С февраля по март 1968 года налетал 9 часов. 27 марта Серегин должен был принять экзамен у Гагарина и решить, можно ли его снова допустить к самостоятельным полетам.
СЕРЕГИН Владимир СергеевичРодился 7 июля 1922 года в Москве. В 1943 году окончил Тамбовскую военную авиационную школу пилотов. Служил старшим летчиком 672-го штурмового авиационного полка. За годы Великой Отечественной войны совершил 140 боевых вылетов на штурмовку вражеских войск, более 50 раз летал на разведку и фотографирование наземных объектов противника. Провел 19 воздушных боев с истребителями германских ВВС, сбил 3 самолета. В 1945 году получил звание Героя Советского Союза.
В 1953 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского. Был ведущим летчиком-испытателем самолета УТИ МиГ-15. С 1963 года – командир учебной авиационной части Центра подготовки космонавтов, руководил летной подготовкой космонавтов. Общий налет – более 4000 часов.
Подводя итоги
Истина в последней инстанции?
Почему я так много внимания уделяю выкладкам Кузнецова? Не только его версия появилась в последние годы. Несколько инженеров издали книги со своими предположениями. Попробуй неспециалист реши, кому верить. Тому, кто более убедительно говорит?
Но Кузнецов опросил десятки участников расследования, провел множество расчетов. И, хотя он уверен, что его данные верны, он не претендует на истину в последней инстанции. Он искренен в своем стремлении выяснить истину. И потому предлагает провести новое государственное расследование, чтобы проверить все версии и, наконец, получить официальное заключение, что же погубило Юрия Гагарина и Владимира Серегина.
– В авиации есть закон: каждая катастрофа должна быть раскрыта, – аргументирует Кузнецов. – Летные инструкции написаны кровью. И каждая непонятная авария – как мина замедленного действия, оставшаяся в поле, где продолжают работать тысячи летчиков. И она может вновь сработать в аналогичной ситуации и вновь унести человеческие жизни. Гагарин и Серегин погибли как настоящие испытатели, ценой своей жизни дав нам новые знания. А мы до сих пор их не можем понять и оценить!Гагарина сгубили российское разгильдяйство и безалаберность
26 марта 2003 года
Об этом свидетельствуют документы из архива КГБ, которые мы обнародуем в 35-ю годовщину со дня гибели первого космонавта планеты
Официальных разъяснений, почему в несложном тренировочном полете разбились два Героя Советского Союза и классных летчика, нет до сих пор.
А расследование катастрофы, между тем, велось небывалое. Три комиссии, правительственная и две рабочие (по материальной части и летно-методическим вопросам), по крупицам просеивали информацию о последнем полете космонавта № 1. А еще была четвертая комиссия, про которую немногие знали. Ее возглавлял один из руководителей управления контрразведки КГБ СССР Николай Душин.
– В 1991 году я готовился к кандидатской диссертации в архивах военной контрразведки, – рассказывает бывший его подчиненный Николай Рыбкин, более четверти века работавший в Центре подготовки космонавтов им. Гагарина, долгое время возглавлявший отдел военной контрразведки Звездного городка. – Среди других бумаг я обнаружил документы по катастрофе самолета Гагарина и Серегина. Я их тщательно изучил. И у меня создалось впечатление, что Гагарина – конечно, ненамеренно – подвели к тому, что случилось. Не Гагарин погиб, а Гагарина не уберегли…
Сегодня мы публикуем выдержки из документов, предоставленных нам военным контрразведчиком. Они интересны уже тем, что чекистское расследование, в отличие от ведомственных, было беспристрастным.
Чекисты искали даже американских диверсантов…
Листаю «План первичных оперативных мероприятий по выявлению причин, которые могли повлечь катастрофу самолета УТИ МиГ-15 номер 612739 (бортовой номер 18)». План датирован днем катастрофы, 27 марта 1968 года. В этот же день были выдвинуты четыре версии.
Первая – «умышленные действия по выводу техники из строя: во враждебных целях или из низменных побуждений».
Вторая – «некачественная подготовка материальной части к полетам».
Третья – «недостаточная подготовленность летчиков к данному полету».
Четвертая – «неудовлетворительное руководство полетом». Подробнейшие, на семи листах, указания по проверке каждой из версий. Особое внимание – подозрительным лицам, имевшим отношение к подготовке и обслуживанию самолета. Не было ли у них «нездоровых высказываний, угроз в адрес командования или враждебных проявлений», «не имеется ли на них компроматов, не было ли контактов с иностранцами», «не было ли изменений в их поведении после катастрофы (нервозность, беспокойство в связи с проводимым расследованием)».
Копали глубоко. Среди «подозрительных личностей» фигурирует жена инженера, проверявшего перед полетом герметичность систем. Донесение гласит: за много лет до катастрофы эта женщина «на пристани «Солнечная поляна» Химкинского водохранилища имела контакт с женой секретаря посольства США по вопросам культуры Каттарман Дороти».
