1. ГЕРМАН ПРОТИВ СТОЗЫ
Прокопий рассказывает о войнах Юстиниана в монографической манере: отдельно описывает войну с вандалами, отдельно с персами, отдельно — с готами. Это удобно, однако зачастую трудно бывает понять, как византийцы воевали на трех фронтах и чего это стоило. Мы пытаемся дать события параллельно. Это вновь требует возвращения в Карфаген.
Описывая события в Африке, мы остановились на том, как Велисарий покинул эту провинцию в 536 году, чтобы заняться делами Италии. Обстановка в африканских провинциях стремительно накалялась. Мятеж не был подавлен. Бунтовщик Стоза и его воины отступили в Нумидию.
После отбытия Велисария ромейские военачальники вознамерились окончательно уничтожить Стозу Главной силой повстанцев были конные лучники. Им следовало противопоставить равных по мощи бойцов. Византийцы сформировали отряд федератов из конных стрелков и легкой пехоты. Ими командовал Маркелл. Он выступил на врага и окружил его в окрестностях Цирты.
Стоза, однако, переманил солдат Маркелла на свою сторону с помощью искусной пропаганды. Мятежное войско сразу утроилось. Сам Маркелл с приближенными укрылся в церквушке, надеясь обрести там спасение, но Стозу не смущали условности. Он дал клятву сохранить ромеям жизнь, вывел их из храма и всех перебил.
Юстиниан получил сообщение о неурядицах. Теперь император вынужден был решать сложную задачу финансирования сразу трех армий: в Далмации, Италии, Африке. Ни на одном из этих фронтов базилевс не хотел признать поражение. Он собрал новую армию для покорения африканских степей и нашел способного полководца. Им оказался двоюродный брат императора — патрикий Герман. Этот крестьянин обладал большими способностями, как и сам Юстиниан. Базилевс не рисковал покидать столицу: он трудился в Константинополе. Но его родич Герман — дело другое.
Юстиниан неспроста начал продвигать своего кузена: он желал передать Герману престол Ромейской империи. Итак, Герман получил ответственное задание расправиться с мятежом. С ним приехали двое сенаторов: Симмах и Домник. Первый стал эпархом (мэром) Карфагена, второй — начальником гарнизона и всей пехоты.
Явившись в Африку, Герман сверил списки солдат. Результат проверки навевал грусть. Оказалось, что лишь треть воинов расквартирована в африканских гарнизонах, остальные две трети находились в рядах повстанцев как перебежчики.
Это интересные сведения. Они помогают нам приблизительно оценить численность византийцев в Африке.
Оккупационный корпус византийцев насчитывал 15 тысяч солдат. Сперва мятежники собрали 8000 воинов. Затем к ним присоединились отряды наемников. Это еще две или три тысячи. Учтем потери, которые понес Стоза. Допустим, он лишился 1000 воинов. Значит, у него осталось приблизительно 10 тысяч бойцов. Следовательно, Герман располагал примерно четырьмя или пятью тысячами. Эти цифры вполне правдоподобны. Как мы уже говорили, профессиональные армии того времени не отличались высокой численностью.
Наступать в такой ситуации казалось глупо. Герман повел себя осторожно и осмотрительно. Было крайне важно, чтобы не разбежались остатки солдат. Их следовало сплотить, и Герман вполне справился с этой задачей. Он часто общался с воинами и «говорил им много приятного, особо подчеркивая, что послан базилевсом в Ливию для того, чтобы защитить обиженных здесь солдат и наказать тех, кто первым причинил им несправедливость», пишет Прокопий. Герман позиционировал себя как народный заступник, посланец «крестьянского императора». Он общался с воинами просто, хотя и без панибратства. Уговоры сочетались с подкупом и обещаниями амнистии. Узнав об этом, часть мятежников перебежала к нему. Герман принимал уходивших от Стозы людей и даже выплачивал им жалованье за то время, что они воевали в рядах мятежников.
Это деморализовало повстанцев. Когда слух о милости Германа распространился повсюду, воины Стозы «принялись уходить от тирана большими толпами и направляться в Карфаген». Получать жалованье было легче, чем жить грабежом. А коль скоро воинов никто не обкрадывал и не обижал, можно послужить базилевсу.
Герман почувствовал достаточно сил, чтобы сразиться со Стозой. Вероятно, в Карфаген вернулись две или три тысячи солдат. У Стозы осталось семь-восемь тысяч.
