КОРОЛЁВ: «Кедр», я «Заря-1», «Кедр», я «Заря-1». У нас всё нормально. До начала наших операций, до минутной готовности, – еще пара минут. Как слышите меня? Прием.
ГАГАРИН: «Заря-1», я слышу вас хорошо. Вас понял. До начала операции осталась еще парочка минут. Самочувствие хорошее, настроение бодрое, к старту готов. Всё нормально. Прием.
КОРОЛЁВ: Понял вас, «Кедр», понял. Я «Заря-1». Хорошо.
Пауза. Гагарин напевает «Летите, голуби, летите», затем насвистывает этот мотив.
КОРОЛЁВ: «Кедр», я «Заря-1». Ключ поставлен на дренаж.
ГАГАРИН: Понял вас. Я «Кедр».
КОРОЛЁВ: У нас всё нормально, дренажные клапана закрылись.
ГАГАРИН: У меня всё нормально. Самочувствие хорошее. Настроение бодрое. К старту готов. Прием.
Пауза около 40 секунд. Слышно дыхание Гагарина.
КОРОЛЁВ: Дается зажигание, «Кедр», я «Заря-1».
ГАГАРИН: Понял вас, дается зажигание.
КОРОЛЁВ: Предварительная ступень.
ГАГАРИН: Понял.
КОРОЛЁВ: Промежуточная.
ГАГАРИН: Понял.
КОРОЛЁВ: Полный подъем.
ГАГАРИН: Поехали!
Шум двигателей. Пауза.
ГАГАРИН: «Заря-1», я «Кедр». Закончила работу первая ступень. Спали перегрузки и вибрации. Полет продолжается нормально. Прием.
Шум усиливается.
ГАГАРИН: «Заря-1», я «Кедр». Произошел сброс головного обтекателя. Во «Взор» вижу Землю. Хорошо различима Земля.
КОРОЛЁВ: «Кедр», я «Заря-1». Всё в порядке. Машина идет хорошо. Прием.
ГАГАРИН: Понял вас. Вижу реки, складки местности, различимы хорошо, видимость хорошая. Отлично у вас там всё видно. Прием.
Резкий шум. Затем шум стихает.
ГАГАРИН: «Заря», я «Кедр». Произошло выключение второй ступени. Прием.
Пауза.
ГАГАРИН: Вот сейчас Земля покрывается всё больше облачностью. Кучевая облачность. Покрывается слоисто-дождевой облачностью. Такая пленка на Земле. Уже земной поверхности практически становится не видно. Интересно, да, вот сейчас открыто: складки гор, леса. (Пауза.) «Заря-1», «Заря-1», вас слышу очень слабо. Самочувствие хорошее. Настроение бодрое, продолжаю полет. Всё идет хорошо. Машина работает нормально. Прием. (Дальнейшая запись на бортовом магнитофоне космонавтом частично стерта.)
Чувство невесомости благоприятно влияет, никаких таких не вызывает явлений. Как поняли меня, прием? (Пауза.) А сейчас через иллюминатор «Взор» проходит Солнце. Немножко резковат его свет. Вот Солнце уходит из зеркал. (Пауза.) Небо, небо черное, черное небо, но звезд на небе не видно. Может, мешает освещение. Переключаю освещение на рабочее. Мешает свет телевидения. Через него не видно ничего. (Пауза.) «Заря», я «Кедр», «Заря», я «Кедр». (Пауза.) «Весна», я «Кедр», «Весна», я «Кедр». На связь. Как слышите? Прием.
Шум. Пауза.
ГАГАРИН: Чувство невесомости интересно. Всё плавает. (Радостно.) Плавает всё! Красота. Интересно.
ГАГАРИН: Внимание, вижу горизонт Земли. Очень такой красивый ореол. Сначала радуга от самой поверхности Земли, и вниз такая радуга переходит. Очень красивое, уже ушло через правый иллюминатор. Видно звезды через «Взор», как проходят звезды. Очень красивое зрелище. Продолжается полет в тени Земли. В правый иллюминатор сейчас наблюдаю звездочку, она так проходит слева направо. Ушла звездочка, уходит, уходит… Внимание, внимание. 10 часов 9 минут 15 секунд. Вышел из тени Земли. Через правый иллюминатор и «Взор» видно: сейчас появилось Солнце. Объект вращается. Очевидно, работает солнечный системный иллюминатор. Вот сейчас в систему «Взор» наблюдаю Землю, наблюдаю Землю, пролетаю над морем. Направление движения над морем определить вполне можно. Сейчас я примерно движусь правым боком, некоторой облачностью закрыто. Направление над морем определить можно (одно слово неразборчиво). «Весна», я «Кедр», «Весна», я «Кедр». 10 часов 18 минут. Прошла вторая команда. Давление в системе ориентации 120 атмосфер. Давление в баллоне ТДУ 320 атмосфер. Самочувствие хорошее. Полет проходит успешно. Как поняли, прием. Все системы работают хорошо. (Сильные помехи.) «Весна», я «Кедр», «Весна», я «Кедр». Полет проходит успешно. Самочувствие отличное. Все системы работают хорошо. 10 часов 23 минуты. Давление в корабле единица. Влажность 65. Температура 20. Давление в отсеке 1, 2. В ручной системе – 150.В автоматической – 110, во второй автоматической – 115. В баллоне ТДУ 320 атмосфер. Самочувствие хорошее, продолжаю полет. Как поняли, прием.
На этом запись обрывается. В 10 часов 53 минуты по московскому времени Юрий Гагарин приземлился.
