Организацию похорон взяли на себя представители Gala Records и Андрей Дельцов. Деятельное участие принимал Алексей Привалов, который, как мы помним, ждал вызова Юрия Хоя в Воронеж, чтобы подобрать локацию для клипа на «Свадьбу».
Алексей Привалов
Буквально через несколько дней после отъезда Юры мне позвонил Ляхов и, плача, сообщил, что Юра умер в Воронеже. Мы тут же ночью отправились туда на машинах вместе с издателями. Помню, дождь шел стеной по всей трассе Москва – Дон. Поселились дома у Дельцова. У нас был такой оперативный план: организовать оперативный штаб по организации похорон. Нужно было понимать, кто поедет на одно кладбище, кто – на другое [в итоге Юрий Клинских нашел упокоение на Левобережном кладбище. – Прим. автора], кто договаривается о похоронах, кто – о панихиде, кто – с милицией. Прощание было в «Луче» – есть такой кинотеатр в центре Воронежа. Толпы людей шли поклониться ему последний раз. В этот день «Русское Радио» в Воронеже, на котором Леша Ушаков был техническим директором, вырубило московское вещание и целый день крутило песни «Сектора Газа». Это было очень неожиданно и приятно, и было абсолютное ощущение, что по-другому и быть бы не могло, – он был настоящим героем этого города, и город платил ему большой любовью.
Алексей Ушаков
Очень неожиданный и просто трагичный момент! Помню, Дельцов зашел на радио, весь трясется: «Беда! Юра умер…» Как так, он ведь только совсем недавно заходил? В «Луче» организовывали прощание. Там такая толпа была!
Сергей Ким
Во все, что происходило, мы до последнего не могли поверить. Поверили только на панихиде в «Луче». Было очень много народа, но каждый из тех, кто пришел, ощущал себя осиротевшим.
Ни один человек не способен точно ответить на вопрос, что в глобальном смысле ускорило уход Юрия Хоя из этого мира. Ясно одно: он стоял на пороге масштабной внутренней перезагрузки, которой он то ли пугался, то ли, наоборот, хотел ускорить, но эта ноша оказалась ему не по силам. Татьяна Фатеева убеждена, что Юрий Клинских оказался в мировоззренческом тупике, из которого так и не нашел выхода.
Татьяна Фатеева
В тот день нашей последней встречи мы с ним провели довольно много времени, он говорил мне интересные вещи. Юра признался, что не очень понимает, куда двигаться дальше. Говорил, что стоит на каком-то распутье, что хочет вернуться к сельской теме. Прежний задор вызывал у него чувство ностальгии. Не исключаю, что это был кризис среднего возраста, хотя такие громкие слова и не люблю использовать, потому что кризисы бывают у нас всех. Но у Юры был действительно момент какого-то осмысления, и, как я понимаю, он хотел вернуться к той стилистике, которая была присуща его чистому молодому сознанию, и начать сначала на новом витке. Он часто говорил, что не понимает, в чем смысл жизни и что дальше делать. Он чувствовал в себе потенциал, но ему казалось, что он делает одно и то же, а в этом амплуа его уже все знают. Я пыталась его разубеждать, говоря, что все прекрасно знают его как сильного поэта с гигантским потенциалом, что у него давно уже появились глубинные песни о сложных моментах в жизни человека, вроде «Пора домой». Ведь многие же, кто служил, говорят: «Я под эту песню демобилизовался!» Его творчество настолько глубоко ушло в народ, что люди связывали Юрины песни с какими-то важными событиями собственной жизни, пропуская их через себя осознанно. Например, тридцатилетия сейчас сплошь и рядом отмечают чисто под «30 лет». Уже сложились определенные традиции. Я пыталась донести до Юры, что раз у него есть мощный талант, то он его может применять в различных аспектах. Теоретически он мог заниматься хоть политикой, хоть общественной деятельностью. Он мог вести за собой народ, что-то объяснять, потому что у него было очень чистое сознание. Он был человеком, который всегда вел к свету и никогда никого не опускал. От его песен людям, наоборот, жить хотелось. Мы его так и звали: народный герой.
Вполне определенным видел будущее Юрия Хоя Алексей Привалов, вспоминающий, что лидер «Сектора Газа» точно не собирался петь песни типа «Носков» до старости.
Алексей Привалов
Скорее всего, Юра писал бы сейчас песни уже другого характера. Кажется, Дельцов мне говорил, что Юра сетовал: «Ну что, я эти песни буду, что ли, петь до 60?» Так что он уже явно задумывался над каким-то следующим этапом – другими формами и другим содержанием. Хой – это кровь и плоть народа. Это соль земли. Это человек, который сочетает все черты нашего народа, крепкого задним умом. Умеет рассказать об этом простым доступным языком, излагает бытовые истории, близкие и понятные любому человеку.
