Однако Бондарев, понимая все возможные риски, тем не менее упорно добивался, чтобы его «Тишиной» занялись именно Алов и Наумов. И в этом он нашёл поддержку у директора объединения писателей и киноработников «Мосфильм» Павла Данильянца. «Прошу, – написал этот опытнейший кинодраматург в дирекцию студии, – прикрепить режиссёров-постановщиков т.т. Алова А. А. и Наумова В. Н. для работ над литературным сценарием „Тишина“ с 3-го ноября 1961 г.» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2572. Л. 18).
Однако в дирекции были удивлены. Данильянц побежал впереди паровоза – ведь до сих пор администрация не имела даже официальной заявки на создание сценария. В воздухе витали только идеи. Оплошность была исправлена в декабре 1961 года. Оформляя заявку, Бондарев сообщил, что хотел бы фильм по своему роману «Тишина» назвать «Точка опоры». «Сценарий „Точка опоры“, – написал он, – будет рассказывать о сложной судьбе поколения, которое ушло на Великую Отечественную войну со школьной скамьи и вернулось с фронта уже зрелыми ‹…› Сюжетный узел сценария завязывается в тот момент, когда Сергей Вохминцев встречает бывшего командира батареи, капитана Уварова, с которым он сталкивался на войне» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2572. Л. 178).
Добавлю: по этой заявке уже 26 декабря 1961 года киношное начальство подписало с Бондаревым договор на издание сценария «Точка опоры», пообещав писателю гонорар в размере шести тысяч рублей (позднее эта сумма увеличилась).
К слову: примерно в это же время лучший друг Бондарева Григорий Бакланов взялся за литературный сценарий по своей повести «Пядь земли». Но он начинал эту работу без какого-либо договора. Никто на том этапе не собирался к нему прикреплять и режиссёра.
В январе 1962 года Алов набросал в своём блокноте небольшой план к будущему сценарию фильма по «Тишине». Он выстроил даже первые сцены. Читаем:
«1. Перед „Асторией“
а) Утро дома
б) Дорога на Тишинку. Забегаловка
в) Тишина
г) У Кости» (РГАЛИ. Ф. 3083. Оп. 1. Д. 127. Л. 11).
Алов сразу хотел делать две серии. Вторая серия должна была, по его мнению, открыться похоронами Сталина.
«Название и содержание фильма – Сталин, – записал он в блокнот, – хотя его и не будет на экране. Композиция картины: – 1) при жизни Сталина; 2) его смерть и 3) после смерти. Его присутствие в судьбах героев и поступках, даже в чертах характера» (РГАЛИ. Ф. 3083. Оп. 1. Д. 127. Л. 5 об, 6).
Алов понимал, что остросюжетный фильм не мыслим без обострений и без показа конфликтных ситуаций. Но что должно было вытянуть, скажем, вторую серию?
«Может быть, – размышлял режиссёр, – во второй серии между ним (Костей. – В.О.) и Сергеем основной конфликт. Две реакции на разоблачение культа личности. Одна – наверное, выбита почва из-под ног, подальше от политики, от жизни. Другая – вера в здоровое начало дела партии, убеждённость в правоте её решений» (РГАЛИ. Ф. 3083. Оп. 1. Д. 127. Л. 6).
Большое значение Алов придавал и другому персонажу бондаревского романа – Уварову. Он писал:
«Где Уваров? И как будет развиваться его история с Сергеем? Может быть, во второй серии его нет, и лишь в финале он появляется – благополучный, преуспевший, и громит культ личности, отстаивает новый курс. Такое явление его в конце может быть финалом. В нём предупреждение».
Алов потом добавил:
«Финальное появление Уварова звучит как предупреждение – очистительная работа партии ещё не завершена. Культ личности живёт ещё во многих душах. Борьбу надо продолжать. Так воспринимает это Сергей» (РГАЛИ. Ф. 3083. Оп. 1. Д. 127. Л. 10).
Однако уже в начале весны 1962 года начальство попыталось переключить Алова с Наумовым на другую картину и не дало согласия на их переход из 3-го творческого объединения «Мосфильма» в 6-е. 14 марта гендиректор «Мосфильма» Владимир Сурин заявил: «Первоочередной работой режиссёров-постановщиков Алова А. А. и Наумова В. Н. является постановка фильма по роману М. Уилсона „На далёком меридиане“ и что их работа над сценарием „Точка опоры“ Ю. Бондарева должна быть в связи с этим отложена» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2387. Л. 98).
Забегая вперёд, скажу, что позже в инстанциях отказались от идеи экранизации книги «прогрессивного», как тогда говорили, американского писателя Митчелла Уилсона «Встреча на далёком меридиане». Фильм по роману был снят лишь в 1977 году, и не Аловым с Наумовым, а Сергеем Тарасовым.
Для Бондарева заявление Сурина было ударом. Ведь никто не знал, на какое время Алов и Наумов планировали приостановить сотрудничество с писателем. Одно было понятно: речь шла не о считаных неделях и даже не о паре месяцев. Всё могло отложиться на год, а то и больше. А так долго ждать Бондарев не хотел.
