– Виктор упоминал, что Катерина пыталась подвизаться на телевидении, – задумчиво проговорила Лера, играя карандашом, вертя его между пальцев. – Вдруг там что-то нарисуется?
– Хорошо, проверю! Еще что-нибудь?
– Нет, но к концу дня может появиться. Будем на связи!
Алла не ожидала, что Лера Медведь сумеет подкинуть ей новую версию. Она не желала даже самой себе признаться, что зашла в тупик с делом Фельдмана: с одной стороны, у него было мало близких людей, с которыми он постоянно общался – брат за границей да двое подмастерьев. С другой, судя по сведениям, добытым у Романа и Эдуарда Вагнеров, ювелир имел неоднозначную репутацию, а значит, вполне могли найтись как недовольные клиенты, так и коллеги, с кем у убитого были проблемы. Правда, Фельдман дважды разведен и от первой жены имел сына. Женщины не могли ни на что претендовать, а вот сын, как единственный наследник, имел право на наследство. Проблема в том, что Фельдмана не просто убили – у него забрали бриллианты. О том, что они у него есть, мало кто знал. Вряд ли ювелир рассказывал о камнях сыну, с которым, как Алле удалось выяснить, он не общался! Зато Буевич, обманутый клиент, казался ниточкой, способной привести к вполне жизнеспособной версии.
Алла поглядела на часы: до сеанса связи с Буевичем оставалась четверть часа. Она не смогла до него дозвониться, оставила сообщение и через сутки получила от него согласие на беседу по скайпу.
В кабинет постучали.
– Алла Гурьевна, есть минутка? – спросил Александр Белкин и вошел, не дождавшись приглашения. Он был самым молодым опером в ее команде и страшно желал, чтобы его титанические усилия заметили и оценили.
– Есть целых десять, – ответила Алла. – Присаживайтесь, Александр, что у вас?
– Телефон Фельдмана.
– Отлично, и что удалось узнать?
– Да в том-то и дело, что ничего особенного, – кисло ответил оперативник.
– Прям таки ничего?
– Удалось установить почти всех, с кем он общался – не густо, прямо скажем! Помимо подмастерьев он созванивался только с братом по скайпу да с клиентами. Их у него хватало, причем некоторые живут не в России – сами понимаете, со всеми не связаться.
– А как же родственники?
– Вы о ком, о его бывших, что ли?
– Я о сыне. У него же есть сын, помните?
– Да я-то помню, только вот Фельдман, видать, запамятовал: сыну за последние месяцы – ни одного звонка. Впрочем, и он папашу вниманием не баловал! А бывшие жены не звонили, нет.
– Это не значит, что мы не должны с ними побеседовать, – заметила Алла, разочарованная докладом опера.
– Дамир и Антон уже отправились по адресам, но не думаю, что это что-нибудь даст: судя по отзывам подмастерьев Фельдмана, он не поддерживал отношений с бывшими семьями. У второй жены давно новый счастливый брак, и ей до бывшего мужа нет никакого дела.
– А первая?
– О ней почти ничего не известно. Но это и понятно, она ведь дама пожилая, живет, наверное, себе тихонечко, никого не беспокоит.
– А сыну Фельдмана сколько лет?
– Да около сорока, кажется. А что?
– Чем он занимается?
– Как раз пытаемся выяснить.
– Вы, что, с ним не встречались?
– Никак не можем разыскать. Может, его мать в курсе, где он?
– Интересненько… и как совпало – убийство отца, исчезновение сына!
– Думаете, младший Фельдман причастен к ограблению?
– Даже не знаю, они ведь не общались, так откуда бы младшему Фельдману знать, что у старшего завелись бриллианты, которые он решил спрятать у себя дома? С другой стороны… В общем, Александр, надо его найти, слышите?
– Конечно, Алла Гурьевна, – кивнул молодой человек. – Если он в стране, обязательно отыщем!
– А теперь идите работать – у меня важный разговор!
Спровадив Белкина, Алла открыла скайп. Буевич оказался полным, лощеным мужчиной лет под шестьдесят, самоуверенным и напористым, судя по внешности и выражению лица. Он начал разговор первым, возмущенным тоном, однако едва сообразив, в чем его подозревают, сбавил обороты и стал более сговорчивым.
– Юрий Олегович, расскажите, пожалуйста, о сути вашего конфликта с Зиновием Фельдманом, – попросила Алла.
– Какого конфликта? Да не было никакого конфликта, всего лишь некоторое недопонимание!
– Вы так это называете?
– А что такого?
– Ну, хотя бы то, что в Уголовном кодексе для такого «недопонимания» существует статья – за мошенничество в особо крупных размерах, не слышали?
– Алла Гурьевна, – со вздохом проговорил Буевич после небольшой паузы, – согласитесь, что это – наше с Фельдманом дело!
– Да, – согласилась она, – но лишь до тех пор, пока не было совершено убийство!
– Но недоразумение между мной и господином Фельдманом уладилось к обоюдному удовольствию!
– Неужели? – удивилась Алла, чувствуя, как важная ниточка снова ускользает из рук, а ведь она уже мысленно начала разматывать клубок! – И каким же образом?
– Да очень просто: он вернул мне деньги!
