Записка в ЦК КПСС председателя Комитета партийного контроля Шверника Н.Н. по делу Куприянова Г.Н.
Москва 23.04.1957 г.
В Центральный комитет КПСС
По поручению ЦК КПСС вопрос о Куприянове Г.Н. впервые рассматривался в Комиссии партийного контроля в январе 1950 года. Тогда Куприянову было предъявлено обвинение в том, что он клевещет на руководителей партии и правительства, пьянствует, развратничает, насаждает в Карело-Финской ССР антипартийные нравы, нарушает принципы демократического централизма.
Одним из главных обвинений, предъявленных Куприянову, было установление «блока» с ленинградским партийным и советским руководством. В Ленинграде в 1950 году[52] было проведено совещание северо-западных областей по экономическим вопросам. На этом совещании Куприянов говорил: «Мы считаем, что вся территория Карело-Финской ССР и Мурманская область являются районом Ленинграда, так как всегда тесно связаны экономически с городом Ленина, тем более, что в ближайшем будущем Карело-Финская ССР может и должна быть металлургической базой для машиностроительной промышленности Ленинграда […]. Эту органическую связь между Ленинградом и Карелией нельзя разорвать […]. По существу Петрозаводск был и останется экономически районом Ленинграда».
Такое высказывание об экономическом тяготении Карелии к Ленинграду понималось как установление враждебного партии блока партийных руководителей Карелии и Ленинграда.
Кроме этого Куприянову было предъявлено обвинение в разложении партийно-советского актива.
Куприянов поощрял, а также устраивал сам всевозможные банкеты и пьянки, постоянными участниками которых были секретари ЦК компартии Карело-Финской ССР Крачун и Цветков, председатель Совмина Виролайнен, министр внутренних дел Серебряков, заведующий отделом тяжелой промышленности Трофимов и многие другие.
Будучи вызванным в КПК к Шкирятову для объяснения, Куприянов вынужден был признать распространение непроверенных сведений клеветнического свойства и антисоветских разговоров. Под влиянием Шкирятова он написал два признательных письма, адресованных на имя И.В. Сталина. В первом письме Куприянов писал: «Работая в Карелии с 1938 по 1950 год, я мало занимался делом. Пьянствовал, развратничал и вел контрреволюционную агитацию. Клеветал на честных людей, верил всем провокационным измышлениям и злобно обливал грязью руководителей партии и правительства…»
Не удовлетворившись этим заявлением, М.Ф. Шкирятов, обещая Куприянову облегчить участь после его ареста, говорил: «Покайся, разоблачи себя, тебе легче будет, легче будет семье». Куприянов написал на имя И.В. Сталина второе письмо, в котором он подробно рассказал о существе измышлений, возводившихся им на руководителей партии и правительства. Такие разговоры, как говорит в своем письме Куприянов, он вел с Папаниным И.Д., Кузнецовым А.А., Прокконеном, Виролайненом, Андроповым и другими.
Во втором письме Куприянов сообщал также, что «маршал Говоров раньше служил у Колчака, об этом мне сказал Гореленко. Я пересказал это Андропову и другим», «что сын Сталина ведет разгульную жизнь, об этом велись разговоры в семье Данилова и в присутствии Виролайнена», «что маршал Берия снят с поста министра внутренних дел потому, что развалил там работу…», «что Кузнецов А.А. неправильно арестован и ленинградские рабочие протестуют против его ареста…» и многое другое.
После передачи этих писем Шкирятову Куприянов в этот же день – 17 января 1950 г. был арестован. Из партии Куприянов никем не исключался. Партийный билет у него был отобран в момент ареста и сдан в ЦК КПСС.
В 1952 году Куприянов был осужден по ст. 58—1а, 58—7, 58–11 к 25 годам тюремного заключения. В 1954 году его дело переквалифицировано на ст. 58–10 и срок наказания снижен до 10 лет, из которых он отбыл 6 лет и освобожден по частной амнистии.
Эта амнистия была применена к Куприянову на основании предложения комиссии в составе товарищей Аристова, Поспелова и Шверника, созданной ЦК КПСС в связи с подачей Куприяновым жалобы на неправильное его осуждение. Комиссией ЦК было установлено, что Куприянов в разное время действительно занимался болтовней и распространением всевозможных небылиц, что же касается его контрреволюционной деятельности, то [это] материалами судебно-следственного дела не подтверждается, и если бы не было его двух писем на имя И.В. Сталина, написанных под влиянием Шкирятова, то других каких-либо доказательств антисоветской деятельности Куприянова вообще не существует.
Куприянов недоволен освобождением по амнистии, считает это решение ошибочным и просит его полностью реабилитировать, так как он ни в чем не виновен. Появление своих писем на имя И.В. Сталина он объясняет тем, что он «был страшно зол на всех, кто не хочет понять и выслушать меня. А все бьют, бьют (пока морально) и вот решил так: вы считаете меня пьяницей, развратником, болтуном, что же пусть будет по-вашему».
