…Как мы сказали, вскоре судьба достаточно тесно сведёт двух Юриев — Владимировича и Ивановича, — и для последнего это будет иметь не только положительные, но и отрицательные стороны.
Впрочем, тогда ещё полковнику Юрию Ивановичу Дроздову следовало возвращаться обратно в Поднебесную.
Глава 6. «Плохие плохие годы»
Их следующая встреча произошла чуть более чем через два года, зимой 1967-го. Вот что писал о том Юрий Иванович:
«…И когда через несколько лет он [Андропов] прилетел с Алексеем Николаевичем [Косыгиным] в Китай, в посольстве, на лестнице, Юрий Владимирович напомнил о нашем разговоре и „предупредил“, что опять увидимся»[78].
Интересно, это — аккуратный намёк на то, что вскоре, в грядущем мае, он займёт должность председателя Комитета госбезопасности? В таком случае, не совсем понятно, почему Леонид Ильич, осуществлявший эту замену, так долго тянул с исполнением своего решения. Хотя, насколько известно, Брежнев просто поставил Андропова перед фактом: принимай дела — и не стал слушать его возражений. Насколько были искренни эти возражения, мы не знаем.
Хотя из интервью телеканалу «Россия» можно понять, что короткий разговор Андропова с Дроздовым подобных намёков не содержал:
«Когда Юрий Владимирович и Алексей Николаевич Косыгин ехали, пролетали через Пекин во Вьетнам, состоялась наша вторая беседа. Мы встретились очень накоротке, фактически даже он спускался по лестнице вместе с Алексеем Николаевичем, а я поднимался, наоборот, наверх, в этот зал, в свою резиденцию. И он посмотрел внимательно, остановился около окна, поинтересовался — есть ли что-нибудь новое и интересное кроме того, что ты сообщал в Москву? Я ответил — пока вот нету. Следим за вашим визитом и, значит, за тем, что происходит в Китае и во Вьетнаме.
Ну ладно, говорит, но о нашем разговоре не забывай. Мне было приятно, что он помнит о том, что мы говорили и что мой прямой ответ тогда ни в какой степени его, значит, ну, не обидел»[79].
Стоит заметить, что председатель Совета министров СССР Косыгин летел к «вьетнамским товарищам» в очень непростое время и по весьма сложному маршруту: американская авиация уже на протяжении двух лет варварски бомбила территорию Северного Вьетнама, а в Китае вовсю полыхала «культурная революция».
Думается, нелишним будет уточнить, что такое «культурная революция», потому как для молодого читателя термин этот малоизвестный, а для представителей теперь уже старшего поколения малопонятный по своей «китайской сути». Ведь если «культурная революция в СССР» реально способствовала повышению культурного и образовательного уровня самых широких масс трудящихся, то в Поднебесной всё получалось «с точностью до наоборот». Что ж, постараемся в этом разобраться.
Как можно понять, стареющий Мао Цзэдун строил «Китай своей мечты», своего видения, — государство «военного коммунизма», руководствуясь при этом известным принципом: «Есть две точки зрения — моя и неправильная». Те, кто придерживался второй точки зрения, попадал в разряд «ревизионистов», «каппутистов» — то есть идущих по капиталистическому пути, и прочее.
Председатель пришёл к выводу, что главной проблемой китайского общества стали теперь противоречия между «сознательными массами» — честными трудящимися — и переродившимися чиновниками-бюрократами, саботирующими руководящие указания лидера, направленные исключительно на благо народа. Всё это звучало весьма популистски и очень напоминало любимую русскую сказочку, бытовавшую на протяжении многих веков монархии, что, мол, царь добрый, но бояре его обманывают! А вот «Мудрого Мао» обмануть было нельзя — он вывел переродившихся чиновников на чистую воду.
На самом деле Мао прекрасно понимал, что его «святое место» может попытаться занять лишь кто-то из этой чиновничье-бюрократической верхушки, а никак не из «сознательных масс». Массы делом занимаются, а целый ряд чиновников, как говорится, спит и видит, как бы сместить стареющего вождя. Но он ещё полон жизненных сил и настоящий спортсмен: так, вскоре, 16 июля 1966 года, Мао даже переплывёт реку Янцзы — причём с рекордным временем. Тут, конечно, поспособствовал попутный ветер, но всё-таки… Неужели все эти чиновники не понимают, что им не под силу тягаться с «великим кормчим»?
«Как же можно их образумить? Снять с командных должностей и выкинуть из партии? Конечно. Но одного этого недостаточно: ведь на их место придут другие, не лучше. Значит, надо изменить само мировоззрение людей, полностью очистив его от всех наслоений прошлого, создать нового человека, подлинного строителя коммунизма. Иными словами, нужна „культурная революция“, классовая борьба в сфере культуры, направленная на тотальное разрушение традиционных нравов, обычаев, идеологии и других культурных ценностей китайского народа и замену их новыми, коммунистическими. То есть вслед за революционным преобразованием экономического базиса надо коренным образом перестроить все области надстройки! (Позже он подчеркнёт, что „борьба с теми, кто стоит у власти в партии и идёт по капиталистическому пути, — это главная задача, а никак не цель. Цель [культурной революции] — решить вопрос о мировоззрении, выкорчевать корни ревизионизма“)»[80].
