, на котором настаивала Германия. В личном письме, адресованном Гитлеру, которое Риббентроп получил 26 июня, Рюти пообещал, что не заключит сепаратный мир и не позволит назначенному им правительству начать переговоры о перемирии или мире без согласия Германии. Давая обязательство, президент знал, что он серьезно болен, на основании чего при необходимости он мог бы оставить свой пост (там же: 253). В середине августа 1944 г. в Финляндию прибыл представитель Гитлера – фельдмаршал В. Кейтель. Однако Маннергейм, избранный президентом, заявил, что частное обязательство Рюти его не связывает обязательствами (там же: 255).
Финляндские историки акцентируют внимание на факте, что советское руководство не требовало от Финляндии объявлять войну Германии (см. там же: 262). На множестве снимков из финляндского архива военной фотографии зафиксированы разрушения, произведенные недавними союзниками – немецкими войсками в финских городах и селах после заключения Финляндией перемирия с СССР 19 сентября 1944 г. Так, показаны картины разрушенного и сожженного портового город Кеми (8 октября 1944 г.). Немцы уничтожили в Кеми внутреннюю гавань, в порту набережная была повреждена крупными авиабомбами, разрушена железнодорожная станция. Здание мэрии Кеми было взорвано. Люди копались в руинах, пытаясь найти уцелевшие консервы, обувь и пр. (Кеми, 10 октября 1944 г.). Покидавшие Финляндию немецкие войска взорвали множество мостов: железнодорожный и автодорожный мост в Хаукипудас (5 октября 1944 г.), большой железнодорожный и автомобильный мост в Симо (6 октября 1944 г.) и др. Немецкая артиллерия уничтожила дома в городе Торнио (10 октября 1944 г.). Снимки запечатлели разрушенный город Рованиеми: горящие дома, пожары, сгоревшие церкви. Как и многие кварталы, рынок города Рованиеми был полностью уничтожен. Лишь немногие здания были спасены от пламени пожара (16–20 октября 1944 г.). В селе Колари только руины остались от местной церкви. Почти полностью был уничтожен пожарами город Муонио (30 октября 1944 г.) (Архивные фотографии военного времени: Электронный ресурс).
По настоянию Союзной контрольной комиссии, прибывшей в Хельсинки после заключения Соглашения о перемирии, парламент Финляндии принял закон о военных преступниках, на основании которого могли быть осуждены обвиняемые в развязывании войны. Правительство Финляндии должно было заставить суд, состоявший из профессиональных юристов и представителей различных партий, вынести приговоры. В результате 21 февраля 1946 г. были объявлены приговоры тем, кто, как считали в широких общественных кругах, только искупал чужую вину. Сроки варьировались от 10 лет исправительной тюрьмы (Ристо Рюти) до двух лет тюремного заключения (министры Антти Кукконен и Тюко Рейникка, обвиненные как члены комиссии по иностранным делам в правительствах военного времени). Премьер-министры Юкка Рангель и Эдвин Линкомиес были осуждены на 6 и 5,5 лет соответственно, министр финансов Вяйнё Таннер, тоже входивший в комиссию по иностранных делам, – на 5,5 лет, Т.М. Кивимяки, посланник Финляндии в Берлине в военное время, – на 5 лет, министр иностранных дел Карл Хенрик Рамсей – на 2,5 года лишения свободы (там же: 271). В 1946–1947 гг. из 1,6 тыс. привлеченных к суду приговорены были только 400 человек, из них около 10 человек – к наказаниям от 6 месяцев до 5 лет лишения свободы в исправительной тюрьме (см.: Юссила, Хентиля, Невакиви, 2010: 272). Как правило, осужденные военные преступники оказались на свободе раньше положенного срока. Так, В. Таннер был досрочно освобожден в 1948 г., в 1949 г. помилован (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 269. Д. 148. Л. 33, 42).
Финляндия понесла более тяжелые, чем другие страны германского блока, военные потери: погибло около 90 тыс. финнов (Юссила, Хентиля, Невакиви, 2010: 280). Но страна вышла из войны, в отличие от всех других стран, воевавших против СССР, с самыми незначительными потерями гражданского населения и материальных ценностей. В результате уже в 1948 г. производство в стране достигло довоенного уровня.
В связи с реализацией Московского перемирия СССР и Финляндии от 19 сентября 1944 г. следует отметить важное обстоятельство. Председатель Союзной контрольной комиссии генерал-полковник А.А. Жданов являлся сторонником сильного давления на правительство Финляндии как побежденной страны. Деятельность СКК он рассматривал как продолжение войны, но иными средствами: все взять под контроль, осуществлять нажим со стороны СССР в статусе победителя.
Однако еще в условиях войны оформилась другая точка зрения о будущем Финляндии. Соседняя страна воспринималась как суверенная демократическая республика, дружественная СССР. Данную позицию высказывал О.В. Куусинен, а к его мнению прислушивался И.В. Сталин. Таким образом, у Куусинена и Жданова были разные точки зрения в данном принципиальном вопросе. Об этом свидетельствовал в своих воспоминаниях резидент советской внешней разведки в Финляндии генерал Е.Т. Синицын (см.: Синицын, 1996: 140), который в ноябре 1943 г. ездил в Беломорск для консультаций с О.В. Куусиненом. Резидент НКГБ в 1944–1945 гг. работал в Хельсинки в качестве заместителя политического советника СКК П.Д. Орлова. По роду своей официальной и нелегальной работы он часто встречался по конкретным рабочим вопросам с председателем СКК А.А. Ждановым. Руководитель разведки поддерживал позицию Куусинена – об этом свидетельствует немалый вклад, который он внес в дело демократизации послевоенной Финляндии, установлении добрососедских отношений с СССР.
Политические разногласия между А.А. Ждановым и О.В. Куусиненом в области внешней политики, проявившиеся в 1944 г., в значительной степени объясняют позицию Куусинена, которую он занял в период «ленинградского дела» 1949–1950 гг. – невмешательства в противоборство партийных группировок в политической элите СССР в условиях позднего сталинизма.
II. Школа выживания: «ленинградское дело»
В послевоенные годы – период позднего сталинизма – в СССР достигла апогея модель высшей власти, основанная на сверхцентрализации. Механизм функционирования власти в стране осуществлялся в условиях безраздельного господства одной формы собственности (государственной), одной идеологии (марксизма-ленинизма), правлении одной партии (коммунистической), руководстве одного лидера (см.: Лельчук, 1998: 5). Понимание сути сталинской системы позволяет выяснить мотивацию действий и поступков исторических деятелей, дать им оценку.
Партийные лидеры не стеснялись между собой называть вождя Хозяином. Соратники И.В. Сталина, не обладавшие политической самостоятельностью, имели определенную ведомственную автономность при решении оперативных вопросов, входивших в сферу их ответственности. Создание данной модели высшей власти началось накануне Великой Отечественной войны, а своего расцвета система достигла в послевоенный период (см.: Хлевнюк, 2010: 398–463).