По поручению тов. Хрущева Н.С. в мае 1956 г. мы рассмотрели вопрос о Куприянове вновь и пришли к выводу, что Куприянов действительно занимался болтовней, не украшающей достоинство секретаря ЦК компартии Карело-Финской ССР, но, учитывая, что в его действиях нет контрреволюционного преступления и что он фактически отбыл 6 лет тюремного заключения, – внесли предложение о восстановлении Куприянова в КПСС. С этим нашим предложением ЦК КПСС не согласился.
Теперь мы вновь рассмотрели заявление Куприянова, присланное в ЦК КПСС, и не нашли новых каких-либо обстоятельств, дающих основание считать его виновным в контрреволюционных преступлениях.
Имея в виду, что письма Куприянова на имя И.В. Сталина были проявлением малодушия, а наговор на себя совершен в результате морального воздействия Шкирятова, обещавшего Куприянову облегчить его участь после ареста, – считаем необходимым поручить Генеральному прокурору СССР рассмотреть судебное дело Куприянова Г.Н. на предмет его реабилитации.
Кроме того, учитывая прошлые заслуги Куприянова в партийной, хозяйственной и военной работе в период Великой Отечественной войны, вносим предложение о восстановлении Куприянова Г.Н. членом КПСС с ХII.1926 года[53].
Н. Шверник
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6265. Т. 7. Л. 61–63. Заверенная машинописная копия.
«Вся республика должна страдать, в этом во многом виновен Андропов»: заявление в ЦК ВКП(б) т. Петрова
Карельское время Ю.В. Андропова (1940–1951) стало для него школой не только становления как политика, но и выживания, особенно в период позднего сталинизма, когда тяжелая волна «ленинградского дела» докатилась до Карелии. 1950 год мог оказаться роковым для второго секретаря ЦК КП(б) КФССР Андропова: возникла угроза не только в отношении его политической карьеры, но и самой жизни. Это не преувеличение.
В условиях инициированной И.В. Сталиным кампании по развитию критики и самокритики в партийной среде поощрялось доносительство: для партийцев данная установка воспринималась как партийный долг, обязанность, для простых граждан – как средство борьбы за интересы страны, республики, области. Отказ от сообщения в партийные органы информации, компрометирующей партийных работников или несвоевременное информирование рассматривались как проявления партийной беспринципности и наказуемыми проступками. От партийных органов любого уровня требовалась активизация работы с заявлениями, письмами и «сигналами» граждан. Однако нередко обращения граждан в руководящие партийные инстанции по своему содержанию преследовали личную прагматическую цель – наказать (устранить, унизить) неприятелей (конкурентов, соперников, оппонентов).
21 апреля 1950 г. на заседании Секретариата ЦК ВКП(б) был вынесен вопрос «Заявление т. Петрова о секретаре ЦК КП(б) Карело-Финской ССР т. Андропове» (протокол № 500, п. 81). На заседании Секретариата присутствовали Г.М. Маленков (председатель), П.К. Пономаренко, Н.А. Михайлов, Н.М. Пегов, М.Ф. Шкирятов, зав. отделами и заместители заведующих отделами ЦК (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 504. Л. 19; Оп. 118. Д. 830. Л. 54). Ответственными за организацию проверки назначались зам. заведующего отделом Дедов А.Л. и зам. председателя Комиссии партийного контроля Шкирятов М.Ф.
Выписка из постановления
Секретариата ЦК ВКП(б) № 500/81-с
Москва 21.04.1950 г.
Заявление т. Петрова о секретаре ЦК КП(б)
Карело-Финской ССР т. Андропове Поручить Отделу партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б) произвести необходимую проверку и о результатах доложить Секретариату ЦК ВКП(б).
Секретарь ЦК Маленков
Послано: тт. Дедову, Шкирятову
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 830. Л. 54. Машинописная копия.
В материалах к заседанию Секретариата ЦК содержатся документы, позволяющие осветить данный сюжет в деталях (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 830. Л. 54–74). Основанием для постановки вопроса на Секретариате послужила записка М.Ф. Шкирятова секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову от 12 апреля 1950 г.
Записка заместителя председателя КПК при ЦК ВКП(б) Шкирятова М.Ф. секретарю ЦК ВКП(б) Маленкову Г.М. по заявлению т. Петрова об Андропове Ю.В.
Товарищу Маленкову Г.М.
Москва 12 апреля 1950 г.
В Комиссию Партийного Контроля поступило заявление Петрова о неправильном поведении секретаря ЦК КП(б) Карело-Финской ССР т. Андропова.
В заявлении сообщается, что т. Андропов, будучи секретарем ЦК комсомола республики и более двух лет секретарем ЦК КП(б), всегда поддерживал Куприянова и как ведающий в ЦК вопросами промышленности не принимал должных мер по устранению серьезных недостатков в работе министерств и предприятий.
Посылаю Вам это заявление.
Шкирятов
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 830. Л. 55. Подлинник. Подпись – автограф.