Не таким однозначным христианство предстает в песне «Сожженная ведьма», имеющей красноречивый подзаголовок «Жертвам средневековой инквизиции посвящается». Несмотря на ярко выраженный исторический контекст, эта баллада опередила свое время и выглядит очень злободневно в нашу эпоху бессмысленных законодательных запретов под прикрытием псевдоправославных лозунгов. Здесь можно усмотреть зачатки еще одного направления, по которому могло бы развиваться дальнейшее творчество Юрия Клинских.
Татьяна Фатеева
Если кому-то кажется, что Инквизиция ушла в прошлое, нет, она сейчас, пожалуйста, здесь – в полный рост. Мракобесие и сатанизм процветают, причем сатанизм не столько культовый как таковой, а как проявление неподлинной веры. Человек, допустим, верит не глубинно, а использует некоторые рычаги и аксессуары для своих корыстных целей. А где настоящая вера, которую надо услышать сердцем? Инквизиция рядом, это не прошлое, поэтому надо сейчас думать, как жить вокруг творящегося зла, и делать правильный выбор. Юрка четко понимал, что каждый шаг – это выбор между добром и злом.
В разрезе этого мировоззренческого выбора можно рассматривать и «Ночь страха», которая имеет много общего с «Истребителями вампиров». Песня сочинена от лица пары одиночек, вступающих в неравную схватку с ордами злых духов. Таким одиночкой был и сам Хой, который фактически всю жизнь тянул на себе весь «Сектор Газа», а на этапе последнего альбома взял на себя даже функции режиссера клипов. В напряженном рэпкоре «Истребителей вампиров» эта борьба обречена на поражение, тем не менее герои выходят из нее моральными победителями: «“Спаси, Отец Небесный!” – кричим мы в темноте. – Наша плоть досталась демонам, но душу отдаем Тебе». Наверное, абсолютно то же самое можно сказать и об участи самого Юрия Хоя.
Далее идет, пожалуй, самая недооцененная песня «Восставшего из ада» – «Мертвый в доме». Дошло даже до того, что Gala Records зачем-то выбросила ее (вместе с «Сожженной ведьмой») из дешевого издания альбома. И напрасно, потому что «Мертвый в доме», в отличие от прочих песен пластинки, демонстрирует немеркнущий интерес Юрия Хоя к панку. В обрамлении перегруженных гитар звучит типично «секс-пистоловский» боевик об умершей ведьме. Она имеет много общего с «Моей бабкой», которая вроде как казалась забавной, поскольку наводила порчу на внуков. Но контракт с дьяволом не имеет ничего общего с подлинной любовью. Поэтому беспомощная мольба «не трогай, бабушка, нас, мы ж – твои правнуки» повисает в воздухе, потому что абсолютное зло не приемлет никаких родственных связей.
Сергей Ким
После того как все уже было готово окончательно, мне позвонил Юра, и говорит: «Сейчас поеду на Gala Records, забирать клавиши и прочие инструменты, ну и хочу в несколько песен внести коррективы. Может, вместе сгоняем?» Я созвонился с Мишей Фиксом, и уже через час мы все собрались у Юры дома и выехали на «Галу». А там уже Юра попросил звукорежиссера студии Сергея Матвеева вывести на пульт четыре песни, одна из которых была «Мертвый в доме». Матвеев сначала думал, что приедет Андрей Дельцов и будет вносить правки, но очень удивился, когда Юра ответил: «Мы тут сами покрутим». В общем, начался процесс, а в первом варианте песни «Мертвый в доме» Юре не нравился звук ударных. Я вообще очень интересовался всем этим процессом, в отличие от Миши, который во время правок был рядом, но особо не лез в эту кухню, Я же сидел за пультом рядом с Юрой. И тут Юра говорит: «Серег, можешь тоже ручки покрутить». Показал мне, где и какие отвечают за звук, – и начали. В итоге я накрутил звучание малого барабана, и Юрок, засмеявшись, говорит: «О, прям как Modern Talking, оставляем». Я, конечно, был несказанно рад и вообще шокирован, что Юра позволил мне прикоснуться к рабочему процессу, да к тому же еще и утвердил мой вариант звука.
«Мертвый в доме» – крайне многослойная песня. С одной стороны, деревенская нечисть имеет здесь привычный для «секторовского» творчества облик метящих территорию гопников («здесь от покойников конкретно можно огрести», «мертвый в доме – е-мое»). С другой – герои песни боятся не за свою шкуру, а незавидной перспективы мучений в вечности («с тобою будем здесь торчать до Страшного Суда»). Нельзя сбрасывать со счетов и отразившегося в «Мертвом в доме» предчувствия Юрием Хоем собственной кончины.
Алексей Привалов
Посмертный «Восставший из ада», 13 треков – это ж мистический альбом. «Мертвый в доме – закрой зеркала», – там уже ощущалось какое-то предчувствие. Мы как-то шугались: мол, ничего себе, Юр, зачем ты такими вещами шутишь?!
