Ещё раз отметим воистину трепетное, душевное отношение Юрия Ивановича к людям. Людмила Ивановна вспоминает такой тяжёлый момент:
«Когда он работал в „НАМАКОНе“, там умерла женщина-секретарь, и её похороны были одновременно с похоронами моего мужа — и он не смог прийти к нам, был у неё».
Есть разница: прощание с заслуженным разведчиком-нелегалом и со скромным, как говорится, секретарём. Дроздов посчитал, что ему лучше присутствовать на вторых похоронах, со своим теперешним коллективом. Думается, полковник Виталий Алексеевич Нуйкин его бы понял и одобрил…
После того как Юрий Иванович перешёл, так сказать, в новое качество и сделал себя (именно так!) публичным человеком, он стал в полной мере пользоваться тем, что Антуан де Сент-Экзюпери назвал «главной роскошью» — человеческим общением. Двери «НАМАКОНа» были открыты практически для всех, и здесь нередко могли появиться совершенно как бы случайные люди, чем-то привлечённые, чем-то заинтересованные.
Агентство находилось в центре Москвы — на Большой Полянке, одной из главных улиц Замоскворечья, дом 50. Часто в офисе раздавались звонки по внутреннему телефону: «Простите, проходили мимо, увидели… А у вас можно купить книгу? Можно у Юрия Ивановича взять автограф?» — «Да, пожалуйста!» Теперь он был абсолютно открыт для людей — и люди были в восторге.
Понятно, больше было неслучайных посетителей, порой люди ехали к Дроздову за многие тысячи километров.
Однажды, например, в конце 1990-х к нему приехали морские пехотинцы Тихоокеанского флота, с острова Русский; ехали не то в Севастополь, не то в Петербург, но специально сделали остановку в Москве, чтобы зайти в «НАМАКОН» и приобрести книги. Юрий Иванович долго расспрашивал морпехов о службе, о состоянии армии, а потом подарил им такую «библиотеку», что возникло опасение, пустят ли их с таким багажом в самолёт…
Но иногда случалось, пусть и нечасто, что кто-то очень желал попасть к Дроздову, всячески к нему просился, набивался, но встретиться с ним так и не смог. У Юрия Ивановича была развита интуиция, и, доверяя ей, он решительно отказывался от некоторых встреч, никому ничего не объясняя. И если уж он сказал «нет», то значит «нет» — без вариантов.
И вот ещё что отмечала Елена Васильевна Кизимова:
«Меня всегда потрясало, с какой любовью и заботой относился Юрий Иванович к ребятам из „Вымпела“. Как учитель к ученикам, точнее — к своему первому выпуску. Его сильно волновало — как они живут, как у них всё складывается. Он переживал, когда у кого-то что-то не получалось. Дверь для них у него всегда была открыта…»
Поэтому, кстати, когда в очередной раз произошёл «облом» с представлением на присвоение звания Героя Алексею Николаевичу Ботяну, обратились именно к нему. Кто конкретно, не знаем, — не то наиболее заслуженные ветераны, не то, что не исключается, и само руководство Службы.
Имя Алексея Николаевича не раз уже встречалось на страницах нашей книги, говорили мы и о том, что ему в своё время не присвоили звание Героя Советского Союза, хотя он вполне мог бы стать и дважды Героем.
Первое представление было отправлено в Москву из действовавшего в немецком тылу разведывательно-диверсионного отряда «Олимп» сентябре 1943 года — после того как был взорван гебитскомиссариат в городе Овруче. Очевидно, самолёт, что вёз это представление, был сбит, но в отряд о том не сообщили. В январе 1945-го Ботян уничтожил огромный склад взрывчатки, подготовленный для подрыва плотин водохранилища на реке Дунаец — последующий разлив Вислы мог задержать наступление советских войск и нанести серьёзный вред Кракову. Но тогда уже представлять Алексея Николаевича к званию Героя не стали, не зная, что первое представление утрачено, — думали, оно бродит по «властным» кабинетам, какой смысл новое направлять? Нужно только немного подождать… Отдать должное герою его бывшие командиры вознамерились в 1965 году, к двадцатилетию Великой Победы, — собрали необходимые документы, но опоздали подать их с таким расчётом, чтобы всё было оформлено к 9 Мая…
Ботян, разумеется, служил не для наград, хотя, очевидно, в глубине души обида была. Да и сослуживцы понимали, что он явно обойдён вниманием властей предержащих — так же как, кстати, и Юрий Иванович в декабре 1979 года.
В 2006 году руководством Службы внешней разведки было принято решение представить Алексея Николаевича к званию Героя России — чтобы он получил «Золотую Звезду» к своему девяностолетию, 10 февраля 2007 года.
О дальнейшем развитии событий нам рассказал Пал Палыч — кажется, его все знают, представлять не имеет смысла:
«Мы написали письмо в Управление делами президента, мы написали в Наградное управление… Пришёл ответ, что, мол, „военнослужащим Польской армии звание Герой России не присваивается“».
