Поскольку альбом состоял исключительно из бонусов, которые априори не должны быть ярче, чем остальной материал дисков, он получился посдержаннее своего предшественника. Это уже заметно по тому, что ремиксам уже не придумывались потешные характеристики. В то же время нельзя сравнивать «Extasy 2» c типовыми сборниками ремиксов, задача которых – свести переосмысленный материал к некоему общему знаменателю и отупляюще воздействовать на слушателей. Музыка неимоверно бодрит.
Первая же песня «Плуги-вуги» начинается броско, с позывных, так похожих на начало песни «Смысловых Галлюцинаций» «Розовые очки». Практически везде нашлось место юмору. В «Плуги-вуги» остроумно обыграно упоминание о Михаиле Горбачеве, которого характеризуют как «Дадуду». В электронную культуру первого и последнего президента СССР внедрил затейник Игорь Кезля, используя утрированные пародии на него в легкомысленных рейвах, спелых от лица Господина Дадуды. Диджей Крот тоже пошел по проторенному пути карикатуризации.
Поздний Хой свел до минимума употребление в своих текстах обсценной лексики. Та же тенденция наблюдается и в сборнике ремиксов. Так, в «Русском мате» на заднем плане тоталитарный командирский голос не дает певцу как следует скаламбурить. А в «Песенке», напротив, ощущение пьяного разгула усилено донельзя путем нанизывания алкогольных мытарств двух неутомимых искателей приключений.
В некоторых ремиксах из «Extasy 2» первоначальная идея вывернута наизнанку. Если в оригинале «Голубя» обгаженный птицей герой точит на нее зуб, то в ремиксе царит искрометное диско с характерными для этого стиля симуляциями забористых скрипичных партий. Диссонанс усиливается (а отчасти и объясняется) врезанным в песню концертным конферансом Юрия Хоя, который напоминает, что голубь служит символом мира, но это не отменяет его способности портить людям жизнь в самый неподходящий момент. Ремарка Клинских с одного из выступлений задействована и в «Видаке». Певец убежденно советует поклонникам оторваться с ним на концерте как следует, и сразу становится ясно, что такое времяпрепровождение предпочтительнее, чем отупляющее сидение дома перед видеомагнитофоном под сладострастные ахи-вздохи с экрана и гнусавый голос переводчика. Все это тоже можно услышать в ремиксе на «Видак».
Скупыми электронными мазками снабжены «кислотные» версии «Тещи» и «Вдовы». При всей разнице эмоционального фона этих песен диджей Крот свел их к единому знаменателю. В «Теще» голос Юрия Хоя будто заедает, поэтому становится ясно, что пресловутая «вторая мать» стала для рассказчика камнем преткновения. А во «Вдове» аналогичным образом певца заклинивает на слоге «до». Благодаря этому нехитрому приему становится окончательно понятно, что похотливая вдовушка обихаживает разомлевшего соседа исключительно до того, как получает от него искомое наслаждение.
Настоящим пиршеством всевозможных стилей и звуков выглядит «Чунга-чанга». От детской песенки в ремиксе и подавно не остается следа, потому что африканские реалии переданы здесь через этнический джангл, а уют проверенного кабачка подчеркивают эйсид-джазовые партии саксофона. Известно, что джаз Хой недолюбливал, но в данном случае все скроено крайне убедительно.
Глава XXXV«Пора домой» на Красной площади
«Покорить Москву» считается пределом мечтаний самых разных амбициозных личностей, едущих из регионов с намерением хоть как-то зацепиться в Первопрестольной. Затерто выражение настолько, что его первоначальный смысл давно потерян – хотя бы из-за того, что каждый разумеет под завоеванием столицы что-то свое и преследует сугубо меркантильные интересы. А Москва нередко сдается исключительно тем, кто о ее «покорении» даже не помышляет.
В попадании Юрия Клинских в Москву была изрядная доля случайности. В одночасье превратившись из грузчика с воронежского мясокомбината в самую гастролирующую по России рок-звезду, он отнюдь не лелеял планов осесть в Москве и даже не считал ее своим городом. «Жена в Воронеже, и дети, естественно, там, я не хочу их везти в Москву, потому что не хочу, чтобы у детей было московское воспитание, скажем так», – говорил Юрий Клинских в одном из интервью.
Галина Клинских
В Москве Юра жить не хотел. Ему часто задавали вопрос, почему ты не перебираешься в Москву. Он отвечал – не хочу, Воронеж – мой город, и я не буду перевозить семью.
В воспоминаниях о московском периоде «Сектора Газа» часто фигурируют чудовищные съемные квартиры в Москве – то на Сущевке, то где-то в Бутово. Обычно группа обитала в них скопом, а из обстановки не было ничего, кроме самого необходимого. Ни о какой творческой атмосфере в этих гадюшниках говорить не приходилось, так что периодически настигавшие Хоя кризисы имеют довольно тривиальное объяснение.
Галина Клинских
Юра жаловался, что спали они в Москве чуть ли не на голом полу. Очень было тяжело. Концертов много, а денег нет совсем.