Проведенная проверка установила: встреча была случайной.
…а нашли советских разгильдяев
Первый тревожный звоночек: бригада, которая руководила полетом УТИ МиГ-15, была, скажем так, не на уровне. «Руководитель полетов подполковник Я., – пишет майор контрразведки Симаков в своем донесении, – в сложных ситуациях проявлял нервозность и растерянность. Из-за слабой памяти плохо усваивал задания на полеты, принимал поспешные и неправильные решения. Дежурный штурман подполковник Ш. по личным и деловым качествам суетлив, решения принимает поспешно, делает ошибки в расчетах времени прибытия самолетов на аэродром. Плохо знает характеристики радиолокаторов и другой техники. Помощник руководителя майор Д. злоупотребляет спиртными напитками, недобросовестно относится к служебным обязанностям».
А вот последний звонок тем, кто выпускал в небо Гагарина и его инструктора: за неделю до их гибели самолет Серегина был в секундах от катастрофы!
«20 марта с. г. при руководстве полетами Я. не проанализировал метеорологическую обстановку, в результате чего не заметил снежного заряда. В условиях ограниченной видимости Я. разрешил посадку Серегину В. С. на аэродроме «Чкаловская». Последний произвел ее с перелетом. Выкатывание самолета и возможная авария были предотвращены специальным тормозным устройством».
И уже через неделю все тот же Я. ошибается снова, когда в небе находится самолет Гагарина – Серегина. «Руководитель полетов Я. не соблюдал интервала движения самолетов. Через одну минуту после взлета Гагарина он выпустил более скоростной самолет. Из-за этой ошибки УТИ МиГ-15 вынужден был перейти в другую зону. За выполнением задания Гагариным Я. должным образом не следил. Не запросил, почему тот задание выполнил раньше, чем предусмотрено упражнением. После потери связи с самолетом Гагарина подполковник Я. не использовал имевшиеся средства для фиксации маршрута полета самолета».
Что из этого следует? «Указанные недостатки затрудняли осуществление полета самолета, – пишет руководитель особого отдела подполковник Обельчак, – однако причиной его катастрофы, по мнению агентуры и специалистов, они быть не могли».
В поисках причины продолжаем листать документы контрразведки…
Перед вылетом им дали «не ту» погоду
«Разведка погоды перед полетами была организована с нарушениями, – пишет капитан контрразведки Маркин, – по наставлению она должна быть проведена за 30–50 минут до начала полетов и объявлена всему летному составу. В данном случае разведчик погоды сел (на аэродром. – А. П.) за одну минуту до взлета экипажа Гагарина и Серегина».
Маленькие шероховатости, недоработки, недоговорки накапливались, как снежный ком.
«По условиям упражнения № 2, к выполнению которого готовился Гагарин Ю. А. при контрольном полете с Серегиным В. С., оно должно выполняться в простых метеоусловиях или за облаками без подвесных баков, – свидетельствует другой чекист. – Фактически метеоусловия были сложными, а самолет – с подвесными баками, что является грубым нарушением».
И, наконец, документ, от которого по спине бежит холодок. «Мною опрошен офицер летной службы подполковник Ш., – докладывает капитан Медведев. – Он своевременно не произвел радиолокационную разведку погоды, которую должен был сделать за 30 минут до вылета самолета-разведчика. Данные о разведке погоды Ш. внес в журнал ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ (выделено мной. – А. П.)… на основании сообщения (кто говорил, точно не помнит) о докладе летчика, вылетавшего на разведку метеообстановки… Указанные факты являются грубым нарушением требований «Инструкции по производству полетов на аэродроме «Чкаловская» и могли привести к нежелательным последствиям».
Вот на этих «нежелательных последствиях» и остановимся подробнее.
Они не знали, что мало высоты?
Что происходило с самолетом, выполнявшим задание в небе над Киржачом? Самая расхожая версия: МиГ-15 угодил в критическую ситуацию (врезался в зонд, птицу, уклонился от близко пролетевшего самолета) и сорвался в штопор. Летчики вышли из штопора и почти вывели машину из пикирования. Об этом свидетельствует все: положение закрылков, рабочие позы Гагарина и Серегина, даже отсутствие в их крови большого количества адреналина – они не успели испугаться и были уверены, что спасут машину и себя. Но не хватило высоты.
Об этом еще в девяностые годы сказали одни из самых добросовестных исследователей, профессор Белоцерковский и космонавт Леонов: «Гагарину и Серегину не хватило 200–300 метров».
А теперь посмотрим донесение контрразведчика Медведева: пилотов могли дезориентировать неправильные данные о высоте облачности. Когда истребитель кувыркался в штопоре между двумя слоями облаков, Гагарин и Серегин были уверены: под нижним слоем достаточный запас. Оказалось, запаса нет. Потому что доклад метеообстановки был взят с потолка. Дурацкая причина? Но и так могло быть.Был ли «другой самолет»?