- Контракт?
- А ты думал, что я поверю тебе на слово? Пришлю его тебе с посыльным. Изучи – и я села в машину.
Уже отъезжая я заметила, как Виктору подошел Эдмунд Абберлайн и о чем-то спросил. Виктор смотрел вслед моей машины и что-то ему ответил. Вот я уверена, что эти двое обсуждали мою скромную персону. Сплетники…
Ровно через час я выходила из машины у здания Центрального полицейского управления. Мой водитель пытался сразу ухватить все папки, которые я все же решила отвести в полицейский участок. Получалось у него пока плохо.
- Сьера Вантервиль! – окликнули меня и я обернулась.
Ну… Что сказать. За прошедшие годы она выросла, похорошела. Личико свежее и невинное. Одета, изыскано и дорого, видимо Уинн постарался. У нее самой денег на это вряд ли бы хватило.
- Что вам от меня угодно? – процедила я.
- Съера Вантервиль, пожалуйста. Отпустите Уинна. Вы же не любите его! – горячо сказала она.
- А вы, Николь Рид, стало быть, его любите? – вскинула я бровь.
- Да! Поверьте, сьера Вантервиль! Я очень, очень его люблю. Он же такой замечательный! Его невозможно не любить! Да любая женщина будет просто безумно с ним счастлива. Он заботливый, добрый, он…
- А я, значит, по-вашему, не женщина? – перебила я, поток её излияний.
- Я же этого не говорила…- смешалась она.
- Вот что я вам скажу, милочка. Уинн заслуживает нечто большее, чем сестра женщины, которая бросила своего ребенка на произвол судьбы.
- Я не она – девушка прижала руки в груди.
- Вот как? Да что вы говорите? Вы сестра шлюхи!
- Но я не шлюха, я ш…швея… - заикаясь, промямлила она.
- То-есть, кроме того чтобы шить по прямой, вы не на что больше не способны? Насколько я помню в ателье – это самая низшая ступень. Это милая моя умеет каждая девушка, начиная с четырнадцати лет. Мама этому учит.
- Мне пока больше ничего не доверяли, но…
- Насколько я знаю, из школы вас выгнали?
- Откуда вы….
- Вас застали с учителем? Кажется так?
- Нет! Это была ошибка! Недоразумение! Мы не…
- Избавьте меня от подробностей!
- Почему вы меня так ненавидите?
- Ненавижу? Нет, моя дорогая. Я не испытываю к вам подобных чувств. Просто вы мне сильно не нравитесь. Вы сестра женщины, которая обрекла на смерть собственного младенца и пыталась повыгоднее продать в бордель собственную сестру. Вам же был дан шанс выкарабкаться, но школу вы не закончили по… «недоразумению». Ума вам хватило не идти по проторенной дорожке вашей сестры, но только вот и в ателье вы не прижились?
- Там все….
- Обижали маленькую девочку? И модистки и закройщицы? Вас даже в примерочную для подгонки не допускали. Можно узнать почему?
- Откуда вы….
- У вас была безвыходная ситуация. Не сегодня-завтра вас бы выгнали на улицу. Потому что делать вы ничего так и не научились. Вы абсолютно бесполезны и беспомощны. И тут вы встретили Уинна? Давайте угадаю? Сами к нему пришли?
Она опустила голову.
- Давайте еще раз угадаю? Поблагодарить, за то, что он платил за ваше обучение?
Она опустила голову еще ниже.
- Я вам не верю. Ни вам, ни вашей «великолепной» сестре. И вы правы. Уинна очень легко любить, потому что он и в самом деле замечательный. И уж он точно не заслуживает такую, как вы. Что вы тут делаете? Меня поджидаете?
- Нет,… Я принесла ему ужин…. Он неправильно питается и вечно ест всякую гадость…. А сегодня у него работы много, опять там что-то случилось, он не говорил…. Но ему нельзя ресторан.… Наш повар ему на пару приготовил, а я принесла и покормила в перерыве.…У него живот болит и я вот…
Живот болит. Я прикрыла глаза. У Уинна болит живот. Ему нужно на пару.
Кора, Кора. Вы столько были вместе и ты понятия об этом не имела. А эта девочка выяснила за месяц.
И сказала то как. «У него живот болит». Не у Уинна «проблемы с кишечником» или Уинну «дурно от ресторанной еды» или Уинну «необходимо домашнее питание». Она сказала просто и без затей – «болит живот». Это меня подкупило и заставило еще раз подумать. Я верила в то, что вот порой такие простые выражения многое говорят о человеке. И случайно оброненное слово может поменять чуть ли не всё.
Могла ли я ошибаться на счет нее? Да, могла. Я предвзята. Сильно предвзята. И я человек, а не одна из тех машин, что конструирует Деметрий. Я могу ошибаться.
Я снова ее осмотрела с ног до головы. Простое, открытое лицо, дрожащие губки, распахнутые глаза, в руках комкает платочек и знает о том, что у сильного и уверенного Начальника полиции столицы болит живот от ресторанной пищи.
Я подошла к ней на шаг и наклонилась.
- Значит так, Николь Рид! – прошипела я ей в лицо – Уинн мой друг. Близкий друг. Я многим ему обязана и нас многое связывает. И если ты сделаешь ему больно, то ты пожалеешь о том, что появилась на свет. Любая боль – и ты пожалеешь, что узнала, как его зовут. Я в своё время спасла тебе жизнь? Так вот не заставляй меня пожалеть об этом! Последствия моей ненависти тебе очень не понравятся!