В последних двух песнях личный Апокалипсис Юрия Хоя соединяется с всеобщим. «Святая война» и «Восставший из ада» созданы под несомненным влиянием заключительной книги Нового Завета «Откровение Иоанна Богослова». В обеих этих песнях христианские эсхатологические реалии вновь накладываются на образность советских революционных песен. В «Святой войне» – это «Интернационал»: «Сегодня настал решающий бой».
Кстати, именно «Святая война» может содержать на глубинном уровне одно из объяснений той трагедии, которая произошла с Юрием Хоем. В припеве есть такие показательные строки: «До тех пор продлится святая война, пока не подружат Бог и Сатана». Все близко знавшие Юрия Хоя выделяют его бесконечную доброту. Нет сомнений, что его душевных порывов хватало и на искреннее сочувствие бесам – вспомним, как и в «Грязной крови» жертва жалела вампира. Но с духовной точки зрения такое состояние довольно опасно. Идея средневекового богослова Оригена о том, что дьявол будет прощен Богом, не нашла поддержки в православии именно потому, что темные силы, не способные к покаянию, находят с помощью этого лазейку к неискушенной душе. Иными словами, брать на себя подвиг молиться за демонические сущности могут только опытные подвижники, а обычным людям вредно даже размышлять на подобные темы.
В песне «Восставший из ада», как и в «Святой войне», также цитируется «Интернационал»: «Вставай, проклятьем заклейменный». Таким образом, Хой вскрывает демоническую подоплеку коммунистического режима – и тут уже вовсе не до шуток. Причем прошлое нашей страны он экстраполирует на настоящее. Первый же год пресловутой путинской «стабильности» оборачивается в песне ощущением, что все катится в тартарары:
Роковой год, можете мне не верить ―
Тысяча девятьсот девяносто девять,
Дьявол повернет золотыми рогами
Три девятки кверху ногами!
Алексей Привалов
Да, линия «ужастиков» была у Юрия раньше, но в последнем альбоме она приобрела совсем уж мрачный оттенок. Если в ранних мистических песнях был юмор, то здесь уже все всерьез.
В силу этих причин об альбоме «Восставший из ада» нет единого мнения даже среди музыкантов «Сектора Газа» и родственников Юрия Хоя. Чего уж тогда говорить о рядовых поклонниках…
Владимир Лобанов
В «Восставшем из ада» Юрка поднял более серьезные темы. Мы говорили: дружище, ты доиграешься. К нему приходишь домой – у него среди видеокассет одна мистика. Причем жесткая мистика, сплошной дьявол. Мне рассказывали, что у него дома ужас что творилось: само включалось, само выключалось.
Алексей Ушаков
По звуку – действительно очень круто. По стилю – мне не нравится это направление. На мой взгляд, Юра в «Восставшем из ада» далеко ушел от «Сектора Газа», и неизвестно, куда бы он пришел. Возможно, колхозная тема была на тот момент полностью отыграна. Но вот то, что было на последнем альбоме, мне кажется, не принесло бы группе успеха. Это совершенно другой контингент слушателей.
Александр Кузьмичев
Как и для всех слушателей «Сектора Газа», которые вовлеклись в эту тему до 2000 года, для меня «Восставший из ада», как ни крути, сопряжен с трагической датой. Честно говоря, я не знаю, как этот альбом был бы воспринят, если бы вышел при жизни Юры. Потому что по музыке он абсолютно точно стоит особняком. Это прогрессивный альбом, потому что, если посмотреть, это альтернатива, которая у нас в стране началась, наверное, в году 2003-м – с рэпкорчиком и тяжелыми гитарами, но смешанная с русской народной подачей в ее глубинном изводе. В этом плане, как мне кажется, если бы альбом не был сакрален в связи с датой 4 июля 2000 года, массами он бы вряд ли был оценен по достоинству. Но по прошествии пары-тройки лет, когда подобная музыка пришла в Россию и стала не то чтобы мейнстримом, но таким музыкальным подспорьем, думаю, «Восставший из ада» был бы переосмыслен. Лично я выделяю для себя его первую половину – до того, как начинается полное погружение в мистику. Мне тяжеловато слушать вторую часть, которая идет после «Сожженной ведьмы». Я редко дослушиваю этот диск целенаправленно до конца. Не могу сказать, что это не моя музыка, – моя! Но именно тематически она не моя – давит эмоциональный груз, связанный с судьбой Юрия.
По причине все того же эмоционального груза вдова Юрия Хоя Галина Клинских признается, что до сих пор не может слушать «Восставшего из ада». А их дочери Ирине этот диск, напротив, помог спустя много лет хоть как-то примириться с фактом безвременного ухода папы.
Ирина Клинских
После смерти папы я первый раз осознанно послушала его записи лишь где-то в 2009 году. Села в машину и решила начать с самого тяжелого его диска «Восставший из ада». Прослушала альбом от и до. Рыдала очень сильно. В тот момент я как раз только начала встречаться с будущим папой моего сына Матвея и попросила его оставить меня на время одну, потому что впервые вообще пришла к этому. Не знаю, как я решилась, потому что, едва заслышав папин тембр, я начала плакать. Мало-помалу приходила в себя, дослушала альбом до конца и поняла, что я уже взрослая, мне нужно понять, что папы нет, и смириться с его потере