Достав трубку мобильного телефона, Георгий позвонил Крутову. В двух словах капитан поведал своему шефу о неожиданных приключениях и напоследок подытожил:
– В общем, мы тут посовещались и решили, чего зря по городу мотаться? Засядем здесь, благо оружия – завались. Так что в нужный момент ударим по самому больному, то бишь по яйцам. Сюрприз абрекам будет еще тот.
Крутов размышлял недолго, он почти сразу же сказал:
– Ладно, заседайте, только смотрите мне, без глупого геройства. Зря не рискуйте.
– Все будет вери вел, – на прощание пообещал Георгий. Опустив в карман телефон, он выразительно посмотрел на милиционеров: – Ну, что, джентльмены, потрудимся?
Сотрудники автоинспекции ничего не ответили, лишь обменялись недовольными взглядами. Как будто не им еще пять минут тому назад кровожадные моджахеды собирались отрезать головы, и не их мужская гордость требовала отомстить.
Но вслух благоразумно свое недовольство не высказали, ясный день, не с «ботаниками» приходилось иметь дело.
– Позиции не ахти, – рассматривая через окно окружающее их пространство, остался недоволен Коломиец. – Будем как прыщ на жопе. С десяток выстрелов из РПГ – и все, пишите траурные письма.
Пантелеев ничего ответить или предложить не успел, в разговор вмешался милицейский лейтенант:
– Зачем же здесь сидеть? Над КПП нависает скала, там когда-то стоял дом, большой, добротный. Но лет тридцать назад во время землетрясения скала раскололась, часть обвалилась на дорогу, а часть с развалинами дома устояла. Если там засесть, все подъезды окажутся как на ладони.
– Вот это неплохая мысль, – приободрился Андрей, вглядываясь в указанном направлении. В свете молодой луны отчетливо были видны развалины некогда большого дома, поросшие густым кустарником.
– Только остается мертвое пространство, – Георгий Пантелеев также оценил позицию и теперь высказывал свое мнение. – Доберутся сюда и навесным огнем из подствольников перемочат.
– Значит, мне нужно остаться здесь, – сразу же сориентировался Коломиец, – и перекрыть мертвое пространство.
– Одному будет сложно.
– Почему одному? – удивился Андрей и, глянув на милиционеров, с вызовом спросил: – Ну, орлы, кто станет добровольцем?
Заурбек пристальным взглядом оглядел сгрудившихся вокруг него боевиков. Они резко отличались от большинства рекрутов, еще, в сущности, безусые мальчишки, которых, как глупых мух, поймали на липучую бумагу в свои ловушки хитрые муллы, проповедующие ваххабизм.
Джаамат старшего Негаева был малочисленным, всего два десятка человек. Но все они были зрелыми мужчинами, большинство из них воевало в сводном отряде МВД, которым командовал Заурбек. Это именно они взяли в плен Хромого Шамиля, который предложил за себя выкуп в два миллиона долларов, и не какими-то раскрашенными принтером бумажками, чем любили баловаться чеченцы, а настоящими франклинами. Тугие пачки были перетянуты лентами с логотипами национального банка Саудовской Аравии. Тогда почти все, принимавшие участие в операции, согласились на деньги, а кто отказался, вскоре отправился на встречу со Всевышним, узнать, правильный он сделал выбор или нет.
Правда, потом выяснилось, что взявшие деньги за жизнь полевого командира, автоматически перешли на сторону боевиков. По большому счету об этом никто не пожалел, за свое предательство они получали такие деньги, о которых на службе в милиции и думать не смели. Небольшой джаамат Негаева теперь должен был возглавить крупные силы моджахедов, которым предстояло захватить аэропорт.
Заурбек поправил на плече ремень автомата и окинул тяжелым взглядом собравшихся, за спинами боевиков виднелись покатые морды трех «Газелей», в каждый микроавтобус было загружено по тонне армейского пластида, который милиционеры привезли из Грозного и хранили на одной из автобаз. Теперь этой взрывчаткой должны будут загрузить самолеты летчиков-смертников.
– У нас все готово, – доложил Негаеву один из боевиков, сорокалетний мужчина с аккуратно подстриженной рыжей бородой, обвешанный оружием, как герой американских кинобоевиков.
– Хорошо, грузитесь, сейчас выезжаем, – махнул рукой полковник. Достал мобильный телефон и связался с постом охраны вице-премьера республики.
– Старший поста слушает, – немедленно донеслось из трубки.
– Здравствуй, Вартан, это Негаев, – представился полковник.
– Заурбек Мусаевич? – удивился милиционер. Даже через мембрану телефонного динамика было слышно, как от нервного расстройства у того сел голос. – Так чекисты же говорил, что вы переметнулись к душманам.
– А ты им и поверил, – Заурбек как можно беспечнее хохотнул. – Этим наследникам Железного Феликса только бы посадить нашего брата, да галочку в отчетности поставить. Но все уже выяснилось, я назначен временно исполняющим обязанности начальника РОВД.
– Поздравляю, – обескураженно пробормотал Вартан.
– Подожди, не перебивай. Сейчас берешь своих подчиненных и возвращаешься в отделение.
– Но как же… – в очередной раз удивился милиционер. – У нас же здесь пост.
