Похмеле». Но они присутствуют и там. При ее написании Юрий Хой вдохновлялся советской хоровой песней «Я назову тебя зоренькой» Григория Пономаренко и Виктора Бокова. Только вместо трогательного признания в любви у него получилось достоверное в своей неприглядности описание абстинентного синдрома, когда весь мир крутится вокруг возможности быстро снять негативные последствия вчерашнего злоупотребления горячительными напитками, а «жадная злая жена» воспринимается лишь как досадное препятствие к этому.
Часть источников вдохновения опознать сейчас довольно сложно. Кто, например, помнит сейчас курдского певца Ахмета Кая, боровшегося с турецким сепаратизмом и умершего в эмиграции от сердечного приступа в один год с Хоем? А последний в период работы над созданием «Наркологического университета» принес Игорю Аникееву кассету с песней «Kum Gibi» и предложил тому «снять» эту мелодию. Так родилась песня «Любовь раскумаренная» – единственная на альбоме, в которой прописаны аникеевские клавишные.
Уже после смерти Юрия Клинских «Наркологический университет миллионов» стал предметом охоты различных охранительных организаций. Песни «уличались» в пропаганде запрещенных веществ, диски изымались из продажи. И недосуг было ревнителям разглядеть, что в «Марше наркоманов» зашедшийся в кашле Хой доверительно советует: «Пацаны, не курите!» А «Свин» описывает самые неприглядные натуралистические подробности курения анаши – зверский аппетит, заставляющий впадать в жесточайший грех чревоугодия. Кстати, музыка «Свина» заимствована из песни «Step Back» немецкой альтернативной группы H-Blockx, чей подход к творческому процессу весьма схож с «секторовским».
Хеннинг Веланд
Наш первый альбом был очень успешным. Он вышел в 1994 году и разошелся «золотым тиражом». Естественно, от всех последующих альбомов слушатели ожидали тех же самых стилистических тенденций. Все думали, что мы будем штамповать наш первый успех. Но наша группа изначально шла по такому пути, что мы делали не то, что от нас хотят, а то, что хотели мы. Мы воплощали не мечты других, а свои. Каждый альбом у нас действительно отличается от последующего, потому что он выражает свои собственные эмоции. А у человека не может быть всю жизнь одинаковых переживаний.
«Наркологический университет миллионов», несмотря на обозначенный в названии и оформлении брутальный вектор, тоже получился довольно разноплановым. Рэпом, металлом, алкоголем и наркотиками Юрий Хой здесь ограничиваться не стал – и включил в трек-лист две свои более ранние песни, которым до сих пор не находилось места в студийных номерных работах «Сектора Газа». «Звездная болезнь» наверняка отражала печальный опыт общения Хоя с некоторыми представителями поп-цеха. А «Вальпургиева ночь» стала очередной «страшилкой», без которых Клинских старался не оставлять свои диски. Чуть раньше она увидела свет на сборнике «Избранное», но и обделять собирателей дискографии издатели тоже не стали.
Критики дежурно поругали «Наркологический университет миллионов», но тогдашней молодежи он, что называется, зашел. Юрий Хой с удовлетворением делился в интервью: «Я знаю только одно: что после выхода последнего альбома “Наркологический университет миллионов” старшая дочь Ирина мне сказала: “Вот этот альбом мне прям весь нравится”». Ирина Клинских подтверждает: «Слушала “Наркологический университет миллионов”, потому что в подростковом возрасте такая музыка – это прямо тема!»
Глава XXXIIАльбом «Сектор Газа»
В лабиринтах дискографии «Сектора Газа» разобраться не так-то просто. Ясно одно: рекомендовать знакомиться с творчеством группы нужно с одноименного диска, вобравшего себя (в перезаписанном виде) материал первых двух магнитоальбомов «Плуги-вуги» и «Колхозный панк». Но и тут далеко не все однозначно.
Так уж получилось, что диск «Сектор Газа» как бы прошел красной нитью через всю дискографию коллектива. С этих песен Юрий Хой начинал, потом перезаписал их в мощном гитарном саунде в 1993-м, издал в 1995-м. Потом перезаписал вновь – с обилием электронных элементов – и выпустил в «коллекционной» черной серии уже в 1997-м. Дальше из номерных пластинок был только посмертный «Восставший из ада»…
По песням альбома «Сектор Газа» можно проследить многие излюбленные приемы Хоя: мастерское употребление ненормативной лексики (и даже попытка как-то проанализировать этот процесс), социальная сатира, апелляция к песням других рок-групп, исследование природы человеческого страха. Правда, здесь совсем нет песен с женским вокалом. В единственной песне, написанной от лица барышни («Ангел секса»), все-таки звучит хоть и подвергнутый обработке, но все же голос Хоя.