По материалам Российского государственного архива научно-технической документации
Гагарина после приземления привезли в ракетный дивизион, который был расположен неподалеку от места посадки
Пять часов с Юрием ГагаринымРепортаж специальных корреспондентов Василия Пескова и Павла Барашева с борта самолета Ил-18 757 17
Мы не спали всю ночь. Не могли сомкнуть глаз, как, наверное, не могли этого сделать миллионы людей в ту ночь. Завтра первый в мире космонавт Юрий Гагарин полетит в Москву, где его ждут москвичи, вся страна, весь мир. Мы почувствовали себя бесконечно счастливыми, когда поздно вечером получили разрешение быть на борту самолета, который доставит его в Москву.
Еще рассвет не растаял над лесом, присыпанным легким и неожиданным в это весеннее утро снегом, а мы уже мчались к дому, где жил два эти дня космонавт.
– Тише. Он отдыхает!.. – встретили нас в дверях. И мы поняли эту строгость. Сейчас где-то рядом отдыхает человек, сто восемь минут проработавший в космосе.
Он вышел неожиданно. Будто помолодевший за ночь, свежий, сильный. Упруго шагнул через порог и опять крепко, как тисками, пожал всем руки.
– Ну вот, сегодня в Москву.
Но прежде чем снова подняться на борт воздушного корабля, который доставит его в Москву из района приземления, Юрий Гагарин вышел на широкий откос, откуда виднелись разливы, лес в синей дымке. Минуту стоял молча, глядел на родную землю.
…Автомашины вырываются на широкое поле аэродрома, где застыла гигантская махина – Ил-18.
Летчики Борис Павлович Бугаев и Пётр Михайлович Воробьёв приглашают космонавта в свою (земную для него!) машину. Это опытные люди. Они водили воздушные корабли над нашей страной, пересекали Атлантику, ходили над Африкой и Азией. Сегодня страна доверила им первого своего человека, побывавшего в космосе.
Поднимаемся на борт вслед за Юрием. Прежде чем включить двигатели, летчики, волнуясь, преподнесли ему скромный подарок – модель того самого Ила, на котором теперь космонавту предстояло проделать путь до Москвы. Рассаживаемся по местам, и вот уже вспыхивает надпись: «Просьба не курить, пристегнуться ремнями». Юрий глядит на эту надпись и чуть улыбается. Но порядок есть порядок. И он послушно под ласковым взглядом бортпроводницы Инны Давыдовой застегивает ремень.
– Товарищи, – говорит Инна Давыдова, больше всего обращаясь, конечно, к Юрию, – наш полет будет проходить на высоте 7 тысяч метров.
И опять Юрий чуть-чуть улыбнулся. Семь тысяч метров. Еще позавчера он глядел на землю с высоты трехсот с лишним километров.
– Наша скорость, – продолжает бортпроводница, – 650 километров.
Шестьсот пятьдесят километров – и 28 тысяч километров в час! Как сопоставить скорость этого первоклассного лайнера с той космической, которая уносила Юрия к звездам 12 апреля 1961 года?..
На крыльях Ила крупными буквами надпись: «СССР». Это имя страны, ставшей самой могучей в мире за сорок с небольшим лет: страны, шагнувшей от сохи в космос. Внизу потянулись сплошные облака. Смотреть было не на что, и мы уже хотели было расспрашивать о полете, но пришел командир корабля и пригласил Юрия в кабину.
– Хотите посидеть рядом?
– С удовольствием! – по-мальчишески радостно воскликнул Юрий. – Мне это место дороже всего на свете.
В 10 часов 50 минут по Москве Бугаев вышел из кабины:
– Что на земле делается, братцы! Наш радист не может отбиться. Журналисты умоляют, требуют, просят хоть одно слово от Юрия. А вы знаете, – добавил он, – сейчас к Москве летят два самолета: наш, с востока, и «Ильюшин» № 75716 с юга. На нем летит Никита Сергеевич Хрущёв, чтобы встретить героя.
Юрий выходит из кабины пилотов, снова садится у иллюминатора, и здесь мы начинаем разговор:
– Какою вы видели Землю оттуда, из космоса?
– Я видел ее в земном ореоле. Видите, вон там, – он показывает на горизонт, где белые облака переходили в сизоватую туманную дымку. – В космосе «земная» голубизна переходит в темный цвет.
– Вы видели звезды в полете?
– Видел.
– Какие?
– Не успевал определять. Скорость-то какая, знаете. Звезды мелькали в иллюминаторе, как светлячки.
– А какой был иллюминатор у вашего корабля? Квадратный? Круглый?
Юрий улыбнулся:
– Хороший иллюминатор, очень хороший! Когда облака подо мной пропадали, я видел большие реки, леса, горы. Крупные города хорошо видно.
– Африка такая же, как на глобусе?
– Похожа. Глобусу можно верить! Человек свою Землю облазил здорово. Теперь вот космос. Когда я уходил на максимальное расстояние от Земли, она явственно приобретала форму шара.
– Что вы чувствовали в это время, о чем вспомнили?
– Вспоминал о многом. Вы же понимаете. О доме, о матери. Ребятишки у меня. Страну нашу огромную сверху увидел. О многом вспомнилось, многим спасибо хотелось сказать. В космосе я работал: надо было записывать показания приборов, отвечать Земле и слушать ее, надо было отстукивать ключом, а кроме того, следить еще за. своими вещами. Я находился в состоянии невесомости. Мои планшет и карандаш того и гляди могли «уплыть» куда-нибудь. Занятная штука: тяжелый планшет вдруг сам по себе повиснет в воздухе и плывет. Да что планшет! Ноги я поднял и без всякого напряжения опустил. Опустил, а они висят. Проделал то же с руками – и руки висят. Дышалось легко. Иногда я начинал петь. Так, для себя. Песни я и с Земли слышал. Для меня всё время передавали музыку – песни о Москве, вальсы, марши. Скучно не было. А потом голос с Земли напомнил: пора закусить.