Воронеж был для него городом, куда неизменно хочется возвращаться. Но и там во второй половине 90-х Клинских все реже испытывал чувство покоя. Ему была не по нутру навязчивость дворовых алкоголиков, помнящих его еще со времен безвестности и навязчиво требующих внимания. А близких друзей в Воронеже у Юрия Хоя к тому времени уже не осталось.
Галина Клинских
У Юры были два близких школьных друга. С ними он общался долго, но, когда стал выступать, возможно, встречался с ними реже из-за нехватки времени. Одного друга я плохо знаю. А вот с Игорем Лобашовым муж общался плотно. Даже когда Юра возвращался в Воронеж с концертов, они старались увидеться. Потом Игорь, кажется, уехал в Чечню, и на этом их общение закончилось. А больше у мужа друзей не было.
Все чаще оставаясь в Москве после гастролей, он и там не находил тех мест, где можно отдохнуть душой и восполнить силы.
Галина Клинских
Столицей Юра не восхищался вообще. Единственное, когда там появился «Макдональдс», сказал: «Вас надо свозить с детьми, чтобы вы там поели».
Юрий Хой не принадлежал к категории артистов, которые целенаправленно двигаются к покорению необъятных площадок. Все это у него уже было в самом начале музыкальной карьеры, а удержать статус «Сектора Газа» как стадионной группы он не стремился. Во второй половине 90-х менеджмент внушил Хою, что даже без массированной рекламы практически в любом городе группа легко соберет 1000–1500 человек. И такой расклад его более чем устраивал.
Для многих музыкантов условным Рубиконом является собранный «Олимпийский». Но, во-первых, «Сектор Газа», пусть и в сборных солянках, играл там, а на большее Юрий Хой не претендовал. Во-вторых, к настоящему моменту «Олимпийского» в Москве как концертной площадки просто нет. Так что все относительно.
Незыблем лишь Кремль, где почитают за честь выступить даже те музыканты, которые стараются держаться подальше от официоза. «Аквариум», «Браво», «Калинов Мост», «Ногу Свело!» – все отметились сольниками в Государственном Кремлевском дворце. В разы сложнее было выступить непосредственно на Красной площади. Но «Сектору Газа» покорилась и эта вершина.
В 90-е рокеров, которым это удавалось, можно было пересчитать по пальцам. Большинство из них оказались там благодаря «Наутилусу Помпилиусу», который отмечал там свое десятилетие вместе с «Машиной времени», «Браво», «Агатой Кристи» и «Неприкасаемыми». В книге Михаила Марголиса «Путь Горыныча» есть незабываемый эпизод, как Гарик Сукачев на этом выступлении устроил настоящее камлание под свое беспощадное психоделическое полотно «Дорога под землю».
Появление на Красной площади «Сектора Газа» на сборном концерте в честь Дня Победы 9 мая 1999 года было не менее эффектным и сюрреалистическим. На мероприятии выступала целая обойма поп-звезд, но знаковым не стало ни одно из их сетов. А под музыку тех, на кого обыватели давно навесили ярлык «матерщинников» и «пошляков», с радостными лицами отрывались и классические дембеля, и харизматичные девушки в косухах, и сияющие дети, взгромоздившиеся на плечи родителей. Гроздья салюта в небе, золотящиеся часы на Спасской башне, льющаяся со сцены «Пора домой» – все это рождало настоящий экстаз, схожий с тем, что заложен в нашей генетической памяти волшебной фразой «в шесть часов вечера после войны». К тому времени «Сектор Газа» давно уже стал фактически народной группой. Ну а «Пора домой» на Красной площади закрепляло это де юре.
Алексей Привалов
О выступлении «Сектора» на концерте в честь Дня Победы в 1999-м я договорился с тогдашним руководителем ФГУП Кремля. Там было все демократично – без малейшего коррупционного прихвата. Помню, мы тогда с Хоем ехали на машине по брусчатке Красной площади на его красном «Фольксвагене», и я ему говорю: «Наслаждайся моментом!» А Юра смеется: «Хочешь, поедем прямо в Спасские ворота?» Тогда все это воспринималось как нечто сакральное. Да и до сих пор это важнейшее место в стране. Было здорово. В моей памяти осталось счастье этого момента.
Алексею Привалову, безусловно, есть что вспомнить о том выступлении еще и потому, что он вышел на сцену с Юрием Хоем в качестве… гитариста «Сектора Газа». Все участники концерта работали под плюсовую фонограмму. Это было обязательным условием устроителей концерта – равно как и отсутствие «лишних людей» на мероприятии. В итоге за музыкантов пришлось отдуваться – а точнее, работать на камеру – концертным директорам «Сектора Газа».
Стильный подтянутый парень с короткой стрижкой и в темных очках, часто мелькающий в кадре телесъемки выступления на Красной площади, – это Алексей Привалов. А второй гитарист – русоволосый и кряжистый – его друг и деловой партнер Константин Ляхов. Его камера захватывает реже, но символично, что все трое ключевых участников «Сектора Газа», отвечавших в те времена за его бесперебойное функционирование, оказались запечатлены в таком величественном антураже, который не сравнить ни с каким альбомом семейных фотографий.