«Сектор Газа» примечателен наличием сразу двух вступительных треков. Первый из них (который так и называется – «Вступление») представляет собой занятный диалог двух приятелей, один из которых записал альбом, из-за чего «замучился ваще», и тут же предлагает послушать запись, «пока батарейки целы». Второй снисходительно соглашается, но вместо привычного для «Сектора Газа» саунда из «мафона» звучит какая-то безликая «кооперативная попса», под которую обычно на студиях звукозаписи в конце 80-х и представляли тот или иной альбом. Ведь кассеты чаще всего не имели не просто буклета, но и элементарного списка песен, написанного от руки или напечатанного на машинке. Чего уж говорить об участниках записи! Эта привычка оказалась настолько неистребимой, что даже в середине 90-х на фирменных кассетах (например, на «Опиуме» «Агаты Кристи») можно услышать сермяжное: «Студия “Союз” представляет».
Второе «интро» – полноценная песня «Сектор Газа», как бы вводящая в курс дела и объясняющая название группы (а заодно и альбома) через описание окруженного заводами экологически неблагополучного района Воронежа. Добротный хард звучит невероятно драйвово, а взвинченный вокал Хоя ничуть не уступает по эмоциональной подаче западным хард-н-хеви образцам. Только если «у них» пугают несуществующими монстрами, то «Сектор Газа» упирает на вполне конкретные проблемы:
У всех здесь в легких мусор, наше дело здесь труба,
Здесь воздух углекислый забивается в зубах.
Любопытно, что в раннем варианте песни «Сектора Газа» был несколько иной текст, имеющий непосредственную привязку к воронежскому рок-клубу. «В первой версии “Сектора Газа” был текст “Здесь ядовитый воздух, здесь, где стоит рок-клуб. Вытри гарь скорее с губ…”, – признавался Юрий Хой. – А потом я переделал».
Уже упомянутая «Ангел секса» начинается с мелодии из фильма «Джентльмены удачи», под которую беглые зэки дефилировали в одних трусах. В песне эротизма ничуть не больше, чем в этой сцене: рассказчица жалуется на свою нелегкую судьбину из серии «поматросил и бросил» с непрошеным подарком в виде беременности. По смыслу к ней примыкает более тяжелая и напряженная «Аборт или роды», действительно ставящая вопрос ребром. Много позже будет написан «Немой крик» группы Otto Dix от лица так и не родившегося ребенка. Хой же никого ни в чем убеждать, похоже, не собирался, но акценты расставил правильно, наложив дилемму «Аборт или роды» на видоизмененный припев хита группы «Ария»: «Воля или разум». Для понимающего достаточно.
Неспособность сделать правильный выбор объясняется в альбоме глубоко засевшими внутри детскими травмами, комплексами и страхами. «Я мочился в ночь», написанная от лица страдающего энурезом мальца, только на первый взгляд кажется смешной. Иначе бы не поднял ту же деликатную тему «Король и Шут» в еще более надрывной песне «Екатерина» из «Акустического альбома»:
Прошу вас, только не молчите,
Я так устал от этой тишины,
Меня общенью с вами научите,
Учтите, что я писаюсь в штаны.
Поводом для разговора о своеобразной преемственности «Короля и Шута» по отношению к «Сектору Газа» может служить еще одна песня из этого альбома – «Спокойной ночи, малыши». Запуганный до смерти «серым волчком» из колыбельной ребенок вырастает с этими страхами, рано женится – чтобы только не спать одному – и еженощно мучается кошмарными снами. Показательный момент: в одной из строчек волчок «взвоет на Луну панк-рок». Так панк в песне становится прибежищем инфантильных и эмоционально нестабильных людей. Примерно ту же коллизию прослеживаем в песне «Похороны панка» «Короля и Шута»:
Он любил собаку,
Бабу, водку, драку,
Слезы ненавидел,
Если б их увидел,
То разревелся он бы сам,
Стреляя по слезам.
Александр Кузьмичев
Этот альбом для меня – олицетворение панк-рока. Там «Сектор Газа» показан именно таким, каким он мог бы быть в 1987-м, если бы тогда были прокаченные музыканты и более совершенные технологии звукозаписи в Воронеже, которые могли бы на таком уровне показать музыкальный материал. Этот альбом у меня почему-то ассоциируется с ленинградской движухой, которая затрагивала социальные темы. Потому что на этом диске социальщины действительно много, что и отличает его от остальных «секторовских» релизов. Понятное дело, что социальная повестка присутствует во всех альбомах «Сектора Газа», но на разных ментальных уровнях. Если в срединных работах это какой-то угар, подчеркивающий то, что происходило в обществе, то в этом альбоме довольно-таки прямым языком говорится о том строе, который у нас сложился в конце 80-х. Мне кажется, пластинка «Сектор Газа» ценна именно этим.
Альбом «Сектор Газа» вообще на удивление богат глобальными выводами. Если бы «радетели нравственности» повнимательнее послушали песню «Авто-мат», они бы раз и навсегда прекратили упрекать Хоя в использовании обсценной лексики. В ее тексте нет ни одного матерного слова, зато исчерпывающе объясняется, почему большинство из нас прибегает к этому языку. С одной стороны, мат – это сокрушительное оружие, и параллель с автоматом тут вовсе неспроста. С другой – люди матерятся по привычке и механически, отсюда и дефис в слове «Авто-мат». А обилие в песне реалий из арсенала автолюбителей позволяет Хою прийти к парадоксальному выводу: лучше выпускать пар в нецензурной брани, нежели вымещать агрессию на окружающих: