После представления «Сказки» дочь Юрия Хоя Ирина Клинских поименно представила исполнителя каждой арии и порадовалась, что давняя мечта ее отца сбылась. Она напомнила, что Клинских не раз подступался к визуализации «Кащея Бессмертного» – и активно начал воплощать давний замысел роковым летом 2000-го. Именно тогда были отсняты некоторые материалы к музыкальному фильму по мотивам панк-оперы, но безвременная смерть лидера «Сектора Газа» помешала завершению работы.
Ирина Клинских
Поначалу были сомнения, велись обсуждения. К тому же вообще было непонятно, как будет выглядеть сценическое воплощение. Сказка была на слуху, все ее слышали, кайфовали под эти арии, а как это будет воспринято в концертном формате – большой вопрос. Надо же было продумывать какие-то мизансцены, костюмы. Начали с того, что ключевым персонажам сделали русские народные рубашки и кокошники. Следом стали продумывать и остальные костюмы. В итоге я уже могу представить, насколько круто со стороны фанатов было видеть полноценную панк-оперу. На концерте мы, конечно, испытывали космические ощущения! Все знали сказку наизусть и подпевали на каждой арии. А текст от рассказчика люди просто дружно скандировали и ждали особо пикантные места. Кстати о нецензурной лексике. На колких высказываниях люди делали особый упор, стараясь сказать эти слова как можно ярче и эмоциональнее. К сожалению, мы не можем показывать эту программу в небольших городах, потому что это неподъемно финансово. Плюс всех тяжело собрать в одной точке. Сколько раз нас уже хотели привезти в какой-нибудь город, но по гонорарам мы не проходили. Ничего страшного, думаю, более традиционные наши концерты оставляют ощущение не меньшей душевности.
Далее на концерте инициатива перешла к «Черному вторнику», представившему блок песен Юрия Хоя. Начав с хитов «Гуляй, мужик!», «Взял вину на себя», «Туман» и «Вечером на лавочке», Максим Коробов предложил поклонникам немного успокоиться и затянул «Лирику». Призыв был очень кстати, потому что градус эмоций в зале просто зашкаливал. Какой-то парень из VIP-зоны, с энтузиазмом горланивший все песни концерта, крайне болезненно воспринимал речи Коробова между песнями. «Ты не говори, а лучше спой «Бомжа», – орал торопыга. – Не хочешь – давай я спою».
Но у Коробова был свой сценарий. После «Лирики» он решил обратиться к мистике. «Ночь перед Рождеством» послужила роскошным прологом к наступившему через пару часов первому дню зимы. Непосредственно из этой песни Коробов вывел и следующую «Укус вампира», объяснив, что гнавшаяся за героем нечисть все же зацепила его – и он превратился в вурдалака. К сожалению, «Укус вампира» в интерпретации «Черного вторника» лишился речи об аббате Кальме, но это не сильно испортило песню. Позже Коробов ссылался на то, что и сам Юрий Клинских опускал в концертных версиях этот spoken word, однако немного поимпровизировать ничего не мешало.
Завершало трехчасовой концерт мощное выступление «Сектора Газовой Атаки». Обстоятельный Сергей Ким поделился воспоминаниями о Юрии Хое, вспомнив свое двадцатидвухлетие, которое встречал с 30 рублями в кармане. Тем не менее щедрый Клинских постановил, что празднику быть, метнув во время их посиделок в кафе пачку денег на стол, на которые были заказаны пиво, рыба и прочие вкусности. «Сектор Газовой Атаки» отыграл нетривиальный набор песен, в котором нашлось место и «Теще», и «Скотнику». На «Метаморфозе» к Киму присоединилась Ирина Пухонина, у которой тот не преминул спросить, какими судьбами она превратилась в «Бухарову» во вкладыше к «Кащею Бессмертному». Певица сослалась на причуды Хоя, который в какой-то момент вообще почему-то переименовал ее в Никифорову.
Несколько песен с «Сектором Газовой Атаки» сыграл последний бас-гитарист «Короля и Шута» Сергей Захаров. На «Носках» он показал небольшое шоу, разувшись и зажигая босиком. Впечатляющей кодой концерта стало совместное исполнение «Пора домой» разными участниками действа.
Александр Кузьмичев
Можно обмануть людей через экран или общаясь в Интернете. Но когда мы выходим на сцену и в конце поем «30 лет», а сейчас «Пора домой», мы видим эти тысячи человек, которые просто в восторге от того, что увидели этих людей, которых слушали на кассетах еще в детстве. И их-то ты не обманешь! Тому есть тысячи подтверждений, когда все эти бесчисленные кавер-группы, которые ездили по стране, собирали всего по 15–20 человек в зале. А тут люди приходят слушать и заряжаться. Кажется, это очень хороший маркер того, мы все делаем правильно.
Глава XLVIIЭтот шухер, этот сон – видеомагнитофон
Многие песни «Сектора Газа» потрясающе кинематографичны. Но ситуацию с их использованием в кино можно сравнить с восприятием Юрия Хоя в рок-тусовке. Долгое время эта музыка считалась нишевой, поэтому ее преимущественно использовали в «низком жанре», то бишь – в сериалах, а вернее, даже – в ни к чему не обязывающих ситкомах. Но даже там на это поначалу решались преимущественно передовые кинематографисты, свободные от всевозможных предрассудков. Зато поклонники Юрия Хоя могут по праву гордиться тем, что одно из его творений вошло в «оскароносную» картину. Правда, сразу два «но»: это документальная лента, и снята она не российским режиссером.