Предводитель мятежников тоже стремился сойтись с врагом, потому что рассчитывал распропагандировать византийских воинов. Предприимчивый вождь вселил уверенность в сердца своих людей и выступил прямо на Карфаген. Герман вывел своих солдат навстречу.
Противники сошлись примерно в 35 стадиях от города, неподалеку от морского побережья. Прокопий приводит речь, которую Герман произнес (или должен был произнести) перед сражением. Полководец говорил, что солдаты пришли в армию из деревень «с сумой и в одном рваном плаще». Базилевс одел их, обул, вооружил и вывел в люди. Современные комментаторы находят в этом намек на происхождение Юстиниана, но я вижу другое. Во-первых, этот пассаж опровергает расхожее мнение, что армия Византии состояла в то время сплошь из наемников-варваров. Еще при Льве Мяснике начался обратный процесс: в войска активно набирали ромеев. Во-вторых, мы понимаем, на кого опирался император. Это городская чернь (стасиоты) и православные крестьяне. Своего крестьянского происхождения Юстиниан не скрывал. Напротив, гордился им и вел себя с простолюдинами попросту. Однако вернемся к рассказу о военных действиях в Африке.
Некоторое время оба войска стояли друг против друга. Стоза ждал, что ромеи взбунтуются и перейдут на его сторону. Когда этого не произошло, мятежник стал нервничать. Забеспокоились и его соратники. Стояние кончилось ничем. «Нарушив боевой строй, они отступили и ушли в Нумидию, где у них были жены и награбленные богатства», — пишет о повстанцах Прокопий.
2. БИТВА ПРИ СКАЛЕ ВЕТЕРОС
Герман осторожно следовал за врагом. Он избегал быстрых маршей, запасся деньгами и продовольствием, чтобы войско ни в чем не нуждалось. Ничего не было слышно о воровстве интендантов. Сенатор Симмах (эпарх Карфагена) честно и эффективно вел финансовые дела. Словом, воевали с комфортом. Герман нагнал врагов у поселения Скале Ветерос (Cellas Vatari).
Ромейский полководец выстроил войска. Перед фронтом он разместил повозки в одну линию, а за ними поставил пехоту. Напомним, что пехотинцами командовал сенатор Домник. Странный это был сенатор, как и Симмах: он либо порвал со своим сословием, либо принадлежал к новым людям, выдвиженцам Юстиниана, которые взлетели на волне успеха во времена революции и не чуждались обычной работы.
На флангах позицию прикрывала византийская кавалерия, причем на левом крыле Герман разместился сам, окружив себя отборными всадниками, а также теми солдатами, что пришли с ним из Византии. На правом он поместил три конных полка под началом Хильдегера, Феодора Каппадокийца и некоего «Иоанна, брата Паппа». Этот последний полк был многочисленнее остальных.
Войско мятежников расположилось напротив ромеев, но не правильным строем, а врассыпную на варварский манер. Еще одно свидетельство, что бунтовщиками в основном были варвары-наемники, а на стороне правительства воевали ромеи.
Однако Стоза сделал сюрприз. Византийцы увидели, что следом за его воинами пришли берберские всадники. Он сумел договориться с царьком Яудой, который довольно долго не появлялся на страницах нашего повествования, а теперь снова вышел на авансцену. Вместе с Яудой войска привел еще один берберский вождь — Ортайя. Берберы, как обычно, пригнали своих верблюдов, привезли шатры, жен и детей. Поэтому их войско казалось многочисленнее, чем было на самом деле.
Кочевники вели двойную игру. Они вступили в тайные переговоры с Германом и готовы были за деньги сдать Стозу. Предложение казалось заманчивым, но Герман не доверял Яуде и его соратникам. Византийцы считали берберов дикими и хитрыми людьми, которые не держат слово. Впоследствии примерно так европейцы будут воспринимать других кочевников — монголов.
Стоза с главной армией стал приближаться к войскам Германа. Наконец мятежник заметил флаг византийского военачальника и скомандовал начать атаку. План был банально прост: напасть на Германа, убить его и обратить в бегство прочих ромеев.
Но всё пошло не так. Стозу окружили его сотоварищи-герулы. Они и сами отказались идти в бой, и ему не позволили начать сражение. Позиция, говорили они, у Германа слишком сильна, да и мощь его армии неизвестна. Короче, мятежники не верили в свои силы. Стоза набрал разноплеменный наемный сброд. Освободившись от власти византийских командиров, эти вояки не стали армией. Напротив, среди них произошло разложение.