Это, так сказать, теория, а далее — практика решения вопроса.
16 мая в Пекине прошло расширенное заседание Политбюро, на котором был принят текст специального обращения ЦК ко всем партийным организациям — об образовании новой Группы по делам культурной революции, которая была подчинена непосредственно Постоянному комитету Политбюро ЦК КПК.
«Именно это сообщение впервые призвало всю партию „высоко держать великое знамя пролетарской культурной революции“. Оно было написано самим Мао.
С этого сообщения началось вовлечение в „культурную революцию“ широких масс, что придало движению особый характер.
Страна вновь погружалась в хаос. Но Мао, похоже, это ничуть не смущало. Наоборот, он сам провоцировал бунт. Казалось, стареющий вождь получал огромную дозу адреналина, дирижируя массовым движением. Он шёл ва-банк, чувствуя, что его окружают враги. И для того чтобы сокрушить „заговорщиков“, вновь обратился к народу. Он знал, что такой манёвр был беспроигрышным. На этот раз он бросил клич неопытной и фанатично преданной ему молодёжи — студентам вузов, а также учащимся техникумов и средних школ. Именно это „пушечное мясо“ должно было стать его новой гвардией, перед мощным натиском которой ни один чиновник, „идущий по каппути“, не мог бы ни за что устоять.
Он уже давно размышлял о необходимости более глубокого вовлечения молодёжи в „подлинную социалистическую революцию“. Именно „классовую борьбу“ он считал самой главной дисциплиной. От большинства же других предметов, которые изучались в учебных заведениях, был, по его мнению, только вред»[81].
«Основной удар приняла интеллектуальная составляющая китайского общества — профессура, писатели, учёные, художники, врачи, партийные работники, генералитет; дискредитируются и подвергаются репрессиям потенциальные политические оппоненты Мао — Лю Шаоци, Дэн Сяопин, Пэн Дэхуай, Чжу Дэ, Уланьфу; диктатуре не нужны свободно мыслящие люди, способные к анализу и оценке действий власти и её результатов не по идеологическим лекалам партии, а в соответствии с законами философии, экономики, морали, элементарной логики, наконец, здравого смысла»[82].
«Подросткам предоставлялась возможность расправляться со всеми, кто кажется врагом, буржуазным реакционером. Прежде всего они взялись за своих учителей. Классы превращали в тюрьмы, над педагогами издевались, били, пытали. Молодёжь освобождал от всякой ответственности лозунг Мао: „В ходе Великой культурной революции необходимо полностью покончить с таким явлением, как господство буржуазной интеллигенции в наших учебных заведениях“.
С конца августа по конец сентября 1966 года в Пекине хунвейбинами были убиты 1722 человека. К началу октября из городов были изгнаны свыше 397 тысяч человек „нечисти“»[83].
Всё это так, да только не совсем так, потому как оказывается, что у Председателя Мао, «режиссёра» этого чудовищного спектакля, были некие тайные советники из-за океана и с другого края Евразии. Вот что говорил Юрий Иванович, отвечая на вопрос корреспондента телеканала «RT»:
«Нет, не только американские… В этой работе участвовали очень многие, в том числе, в частности, участвовали представители Швейцарии. Я говорю о Швейцарии по той простой причине, что в Шанхае, в Школе воспитания и подготовки кадров культурной революции, работали швейцарцы, которые знакомили китайцев с материалами, точнее — с разработками, как ни удивительно — розенберговскими{36}, то есть из гитлеровской Германии по управлению большими массами населения. Вот откуда появлялись большие группы хунвейбинов, насчитывавшие в годы „Культурной революции“ до пятисот — шестисот тысяч человек! Со строгой организацией, со строгой культурой и довольно интересные по характеру своей деятельности»[84].
Вот так! Нам казалось, что вся эта вакханалия имела чёткий штамп «Made in China», тогда как исполнение «проекта» осуществлялось по рецептам Третьего рейха, а в роли наставников выступали «цюрихские гномы»! Сейчас-то всё наоборот: берёшь товар с уверенностью, что он из Германии или Швейцарии, а потом выясняется — «China»…
Впрочем, мы не о том.
Как же отразилась пресловутая «культурная революция» на жизни и работе советских разведчиков? Естественно, самым отрицательным образом.
Генерал-лейтенант Иван Юрьевич рассказывает:
«Китайцы тогда на нас смотрели плохо — мы стали врагами, но нам повезло, у нас не было больших неприятностей — нас не били. Сотрудники резидентуры не залезали ни в какие ситуации, которые бы их провоцировали…