– В самом деле?
– Разумеется, иначе я непременно исполнил бы свою угрозу и обратился в суд!
– Вам известно, откуда Фельдман взял деньги, чтобы с вами расплатиться?
– А меня это не касается: главное, я свое получил.
– Фельдман отдал вам всю сумму?
– Разумеется.
– А вы, выходит, вернули ему поддельный перстень?
– С чего бы я стал это делать?
– Ну как же… подделка ведь тоже стоит немало!
– Мы с Фельдманом договорились, что эти деньги пойдут в счет компенсации морального ущерба. В принципе, здесь, где я живу, никто не знает, что перстень не антикварный, а выглядит он отлично – все-таки Фельдман знает… знал свое дело. Так что… – Буевич поднял полную ладонь с толстыми, короткими пальцами и покрутил перед экраном, демонстрируя драгоценность. Значит, он носит его, несмотря на обман, и это о многом говорит – например, о том, что бизнесмен не чужд тщеславия и не прочь пустить окружающим пыль в глаза, но вот мог ли он убить? Если сказанное им правда, то у него просто не было для этого оснований!
Само собой, она все проверит, но, скорее всего, снова вышла осечка.
Перед визитом к Олегу Куделину, эксперту СК по информационной безопасности, Лера заскочила в «Теремок» и купила несколько блинов с разными начинками.
– Ур-ра, ты меня спасла от этой гадкой «гавайской» пиццы – она просто отстой! – радостно воскликнул Куделин, когда она водрузила на его заваленный бумагами и железками стол пакет с логотипом закусочной.
Олег был толст, рыж и некрасив, но он обладал двумя потрясающими качествами. Во-первых, он – редкий профессионал, для которого не существует ничего невозможного в сфере ай-ти. Кроме того, несмотря на ужасный характер, он отличается великолепным чувством юмора, частенько перерастающим в едкий, обидный сарказм. Поначалу они не поладили, но довольно быстро, по какой-то необъяснимой причине, неприязнь переросла во взаимопонимание, а впоследствии – в крепкую дружбу. Ни Лера, ни Олег не рассматривали друг друга в качестве сексуальных партнеров, а потому их отношения носили исключительно платонический характер, и общались они скорее как люди одного пола, нежели как представители противоположных.
– Ты не представляешь, как испортилась пицца в ресторане, где я обычно ее заказываю, – продолжал Олег, ловким движением выхватывая из промасленного пакета толстый блин. – Такое впечатление, что у них сменился генеральный директор, решивший, что «пипл хавает», значит, можно скармливать нам помои!
Оглядев захламленный кабинет эксперта по безопасности, Лера действительно увидела на одном из столов несколько коробок из-под пиццы.
– Тебе стоит подумать о более здоровой пище, – заметила она, не успев прикусить язык: ведь знает же, что Куделин терпеть не может идеологию ЗОЖ!
– Уже подумал, – кивнул он. – Перехожу на блины, вареники и пельмени. Кстати, тут потрясающая хинкальная открылась, всего в двух шагах… Но ты ведь не за тем пришла, чтобы говорить о кулинарии, я правильно понимаю?
– Ты проницателен, как обычно, – ответила она, сбрасывая с табурета какие-то папки и усаживаясь напротив приятеля.
– И че надо? – оживился Олег.
Леру всегда удивлял его энтузиазм, когда он чуял, что нужно сделать что-то незаконное – а она собиралась попросить именно о такой услуге. Однако начать решила с того, что попроще.
– Мне нужны сведения о прокуроре города Рогове – вся инфа, какую только сумеешь отыскать.
– В соцсетях этого кадра скорее всего нет? – уточнил эксперт.
– Нет.
– Что ж… но это скучно, подруга! – усмехнулся он, вперив в Леру взгляд своих маленьких, но чрезвычайно острых глаз неопределенного цвета. – Выкладывай, не ломайся!
Лера набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:
– Мне нужно проверить, не переводил ли он кому-то крупные денежные суммы!
– Ну вот, другое дело! – обрадовался Куделин. – Что, очередной «оборотень в погонах»? Но ты ведь не по этой части!
– Я понятия не имею об отношениях Рогова с УСБ[3], – честно ответила Лера. – Ты прав, они меня не касаются, зато убийство – уже мое дело!
– Погоди-погоди, – толстощекое лицо Олега внезапно просветлело, – так это ты занимаешься душегубством в квартире мамаши Рогова?
– Ага, – подтвердила она, – только вот откуда ты об этом узнал? СМИ вроде бы удалось на время заткнуть!
– Ты, дорогуша, забываешь, где я работаю! – обиделся Куделин. – Только вот от меня как-то ускользнул факт, что дело передали тебе… Даже удивительно, что его тебе доверили!
– Это почему же? – на этот раз оскорбилась Лера.
– Да потому, радость моя, что ты – молодой следак, да к тому же баба, смекаешь? На таких делах люди себе имя делают и внеочередные звания получают.
– Ой, Олежа, мне до этого звания – как до Северного полюса пешком!
– Не вешай нос, пробьемся!
– Только с твоей помощью!
– Ну, а я о чем? – пожал плечами Куделин. – Тебе только счета или…