Скептикам, считавшим, что Юрий Хой перерос свои песни, поэтому мог в одночасье просто перестать выходить с ними на сцену, можно возразить, что он сам воспринимал свой артистический дар как призвание свыше, за которое он будет отчитываться не здесь. Он не любил говорить на такие пафосные темы, но однажды все же в ответ на вопрос о страхе «гореть в аду» все же обмолвился: «Нет, потому что это, мне кажется, судьба – и что я стал сочинять такие песни, и что мне хочется сочинять такие песни. Значит, это надо свыше кому-то. Если есть у меня эта способность, если кто-то меня наградил этим талантом сверху, то мне надо ее использовать, и все. Значит, если я буду гореть, то только по воле Всевышнего.
Глава XXXIX«Восставший из ада»
Векторы, по которым могло бы развиваться дальнейшее творчество Юрия Хоя, останься он в живых 4 июля 2000 года, обозначает последний альбом «Сектора Газа» «Восставший из ада». Вышедшая осенью 2000 года посмертная пластинка собрала среди поклонников коллектива полярные отзывы – от безоговорочного восторга до полного неприятия. Дело не только в том, что в России, в отличие от Европы и США, так и не сформировалось культуры потребления тяжелой музыки, поэтому, кроме «Арии» и поздней «Алисы», мало кому из адептов металлизированного звука удалось выйти в мейнстрим. Многие из особо чувствительных (или очень близко знавших его) поклонников Юрия Хоя воспринимали его посмертный диск чуть ли не как то, что убило их любимца. Но попробуем взглянуть на эту работу с другой стороны: «Восставший из ада» в полной мере отразил борьбу Юрия Хоя с внутренними «демонами» и его безудержное стремление к свету.
Ирина Клинских
Алексей Ушаков рассказывал, что примерно в 1999-м папу настиг творческий ступор. Как раз после этого появился «Восставший из ада» – предельно жесткий альбом.
Галина Клинских
«Восставший из ада» – это наркотики. Юра хотел от этого избавиться и в какой-то момент даже сказал себе – все, хватит. В этот период он и записал этот альбом. Он действительно стремился избавиться от этой напасти и прилагал к этому все усилия».
Алексей Привалов
Наркотики его прибили к этой тематике последнего альбома. Эмоциональный фон наркотический, который, в общем-то, его и погубил. Проявлением этого фона и служит последняя пластинка. Если «Наркологический университет миллионов» – это еще юмор, то здесь уже все по-серьезному. Налицо демонстрация того, что человек уходил.
«Восставший из ада» был задуман Юрием Клинских еще в 1997 году. Альбом изначально носил рабочее название «Бедный Юрик», и этот черный юмор вполне отражал его суть – если вспомнить, к кому подобным образом обращался Гамлет. Пластинка изначально планировалась им как новаторская. Конечно, увлечение Хоя тяжелым рэпом отчасти отразилось в «Наркологическом университете миллионов». Однако окончательно отпустить вожжи в плане бескомпромиссного саунда ему удалось лишь в «Восставшем из ада». Здесь его желания счастливым образом совпали с устремлениями его постоянного студийного гитариста Игоря Жирнова, раздобывшего где-то по случаю «металлическую» гитарную приставку и горевшего желанием где-нибудь применить ее в действии.
То, что для одного было исполнением давней мечты, для другого стало вожделенным экспериментом. Жирнов вспоминает, что Клинских, в отличие от многих предыдущих работ, дал ему на «Восставшем из ада» определенную свободу действий. Это очень чувствуется по сочным и продуманным аранжировкам, в которых нет ни малейшего ощущения нарочитости и натужности. Юрий Хой всерьез задался целью выпустить самый тяжелый альбом в России, оставив позади даже любимую «Коррозию металла». Насколько ему это удалось, вопрос дискуссионный. Но по плотности звучания прощальный «секторовский» альбом, по крайней мере, точно не уступает классическому «коррозийному» «Ордену Сатане» и той же «алисовской» «Черной метке» (в записи которой, кстати, недаром принимал участие Сергей «Боров» Высокосов из «Коррозии»).
Новаторским «Восставший из ада» стал и в плане концепции. В интервью последних лет Юрий Хой не раз упоминает о намерении выпустить первый в России мистический диск в духе рэпкора. Посмертный диск полностью укладывался бы в эту парадигму… если бы не открывающая его «Демобилизация» – дворовая дембельская песня, нанизанная на привычные для более раннего «Сектора Газа» хардовые риффы. Песня резко выбивалась из общей канвы, на что Юрию Хою указывали и издатели. Но он, видимо, предчувствуя, что следующего альбома уже не будет, настоял на включении «Демобилизации» именно сюда.
Сергей Ким
Альбом был долгожданным, и, конечно же, мы его ждали все с особым трепетом. Запись началась в январе, а уже в конце апреля альбом был полностью готов. Однако по приезде Юры из Германии у него появилась мысль записать в него еще одну песню – «Демобилизация».
В дальновидности Юрию Хою отказать нельзя. Помимо пророческого характера песни («демобилизоваться» на тот свет), она стала важнейшим цементирующим моментом «Восставшего из ада», превратившим его в связную историю, где нет ни одного лишнего элемента. «Там все очень хорошо получается, – с энтузиазмом признавался Юрий Хой в интервью «Московскому комсомольц