Лет 20 назад Ханна Полак приехала учиться в Москву из Польши и озаботилась судьбой российских детей, прозябающих на столичных вокзалах. Так родился благотворительный проект «Дети Ленинградского», одним из проявлений которого стала получасовая хроникальная картина под таким же названием. Документальный фильм Ханна Полак посвятила тем ребятишкам, которые недовольны своей участью и готовы кардинально поменять свой образ жизни. Этим, видно, и обусловлен выбор в качестве саундтрека песни «Сектора Газа» «Гуляй, мужик!», под которую маленькие беспризорники дурачатся, курят и лихо выпивают стаканами «горькую». В песне идет речь о переломном 1992-м, но по фильму хорошо прослеживается, что за 10 лет в России мало что изменилось. В то же время в песне есть отчаянная надежда на лучшее. Вероятно, именно поэтому Ханна Полак не взяла в свой фильм, казалось бы, более подходящую по смыслу песню Юрия Хоя «Бомж», герой которой довольствуется своим незавидным положением и без обиняков заявляет: «Не жалейте меня, я прекрасно живу».
Среди российских режиссеров первопроходцами в использовании «секторовских» песен в качестве звуковой дорожки стали создатели фильма «ДМБ: снова в бою» (2001). Как и во многих других проектах Ивана Охлобыстина, здесь потрясающе стильный саундтрек из песен «Крематория», «Манго Манго» и «Пора домой» «Сектора Газа», которая озвучивает поездку повесивших нос срочников в женскую десантную часть, где их насильно пытаются заставить прыгать с парашютом без особой подготовки. Песня звучит трагическим контрапунктом к происходящим событиям, ведь вместо вожделенного дембеля солдат подвергают неоправданной опасности.
В совершенно другом антураже «Пора домой» задействована в сериале СТС «Светофор», где трое друзей, отмечая тридцатилетие знакомства, вспоминают самые забавные моменты из бесшабашного детства и бурной юности. Каждому этапу их становления соответствует какая-то знаковая песня. Год смерти Леонида Брежнева проходит под «Все, что в жизни есть у меня» ВИА «Самоцветы». Перестроечная тусовка в подземном переходе озвучена цоевской «Мамой-анархией». Репетиция школьного ансамбля проходит под «Музыка нас связала» «Миража». Интерес к противоположному полу пробуждается у одного из троицы под «Дым сигарет с ментолом» «Нэнси». Ну а «Пора домой», разумеется, приходится на дембель друзей. Так что здесь песня «Сектора Газа» становится узнаваемым маркером эпохи.
В ситкоме «Ивановы-Ивановы» та же «Пора домой» выполняет принципиально иную функцию. В центре сериала – две семьи: богатые Ивáновы и бедные Иванóвы, дорожки которых пересеклись из-за когда-то перепутанных в роддоме сыновей. На начальных титрах шестой серии первого сезона ситкома играет вальяжная приджазованная «Welcome To Home», разумеется, озвучивая быт обеспеченных Ивановых. А под другую песню, но примерно с тем же названием – «Пора домой» – бедный Иванов пригоняет роскошный автомобиль своего антагониста в автосервис. В данном случае песня выражает не очень высокий социальный статус персонажа, а игра с аналогичными названиями психологически сокращает существующую между семьями ментальную пропасть.
Как влитая вписалась «Демобилизация» в 230 серию «Реальных пацанов». Под нее Селиванов-старший муштрует непутевого отпрыска на предмет пеленания младенцев, используя в качестве тренажера… двухлитровую баклажку с пивом. Но главный козырь «секторовских» песен, который, казалось, сам шел им в руки, кинематографисты не использовали. В 2020-м появился полнометражный фильм «Реальные пацаны против зомби». Аналогия между упертым гопниками и брутальными зомби не нова, но мало кто использовал ее в массовой культуре со знанием дела. Первопроходцем тут можно считать «Сектор Газа», у которого на допущении, что «здесь от покойников конкретно можно огрести», построен весь последний альбом «Восставший из ада» (2000). Если бы создатели «Реальных пацанов» догадались включить песни оттуда в свой новый фильм, могла бы получиться настоящая бомба.
Неожиданный выбор из «секторовского» наследия был сделан создателями второй серии второго сезона сериала «Доктор Рихтер» – «Когда помрешь». В начале фильма больная раком девочка с беззаботным видом начинает слушать эту песню в ванной, глотая горсть таблеток и дежурно делая укол в живот. Вдруг ее начинают одолевать устрашающие галлюцинации. Такое интригующее начало с элементами хоррора Юрию Хою наверняка бы пришлось по душе. В ходе фильма становится понятно, что такая серьезная песня помогает десятилетнему ребенку примириться с неизбежным. А в финале серии «Когда помрешь» звучит уже на новом смысловом витке. Теперь песня «Сектора Газа» в розовом плеере жадной до жизни девочки помогает справляться с психологическими проблемами и самому главному мизантропу сериала «Доктору Рихтеру» в исполнении Алексея Серебрякова. Создатели ленты тонко прочувствовали, что о песнях «Сектора Газа» ни в коем случае нельзя судить по брутальной или деструктивной одежке и эти творения имеют двойное-тройное дно, переворачивающее первоначальное представление о предмете разговора. Недаром девочка, протягивая запись врачу, довольно настойчиво повторяет: «Мне – мне помогает!»