Не будем пояснять, что глупость человеческая (тем более — чиновничья) не имеет границ. Ботян, родившийся в Минской губернии в последние дни существования Российской империи, оказался после советско-польской войны на территории, отошедшей к Польше, — ему тогда было три года. В двадцать один он по призыву попал в Польскую армию, стал капралом зенитной артиллерии и в самый первый день Второй мировой войны «завалил» «юнкерс» со свастикой на киле. И что, это — препятствие для получения Звезды Героя России?!
Пал Палыч продолжает рассказ:
«Как раз в это самое время к Юрию Ивановичу обратился… точно не знаю кто, попросивший помочь ему сделать газету… Дроздов предложил нам посодействовать, и вышел первый номер газеты „Безопасность и Мир“.
В этом же номере был опубликован большой, на целую полосу, очерк к 90-летию Ботяна — „Алёша“, таков был его партизанский псевдоним.
Десять экземпляров этого номера мы отдали в Управление делами президента. Так как Путин лично знал Дроздова, то ему эту газету положили на стол. Ну и Юрий Иванович, кажется, тогда сам с ним связался…
В результате 7 мая 2007 года, перед Днём Победы, президент вручил Ботяну давно заслуженную им „Золотую Звезду“. А ту чиновницу, что пыталась проявить не то остроумие, не то патриотизм, — уволили».
Ещё один яркий штрих к портрету генерала Дроздова, который пользовался высочайшим авторитетом на самом различном уровне. Причём, когда в прошлое ушёл его должностной авторитет (бывший руководитель начальником быть перестаёт), это никак не повлияло на его личностный авторитет. Поэтому, кстати, когда в 2010 году из-за предательства из США была выдворена группа наших нелегалов, то каждый из них вскоре после приезда в Москву посетил «НАМАКОН», где имел с Юрием Ивановичем продолжительную беседу с глазу на глаз…
Отметим и то, что для себя Дроздов «Золотой Звезды» ни у кого не просил и не заявлял, как порой бывает: «Мне не дали, чего я для кого-то стараться буду?»
В 1994 году московское издательство «ВлаДар», давно уже несуществующее, выпустило тиражом пять тысяч экземпляров (по тем временам не самым большим, а ныне чуть ли не фантастическим) книгу Юрия Ивановича «Нужная работа. Записки разведчика», где он рассказал о своей деятельности — в том числе и в качестве начальника Управления «С». Немного, но всё-таки…
Впрочем, об этой своей должности Дроздов стал писать и говорить ещё раньше. Так, в предисловии к воспоминаниям он написал: «После публикации статьи „Нелегал“ в газете „Труд“ (2 июня 1992 г.) ко мне обратились российские и зарубежные журналисты с просьбой рассказать о работе разведки в СССР. <…>
…У меня возникло желание в допустимых пределах рассказать российским читателям о своей работе. Всё рассказать я не могу. Не настало время. О многих событиях, в которых я участвовал, написали другие. И тем не менее рассказ непосредственного участника, а иногда организатора, надеюсь, будет интересен.
Я долго колебался, имею ли я право поведать о пережитом. Думаю, что имею. Бывшие и нынешние руководители довольно откровенно обнажили страницы „особой папки“. Наши недавние противники и бывшие партнёры открыто пишут об осуществлённом в СНГ демонтаже бывших разведывательных структур…»[322]
Юрий Иванович оказался первым «расшифрованным» руководителем нелегальной разведки: книга его предшественника генерала Кирпиченко «Из архива разведчика» вышла в 1993 году (после того как друзья выразили Вадиму Алексеевичу своё удивление: какой это у разведчика архив? — последующие издания назывались «Разведка: лица и личности»); генерал Виталий Григорьевич Павлов в своих мемуарах вообще обошёл эту тему. Книга Т. К. Гладкова «Коротков» была выпущена в серии «ЖЗЛ» только в 2005 году. Других руководителей Управления «С» мы вообще не знаем.
Итак, в 1994 году вышла «Нужная работа», в 1997 году переизданная издательством «Альманах „Вымпел“» в расширенном и дополненном виде под названием «Вымысел исключён. Записки начальника нелегальной разведки». Затем книга переиздавалась много раз, привлекая неизменный читательский интерес и вызывая полярные оценки по самому факту своего появления.
Ведь, с одной стороны, о любых достижениях Советского Союза рассказывать надо, ибо люди, считающие, что человечество должно существовать в глобалистском обществе, где ничтожный процент «элиты» эксплуатирует всё и вся, категорически отрицают любые положительные моменты советской истории, стараются стереть саму память о ней, не стесняются откровенной лжи и глупости. Поэтому честная книга о работе внешней разведки КГБ СССР (той организации, которой усиленно пугают и детей и взрослых) имеет особую ценность для сохранения объективной картины прошлого.
Но есть и иная сторона. От нескольких собеседников — читатель уже имеет представление, что это серьёзные и уважаемые люди, — мы слышали мнение, что Юрий Иванович не имел права писать такую книгу. Вот, в частности, что сказал один из наших хороших знакомых:
«Книги „Вымысел исключён“ и „Нужная работа“ не то чтобы вредные, но не нужны они! Известно, что нелегальной разведки ни в какой стране не было — они в ней не нуждались. Наша страна, так сказать, на заре своего существования, когда у неё ни с кем не было никаких дипломатических отношений, проводить разведку с легальных позиций не могла — потому и появилась наша нелегальная разведка.