Парень ушел за сельсовет и долго не появлялся. «Ну, сейчас запрячет, что и десять собак не найдут», — подумал с беспокойством Гусь.
— Пускай, — наконец скомандовал парень.
Юрка, обхватив шею Дика, посмотрел в его карие глаза и сказал:
— Ищи, Дик!
Овчарка пружинисто вскочила на ноги и стала обнюхивать землю. Длинный хвост ее поднялся до уровня спины и замер. Морда стала озабоченной, одно ухо оттопырилось вбок.
Несколько секунд понадобилось Дику, чтобы найти нужный след. Опустив хвост, он скрылся за углом дома. Все бросились за ним. Дик кружил возле большого красноватого камня, лапами пытался сдвинуть его с места. Он начал тихонько повизгивать, потом улегся и, поглядывая на Юрку, залаял.
— Здесь, — сказал Гусь.
«Истребители» перевернули камень и увидели гильзу. Картонная часть ее сплющилась. Начальник «истребителей» хотел взять гильзу, но Дик зарычал. Тогда Юрка поднял ее и положил в карман.
— Дурной пес… — насмешливо сказал он и погладил Дика.
Начальник «истребителей» вдруг стал серьезным. Он подтянул повыше свои необъятные галифе и заявил официальным тоном:
— Вот что, паренек, собаку твою мы мобилизуем… Это ищейка, и она должна быть при деле.
— Мобилизуй, — сказал Юрка. Повернулся к «истребителям» спиной и зашагал к дому. Дик рысью направился за ним.
«Истребители» снова быстро посовещались.
— Эй, Юра! — совсем другим тоном крикнул начальник. — Погоди…
Юрка остановился у калитки.
— Чего еще?
Начальник подошел к нему и доверительно сообщил:
— Ночью в лес двух диверсантов сбросили… Пойдем с нами ловить их? Мы тебя в свой отряд примем. Будешь «истребителем».
— А его примете? — кивнул Юрка на Стасика.
Парень посмотрел на кудрявого большеголового мальчишку и неопределенно произнес:
— Диверсантов ловить — это опасная штука.
— Не глядите, что он дохлый, — сказал Юрка, — он жилистый.
— Вот мускулы, — с готовностью согнул тонкую, коричневую руку Стасик. — Потрогайте.
Он смотрел на начальника «истребителей» и смущенно улыбался. Ему было неловко за свою худобу и маленький рост. Юрка всего на полголовы выше, а выглядел вдвое крепче и сильнее.
— Он не струсит, — сказал Юрка.
Парень молчал. Рука Стасика разогнулась и беспомощно повисла вдоль тела.
— На деревья лазать умеешь? — спросил начальник.
— Это ему раз плюнуть, — ответил Юрка.
Начальник «истребителей» выжидающе смотрел на Стасика.
— Не умею, — сказал Стасик, не глядя на Юрку. — Я научусь… Вот увидите.
Начальник решительно мотнул белокурой головой:
— Примем и тебя, но больше — крышка! Это все-таки отряд…
— Айда ловить шпионов, — обрадованно сказал Юрка.
ПО СЛЕДУ
Начальник отряда, его все звали Тимка Груздь, сказал Стасику:
— Голышом в лесу? Не чуди, друг…
— А сам-то? — вступился за приятеля Юрка. — В галифе, а без сапог… Начальник называется!
Тимка Груздь рассвирепел:
— Мы тебя приняли в отряд?
— Ага, — кивнул Юрка и посмотрел на Дика.
— Кто в отряде командир?
— Ты, — сказал Юрка.
— Верно. Ну вот, запомни: с командиром так разговаривать не полагается. Приказ командира — закон. Еще раз скажешь такое — накажу.
— В угол поставишь? — серьезно спросил Юрка.
«Истребители», внимательно слушавшие этот разговор, так и покатились со смеху. Тимка Груздь не знал, что делать: тоже засмеяться или рассердиться.
— В чулан посажу, — стараясь сохранить достоинство, сказал он.
Юрка хотел возразить, но Стасик дернул за рукав:
— Ты обещал мне подарить рубашку.
Гусь сорвался с места и побежал, но у калитки остановился и спросил:
— Эй, командир, можно?
Тимка Груздь покосился на «истребителей», махнул рукой.
— Ладно, чего уж там…
Отряд запылил по дороге к лесу. Впереди — командир, за ним восемь «истребителей», примерно одного возраста.
Тимка Груздь был самый старший. Ему шел семнадцатый год. Он был не только командир, но и секретарь комсомольской организации. В кармане широченных галифе у Тимки Груздя лежал настоящий наган с барабаном, заправленным настоящими патронами.
Юрка и Стасик шагали на некотором расстоянии от замыкающего. Так велел Тимка Груздь. Он не сказал почему, но и так было ясно, что командир не хочет, чтобы сельчане считали мальчишек членами отряда.
Но как только дорога свернула в лес, он подозвал ребят. С любопытством поглядывая на Гуся серыми с желтой крапинкой глазами, сказал:
— У диверсантов автоматы. Как даст очередь…
— И ручные пулеметы есть, — добавил один из «истребителей».
— И пушки, — сказал другой.
— А танки есть? — спросил Юрка и зевнул. Он зевнул нарочно, чтобы не рассмеяться: очень уж потешно выглядел Стасик в бабкиной васильковой кофте. Он еще больше Юрки походил на девчонку, кудрявую, большеглазую.
— Что ты будешь делать, если увидишь диверсантов? — спросил Тимка Груздь.
— А ты? — посмотрел на него Юрка.