– Теперь это не наша головная боль. Членов правительства должна охранять госбезопасность. Вот пусть и охраняет. Через сорок минут доложить дежурному по РОВД! – рявкнул напоследок Заурбек и отключился. Отзывая пост от одного из объектов атаки, он не спасал жизни бывших подчиненных. Те погибнут во время атаки Пригородного РОВД, грузовик со взрывчаткой и группа гранатометчиков уже были на исходной позиции. Убирая охрану от дома вице-премьера, Негаев облегчал задачу своему племяннику, который должен был взять сановного чиновника живьем.
Пройти минное поле для разведчиков оказалось плевым делом. Мины направленного действия МОН-50 были установлены без сейсмодатчиков, реагирующих на движение человека. А поставлены как обычные растяжки, которые обезвредить – дело нескольких секунд.
Преодолев минное поле, морские пехотинцы выбрались на исходный рубеж. Находясь на краю плато, они могли уже без оптики наблюдать за лагерем моджахедов.
Откупорив пещеру, боевики по трое, а то и по четверо спускали ящики вниз и грузили их в «КамАЗы».
«Килограммов по сто в каждом будет, – глядя на напряженные лица чеченцев, догадался Звягин. – Очень хорошо. Сильно устанут, когда наконец погрузят все двадцать тонн. Вот тогда мы ими и займемся».
Лежащий рядом Шляхтич тронул Александра за плечо и глазами указал наверх. Слева от черного зева пещеры на небольшой площадке моджахеды соорудили еще одну пулеметную точку, которая своим огнем перекрывала все плато.
Звягин понимающе кивнул, потом включил рацию и тихо произнес:
– Геркулеса вызывает Зять.
– Слушает Геркулес, – тут же отозвался снайпер и доложил: – Нахожусь на позиции, готов к работе.
– Это хорошо. Пулеметное гнездо на десять часов от пещеры видишь?
– Наблюдаю, – спустя секунду подтвердил снайпер.
– Твоя цель. Уничтожишь по моей команде.
– Понял, сделаю, – теперь голос Станислава Овсянникова звучал деловито-озабоченно. И, как догадался старший лейтенант, стрелок, еще общаясь с ним по рации, уже пытался выставить необходимые упреждения на оптическом прицеле.
– Жди сигнала, – напоследок сказал Звягин, вновь принимаясь за наблюдение. К этому времени первую машину загрузили.
Двадцатикилограммовые золотые слитки лежали в пластиковых пазах. На лицевой стороне отчетливо виднелись клейма – двухглавый орел с императорской короной. Под гербом «Национальный Банк России» были выбиты цифры 9999. Четыре девятки, золото наивысшей пробы без малейшей доли примеси.
Аслан Баулин сидел на разогретом солнцем камне и уже несколько часов неотрывно смотрел на слитки. Это был первый ящик, который достали из пещеры. Мысли молодого вайнаха были тяжелы и медленны, как расплавленный чугун. Драгоценный металл буквально загипнотизировал его. Только сейчас Аслан по-настоящему понял, какую силу несет в себе золото.
Оторвавшись от созерцания блестящего содержимого ящика, он перевел взгляд на переносивших золото боевиков. Раздетые по пояс мужчины аккуратно переносили тяжелую ношу, покрытые потом мускулистые тела блестели на солнце.
«Двести ящиков чистейшего золота, – про себя продолжал размышлять Баулин. – Такое богатство не у всякого аравийского шейха есть». Он на одно мгновение позволил себе помечать, как можно было бы устроиться, став единственным обладателем этого сокровища. Но дальше дорогого автомобиля, роскошного костюма от мировых кутюрье, в котором под блики множества фотоаппаратов он входит в здание Европарламента как глава «незалежной Ичкерии», его мечты не заходили. Сознание молодого чеченца было отравлено политикой, и другой жизни для себя он не видел.
Прикусив нижнюю губу, Аслан с ненавистью посмотрел на стоящих в стороне и о чем-то оживленно переговаривающихся Джабраила Мамаева и Мусу Калаева.
«Старые козлы, давно им уже пора на шкуродерню, а они все еще пытаются изображать из себя руководителей повстанческого движения», – злость буквально захлестывала Баулина. Будь у него побольше бойцов, а не два десятка из общей полсотни, Аслан не задумываясь отдал бы приказ повесить этих двоих. Впрочем, если бы не категоричные наставления Руслана Курбаева, который не только передал золотой запас Ичкерии, но и в целом руководит всей операцией и от него зависит возможность возвращения в Европу, малочисленность отряда не остановила бы амбициозного молодого чеченца.
«Ничего, поквитаюсь с ними позже», – скрипнул зубами Баулин. Договоренность, которую достигли на переговорах лидеры старой и молодой формаций сепаратистского движения, предусматривала – сперва золотой запас доставляют в Брюссель, потом формируют правительство в изгнании и уже тогда начинают делить портфели. А пока все они единое целое.
На самом деле втайне от Курбаева Аслан Баулин договорился с Махмудом Армашевым, на которого возлагалась обязанность доставки в Нарчик летных экипажей, во время захвата аэропорта ликвидировать обоих «стариков», а их трупы подбросить в один из самолетов-смертников. Потом, уже в Европе, через журналистов запустить «легенду» о славных шахидах, решивших возглавить воздушную атаку на Москву. Покойные станут национальными героями, и этот газетный трюк предотвратит дальнейший раскол.