21 марта руководство объединения писателей и киноработников вновь вернулось к теме, что делать с экранизацией «Тишины». Директор объединения Павел Данильянц поставил вопрос ребром: «Надо решать, будем ли мы ждать Алова и Наумова для постановки „Точки опоры“ Ю. Бондарева» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2387. Л. 95). Друг писателя Григорий Бакланов считал, что в первую очередь следовало узнать мнение Бондарева.
А что же Бондарев? Он честно признался: «Конечно, с другим режиссёром мне будет тоскливо, а с Аловым и Наумовым у нас уже записан материал для II-й серии сценария. Тем не менее надо попробовать дать прочитать роман „Тишина“ ‹другому режиссёру›; и, если мы найдём с ним общее видение, я согласен» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2387. Л. 95).
В конце марта 1962 года Бондарев назвал имя человека, с которым он был бы не прочь поработать над экранизацией «Тишины». Писатель остановил свой выбор на Юлии Райзмане, но у этого режиссёра оказались свои планы. В тот момент в Госкино находилась на рассмотрении поданная им совместно с Евгением Габриловичем заявка на создание сценария «Сын коммуниста». Райзман надеялся получить разрешение на запуск этой картины уже летом 1963 года. И ему, естественно, было не до экранизации «Тишины».
В состоянии неопределённости прошли два месяца. Кое-что прояснилось лишь к концу весны. 30 мая 1962 года Бондарев, когда уже была исчерпана вся повестка очередного заседания совета объединения писателей и киноработников, признался: «У меня завязалось знакомство с присутствующим режиссёром Басовым, которое, как мне кажется, может перейти в тесную творческую дружбу» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2387. Л. 63).
Два слова о Владимире Басове. У него оказалось немало общего с Бондаревым. Во-первых, их отцы боролись за советскую власть и во второй половине 1920-х годов много мотались по стране. Во-вторых, они оба до войны учились в московских школах. И третье, но по степени важности самое главное: оба прошли войну, один служил на фронте миномётчиком, другой артиллеристом, оба имели ранения. Будучи замечательным актером, как режиссер Басов звёзд с неба не хватал, но и откровенных провалов у него тоже не было. К слову: он считался мастером экранизаций советских романов: на его счету были два фильма по романам Константина Федина и картина по книге Галины Николаевой «Битва в пути».
Здесь надо сказать, что Бондарев, вступивший в сотрудничество с Басовым, сумел сохранить очень хорошие отношения и с Аловым и Наумовым, которые буквально через полгода стали в его 6-м объединении худруками. Эти два режиссёра впоследствии вернулись к прозе Бондарева. В конце 1970-х они взялись за экранизацию романа писателя «Берег». Когда Алов умер, завершал съёмки этой картины один Наумов, который потом снял и «Выбор».
Басов подтвердил, что да, роман Бондарева «Тишина» его действительно увлёк. Он попросил директора объединения Данильянца и остававшегося за председателя худсовета писателя Елизара Мальцева посотрудничать с их творческим подразделением. Тут ещё и Бондарев влез. Он добавил: «Я готов сесть за работу с 1-го июля ‹1962 года›, мне кажется, что сценарий можно будет написать за один-два месяца. Я хотел бы также, чтобы худсовет обсудил мой роман» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2387. Л. 64).
А следом подсуетился и Бакланов. Он предложил: «Надо сразу к ним прикрепить редактора – Лазарева». Лазарь Лазарев был, как мы знаем, нечужим для Бондарева человеком, но Данильянц назначил другого редактора – Владимира Крепса. Потом ещё месяц ушёл на согласование в инстанциях кандидатуры режиссёра. Судя по всему, кто-то до последнего пытался навязать объединению писателей и киноработников другого мастера.
25 июня 1962 года Басов подал гендиректору «Мосфильма» Сурину официальное заявление: «Прошу санкционировать постановку мной фильма». Режиссёр мотивировал свою просьбу так: «Тема сценария – чрезвычайно волнует меня – это тема моего поколения, это сценарий о жизни из тех, кто в сорок первом, со школьной парты ушёл в военных гимнастёрках на Запад, о тех, кто не вернулся, и о тех, чьим аттестатом зрелости был красный флаг над рейхстагом и кто вернулся, кто трудится сейчас и которым очень многое нужно сделать в будущем, чтобы иметь право сказать: да, я солдат своего времени, солдат своего народа» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2572. Л. 157).
Одновременно Данильянц попросил руководство «Мосфильма» прикрепить Басова для работы над режиссёрским сценарием «Точка опоры» с 16 июля 1962 года. Это притом что литературный сценарий Бондаревым ещё не был завершён. Писатель свою часть работы закончил лишь в середине осени.
Я нашёл в архиве первый вариант киноромана Юрия Бондарева «Точка опоры» («Тишина»). На титульном листе рукописи кто-то проставил отметку: «1-й вар‹иант› сдан 16/X-62 г.» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2564. Л. 1).
Этот вариант начинался так:
«Человек идёт по улицам Москвы.
Человек этот молод – ему лет двадцать. Он в довольно узких брюках, клише носит сейчас молодёжь, в летней рубашке навыпуск. Он в отличном настроении беспечности, он будто ощущает в себе упругую молодую силу, свои двадцать лет. Он насвистывает. Он смотрит по сторонам и оглядывается на девушек.