Битва, впрочем, уже завязалась. Вокруг свистели стрелы, сталь билась о сталь (это не модернизация — стальное оружие было уже у римских легионеров, тем более — у византийцев), слышались сдавленные крики, несся мощный боевой клич…
Наконец Стоза выбрал себе другую цель. Он оставил правый фланг ромеев (понятно, что ему позиция виделась в зеркальном отражении), взял отборных воинов и напал на конный полк Иоанна, стоявший на левом крыле. На перестрелку мятежники время не тратили — сразу бросились на правительственные войска с мечами наголо.
Атака оказалась столь мощной, что ромеи бросились бежать. Некоторые повстанцы уже прорвались к ромейской пехоте и стали ее теснить.
Наверно, Стозе показалось, что победа одержана, но мятежник ошибся. Вдруг он увидел, что на правом фланге Герман, обнажив меч, повел солдат в атаку на неприятеля. Завязалась кровавая сеча. С огромным трудом византийский полководец опрокинул врага, затем вернулся за линию пехоты и перебросил свой полк на другой фланг.
Там рубились конные отряды Феодора и Хильдегера, пытаясь остановить Стозу. Герман напал с тыла. Всё смешалось. Своих от чужих отличить было нельзя. Герман приказал: спрашивать у всех подозрительных людей пароль, а кто сказать не сможет, того убивать.
Один мятежник всё-таки приблизился к Герману и зарубил его коня. Полководец свалился и был бы затоптан, если бы не его телохранители: они образовали тесный круг и пересадили Германа на другого скакуна.
Воины базилевса одолевали врага, мятежники стали понемногу рассеиваться. Стоза, пользуясь суматохой, бежал с небольшим числом людей.
Герман устремился к лагерю мятежников. Те разбежались кто куда. Ромейские солдаты начали грабеж. Герман пытался их образумить, но куда там! Полководец со своими телохранителями стал у входа в лагерь и призывал к порядку солдат, однако никто его не слушал.
Берберы всё это время бесстрастно наблюдали за ходом сражения. К ним подскакал Стоза и стал уговаривать вступить в битву против ромеев. Царек Яуда категорически отказался и увел орду с поля боя, так ничего и не совершив.
Стоза попытался собрать своих людей и организовать сопротивление, но вторично был опрокинут ромеями. Часть берберов вернулась и присоединилась к войскам базилевса. Эти воины стали преследовать воинов Стозы и добивать их.
Стоза с небольшим отрядом спасся и ушел с поля боя. Он нашел приют у какого-то берберского племени, неподвластного Яуде, женился на дочери вождя и обрел безопасность. Так закончился второй акт африканской трагедии. Разгром Стозы был очень важен: у византийцев высвободились резервы. Часть войск отправилась в Италию из Африки. Этих воинов возглавлял Хильдегер.
…Вскоре против византийцев возник еще один заговор в Африке. Его организовал копьеносец Максимин (ромей или вельск), служивший у Феодора Каппадокийца. Однако Герман оказался человеком решительным и деловитым. Он задержал Максимина, а его сторонников приказал перебить. Максимина посадили на кол вблизи Карфагена. Мятеж был пресечен, Африка замирена, и казалось, что всё улажено. После этого Юстиниан отозвал «спасательную команду»: Германа, Симмаха и Домника. Управление Африкой император вновь поручил евнуху Соломону. Тот переправил в Карфаген новое войско, которое возглавляли Руфин (возможно, одно лицо с византийским дипломатом Руфином), сенатор Леонтий, а также сын Иверского марзпана Фарасмана. Смена войск имела вот какое значение: Юстиниан понимал, что не может организовать регулярное снабжение солдат деньгами. Следовательно, требовалось переправить ветеранов на Балканы и рассчитаться с ними сполна, а взамен привезти новых солдат, которые могли перебиться без денег какое-то время. Кроме того, старые бойцы устали и были ненадежны. Наконец, судя по именам предводителей, большинство новых воинов были ромеи, а им базилевс доверял больше, чем наемникам. Дела в Африке приняли благоприятный для империи оборот. Наступил 540 год. В этом же году Велисарий завершил покорение Италии, но с востока на границы империи тотчас напали персы.