— Давай отвечай.
— Что надо, то и буду делать, — сказал Гусь. — У тебя вон наган, а у меня — пустая гильза. С ней даже на испуг не возьмешь. Вот была бы у меня ракетница… Это другое дело.
— В лесу от меня ни на шаг, — приказал Тимка Груздь. — Собака пойдет по следу, а мы за ней. Будет она лаять, когда выследит?
— Не знаю, — сказал Юрка. Я с ней по следу не ходил.
— Не спугнула бы… Поводок у тебя есть?
— Дик и без поводка все как надо будет делать, — неуверенно сказал Юрка. — А если залает, тогда что?
— Диверсантов надо врасплох накрыть. Понял?
— Накроем, — сказал Юрка.
Сосновый бор поредел. Высокие деревья отодвинулись от дороги, уступив место ольшанику. Скоро и кустарник поредел. Сквозь осоку и камыш блеснула вода. Черный ручей. Низенький бревенчатый мостик перекинулся через него. Вода в ручье темнобархатная. Меж больших голышей ходили окуни, величиной с ладонь. У берегов толпились кувшинки. Под ними прятались полосатые щурята. Когда «истребители» спустились к воде напиться, один щуренок с перепугу выплеснулся на широкий лист кувшинки и, облитый солнцем, затих. Он так лежал с секунду. Затем хищный рот его открылся, хвост задвигался и живая полосатая палочка бесшумно скользнула в воду. И пропала, оставив чуть заметный струящийся след.
Здесь, в ста метрах от Хотяевского моста, ночью приземлился диверсант. Он, может быть, тоже пил из этого ручья…
Разрытую кучу валежника нашли сразу. Она виднелась с дороги. Кто-то давно срубил куст ольшаника, и в зеленой гуще образовалась прореха. В эту прореху и увидел дядя Федя парашют.
Тимка Груздь внимательно обследовал замшелую, усыпанную хвоей землю. Никаких следов различить было невозможно. Мох и вереск немного пружинили и не оставляли вмятин.
— Зови овчарку, — сказал командир. Лицо его стало серьезным, и сам-то он вроде повзрослел.
— Ищи, Дик, — приказал Юрка. Овчарка послушно подошла к разрытой куче валежника и стала обнюхивать землю. Несколько раз нос ее отрывался от земли и шумно втягивал воздух. «Истребители», не шевелясь, наблюдали за собакой. Раза три обойдя кучу вокруг, Дик уверенно направился по следу. Юрка и командир побежали за ним.
— Плохо без поводка, — на ходу сказал Тимка Груздь. — Не догнать…
Дик вышел на дорогу и, уткнув нос в землю, побежал к станции. Все за ним. Не останавливаясь, Дик вел «истребителей» обратно к дому. Командир с беспокойством посматривал на Юрку, но молчал. Наконец он не выдержал.
— Отчаянный этот шпион… — сказал Тимка. — Шпарит прямо на станцию.
— В сельсовет, — прибавил другой «истребитель».
— Напился водички и ждет нас, — стали ехидничать и остальные. — Нервничает, почему мы задерживаемся.
— Постойте, — сказал Стасик, тяжело дыша. — Дик нас ведет по следу этого… который принес парашют.
— Стой, Дик! — заорал Юрка.
Молча вернулись назад, и снова Дик беспокойно зарыскал вокруг кучи прутьев. На этот раз он взял другой след, который тоже вывел на дорогу, только в другом месте. По этому следу Дик вел неуверенно, часто терял его, возвращался, подолгу кружил на одном месте, но в конце концов, когда все уже считали, что все пропало, снова находил и бросался вперед. След вел в соседнюю деревню.
Сосны все ближе подступали к дороге. Солнце с трудом пробивалось сквозь колючие ветви. Оно словно попало в цепкие сосновые лапы и не могло вырваться из них. В том месте, где находилось солнце, зеленые иголки ослепительно сияли, а небо почему-то казалось черным.
Дик снова потерял след. Он заметался по дороге, свернул в лес и сразу пропал за толстыми корявыми стволами. Выскочил метрах в ста дальше и замер, поджидая Юрку.
— Чего это он? — шепотом спросил Тимка Груздь.
— У него что-то во рту, — издали заметил Стасик.
В пасти у Дика была смятая коробка из-под папирос. Командир «истребителей» взял из Юркиных рук находку и стал внимательно изучать.
— «Беломор», — разочарованно произнес он, выбрасывая коробку.
— Ну и что же? — сказал толстый Борька, заместитель командира. — Он специально наши курит… Надо быть дураком, чтобы в тылу курить немецкие сигареты.
Тимка Груздь почесал белый затылок и приказал Гусю:
— Сохрани у себя улику.
Дорога круто пошла вверх. Лес оборвался. И сразу начались колхозные поля. Зеленая яровая рожь. Медоносная гречиха. Большое поле справа не было засеяно. На нем буйно поднялись сорняки. Высокий осот, овсюг, конский щавель царили над разнотравьем. По обе стороны дороги пучками росла полынь. Ее горький запах перемешивался с пылью, щекотал в носу. Над полями от края до края стоял пчелиный гул. Тысячи крошечных моторчиков работали на одной низкой ноте. В этот ровный мелодичный гул диссонансом врывалось похожее на далекую пулеметную очередь стрекотание кузнечиков.
Поднялись на желтый песчаный холм и увидели деревню. Она лежала в лощине меж рослых тополей, приветливо белели наличники изб.
— Шесть километров отмахали и не заметили, — сказал Тимка Груздь, смахивая со лба капли.