Я сделала шаг назад и с удовлетворением наблюдала, как она судорожно кивает.
- Отлично. Значит, мы поняли друг друга!
Хорошая актриса? Её сестра в свое время тоже весьма замечательно играла робкую и обделенную судьбой девушку. И я тогда поверила и фальшивым слезам и причитаниям. Что бы в итоге, как только она достигла своей цели, получить прожжённую шлюху, способную предать и родную сестру и новорожденного ребенка. Хотела ли я ей сейчас поверить? Да, безусловно. Но могла ли? Нет. Но должна ли я дать ей шанс? Да, должна. Но и оставлять ситуацию на самотёк тоже нельзя. И поэтому расслабляться в отношении нее не стоит.
Я кивнула моему водителю и стала подниматься по ступенькам полицейского управления, что бы уже на входе встретить все того же Эдмунда Абберлайна. Он с милой улыбкой так не вязавшейся с его холодными глазами протянул мне руку.
- Вы позволите проводить вас, Сьера Вантервиль?
- Нет. Я прекрасно знаю дорогу в кабинет для совещаний и замечательно ориентируюсь в полицейском участке. Но вы может понести бумаги. И не советую применять к ним магию – и я рукой затянутой в тонкую уличную перчатку указала на своего шофера, которого почти не было видно за четырьмя папками.
- Ээээ… - протянул этот «фон-барон», но почти тут же исправился и забрал у моего водителя большую часть папок, дав тому возможность видеть куда он, собственно говоря, движется.
Мы вошли в кабинет для совещаний, где все находящиеся там полицейские вскочили при моем появлении. Тут же сидел и Уинн, склонившись над какими-то бумагами и Виктор, как не странно, но тоже что-то изучающий с серьезным лицом. Неужели все же занялся делами? Прям и не верится. Я сегодня очень недоверчивая.
Уинн при моем появлении тоже встал, а я улыбнулась ему. По-дружески улыбнулась. Мне помогла встреча с этой Николь Рид. Может быть, и в самом деле она другая? И хоть и есть пословица – «Баклажан на стебле дыни не вырастет», только вот и мой сын – её племянник. Но мне категорически не нравилось и отсутствие работы, и незаконченная школа, и то с каким потрясающим умением девушка «упала к ногам» богатого мужчины гораздо старше её.
Уинн соображал быстро. Он подошел ко мне и, отведя в сторону спросил.
- Ник встретила на выходе?
- Да – кивнула я.
- Она… цела?
Я фыркнула, а потом, положив руку ему на плечо, шепнула ему на ухо:
- Я дала ей шанс. Надеюсь, ума у нее хватит им воспользоваться.
Уинн посмотрел на меня и кивнул. А я сжала его ладонь. Могла ли я повлиять на его увлечение Ник Рид? Да легко. И он бы ко мне прислушался, но я постараюсь преодолеть свое к ней предубеждение ради Уинна, ради нашей дружбы и ради надежды, что я могу ошибаться.
Я обернулась и снова увидела, как на нас смотрят буквально все. Только вот все с разными эмоциями. Большинство просто с любопытством. Виктор с бешенством и злостью. «Нет у тебя прав на эти чувства» – мелькнула мысль в голове. А вот новый участник нашей команды Эдмунд Абберлайн довольно улыбался. Что это он? И почему это у меня такое ощущение, что он опять всё слышал?
- Предлагаю начать. Время уже позднее, и многих ждут дома – громко сказал Виктор.
- Не прореживайте Алфереш-Мор, у большинства семьи привыкли вот к такому ненормированному графику работы. Лично моя семья уже спит и видит второй сон. Я успела уложить и даже сказку прочитать и поцеловала на ночь. Так что совершенно свободна. Но вы если торопитесь, можете идти? – глядя на него в упор сказала я.
- Нет. Нет, что ты, Кора. Я о тебе переживал – пошел на попятную Виктор.
- И в самом деле, предлагаю приступить – и Уинн вернулся за свое место во главе стола.
Он всегда сидел именно там, и уступать свое место никому не собирался. Я послала ему кивок и ободряюще улыбнулась. Пусть Виктор и курирует это дело, но только вот возглавляет его Уинн.
- Предлагаю начать с конца – подал голос Эдмунд Абберлайн.
- Почему? – подал голос кто-то из полицейских.
- Потому что последнее убийство, произошедшее несколько часов назад у всех перед глазами – пожал он плечами.
- Не возражаю. Приступаем.
Один из полицейских, по всей видимости, ответственный за это дело, встал и принялся рассказывать о полученных на этот час сведениях. Энни Чепмен* вышла из своего дома по Дорсет-стрит тридцать пять в день убийства около шести часов вечера. Она намеривалась получить деньги с задолжавшего ей клиента. Так показала соседка, видевшая, как та уходила. А уже в восемь вечера ее изуродованное тело было обнаружено на земле возле дверного проёма на заднем дворе дома по Ханбери-стрит. Один из свидетелей утверждал, что видел, как женщина разговаривала на улице с высоким, хорошо одетым мужчиной. На мужчине была шляпа и плащ. Сказать что-то конкретное свидетель затруднился. Ни черты лица, ни цвет волос свидетель рассмотреть не смог. Они стояли под фонарем, и женщина была на свету, а вот ее собеседник прятался в тени и не сильно бросался в глаза. По всему выходило, что это и был наш убийца, потому что тело нашли буквально через час.