– Так, – кивнула Лера, уже чувствуя, что начальница не просто так начала «разбор полетов». Неужели Сурковой удастся разбить ее версию?
– По вашим предположениям, – продолжала между тем та, – Уткина сообщила Рогову о своей беременности, и новость его не обрадовала. То ли в этот момент, то ли тогда, когда жертва отказалась делать аборт, у них возникла ссора, переросшая в драку, во время которой любовник ее и задушил. Я все верно говорю?
– Верно, Алла Гурьевна. – Почему-то Лере казалось, что с каждым словом начальницы ее версия размывается, словно надпись, сделанная на морском песке, когда накатывает волна.
– Давайте порассуждаем. Если убийца – прокурор, зачем он убил любовницу в квартире матери? Он мог подкараулить ее в каком-нибудь пустынном месте и…
– Мы уже это обсуждали, – перебила Лера, – и пришли к выводу, что убийство носило спонтанный характер…
– …а потому Рогов место не выбирал, понимаю, – закончила ее фразу Суркова. – Тогда давайте поговорим о беспорядке, устроенном в квартире: если это убийство на почве страсти, я могу объяснить сдвинутую с места и даже перевернутую мебель, но к чему открывать дверцы шкафов и вытряхивать все на пол?
– Рогов пытался замести следы, – не слишком уверенно ответила Лера. – Хотел представить случившееся, как ограбление.
– Что-нибудь пропало?
– Что?
– Ну, пропало из квартиры что-то ценное? Техника, драгоценности?
– Так, дешевка какая-то – Рогова не хранит золото и бриллианты в квартире в свое отсутствие.
– Неужели вы полагаете, что прокурор не взял бы что-то действительно ценное, чтобы доказать ограбление? – с сомнением проговорила Суркова.
– Пожалел материны вещи, не знал, чем пожертвовать, чтобы ее не расстроить?
– Рогов на убийствах собаку съел, он непременно обставил бы все так, чтобы комар носа не подточил! Забрал бы какие-нибудь дорогие цацки, технику, шубы, в конце концов!
Лера вспомнила, что в стенном шкафу в коридоре преспокойно висели три довольно дорогие шубки из меха, который она, Лера, вряд ли смогла бы себе позволить, даже если бы ей не претила мысль носить на себе шкуры убитых жестокими охотниками животных.
– Вы думаете, в квартире искали что-то определенное? – спросила она.
– Все на это указывает. Нашли или нет, непонятно: пока не поймаем убийцу, не узнаем! Что с анализом подногтевого содержимого убитой?
– Там есть частицы кожи – девушка сопротивлялась, – ответила Лера. – Но мы пока что не можем ни с чем их сравнить, так как до прокурора…
– …ваши руки не дотягиваются, понятно, – вздохнула Суркова. – Итак, подытожим. У нас имеется два образца ДНК, причем один из них – тот, что из-под ногтей жертвы, – принадлежит убийце. Вторая – от плода, которым была беременна Уткина, так? Вы проводили сравнительный анализ?
– Нет, ведь экспертиза еще не готова!
– Как только получите результаты, увидите, как обстоит дело: если ДНК совпадут, значит, девушку убил отец ее ребенка. Тогда, если вам удастся найти хоть какие-то доказательства интрижки Рогова с убитой, можно вести его к экспертам! А до тех пор я прошу вас не зацикливаться на одном Рогове: я допускаю, что прокурор является отцом нерожденного ребенка, но сомневаюсь, что он – убийца. Вы только не подумайте, что я боюсь последствий, если это все-таки окажется он, но вы должны понимать, что Рогов – не простой человек, и за него найдется кому вступиться!
– Да я-то понимаю, – уныло сказала Лера.
– Именно поэтому вам необходимы о-о-очень серьезные улики, если вы хотите привлечь прокурора города к уголовному делу. Пока что я таких улик не наблюдаю! Что с отпечатками пальцев в квартире?
– Рогова любит гостей, так что там полно отпечатков разных людей, включая членов семьи.
– А убийца мог и не оставить отпечатков, если работал в перчатках.
– Наличие перчаток означало бы преднамеренность преступления, а убийство…
– …похоже на спонтанное, помню, – задумчиво кивнула Суркова. – Но не будем забывать, что ограбление могло быть запланировано, а убийство – нет.
– Или наоборот.
– Ну, или так, да. Мой вам совет, Лера: отрабатывайте знакомых Уткиной.
– Я тоже считаю, что жертва – ключ ко всему. Все парни, с которыми она крутила шашни, добровольно согласились сдать тест ДНК, но пока что информации нет!
– Я давно заметила, что, когда долго работаешь над версией, глаз «замыливается», и ты не замечаешь очевидного. Как будут результаты, я хочу узнать о них первой!
– Значит, у нас опять все плохо! – огорченно воскликнул Коневич.
– Ну да, – вынуждена была признать Лера, вертя в руках бумагу с результатами экспертизы. – И как я могла принять за аксиому то, что убийца и отец ребенка – один и тот же человек?!
– Это было логично, – дипломатично сказал Севада, и Лера была ему благодарна за попытку смягчить ее вину.
– Ни фига не логично! – хохотнул Логинов, довольный, что может уязвить ее: ему это всегда доставляло удовольствие. Лера никак не могла взять в толк, почему он все время с ней соревнуется, словно они соперники. – Ты и впрямь должна была все проверить и дождаться результатов теста, но тебе так хотелось прищучить прокурора, что ты не замечала очевидного!
– Ты тоже не заметил, – «куснул» его Севада.
– А это и не моего ума дело! – пожал плечами Виктор. – Я – опер, человек маленький. Моя забота – землю топтать, а ее – думать… Только вот что-то не очень здорово пока получается!
Лера решила не обращать внимания на колкости Логинова, тем более что он абсолютно прав – ее «косяк».
– Суркова говорит, лучше поздно, чем никогда, – сказала она вместо того, чтобы обидеться, хоть ее и задели слова старшего опера. – Зато теперь точно известно, что убийца и несостоявшийся папаша – два разных человека!
– Да ну? – усмехнулся Логинов. – И что это меняет?
– Ну, во-первых, то, что мы не можем заставить прокурора сдать ДНК…
– Так мы и раньше не могли!
– Однако это не отменяет ни одну из основных версий: либо Уткину убили из-за ребенка, либо что-то искали в квартире мамаши прокурора, а Уткина просто попала под раздачу.
– Но ведь экспертиза доказала…
– Экспертиза доказала лишь то, что жертву, скорее всего, убил не Рогов. Того, что он – не отец, мы не знаем!
– Но если убил не он…
– Господи, Витя, ты серьезно думаешь, что Рогов стал бы мараться сам?! – снова вмешался Севада. – Он мог кого-нибудь нанять!
– Да, но ведь мы решили, что убийство, скорее всего, носило спонтанный характер? – резонно заметил Логинов, никак не желая сдавать позиции. – Как это вяжется с твоей версией?
– А что, если прокурор и в самом деле нанял кого-то, но не для убийства? – неожиданно выдвинул предположение Коневич.
– А для чего? – почти одновременно спросили Падоян и Логинов.
– К примеру, запугать девчонку, склонить к аборту? Как-то слабо верится, что Рогов сам начал бы ей угрожать – вряд ли он знает, как это делается, если речь не о законе! Другое дело – какой-нибудь специалист, умелец…
– Из бывших зэков, ты имеешь в виду? – перебил Логинов.
– Ну, как вариант, – пожал плечами молодой опер. – Я просто пытаюсь…
– Натянуть сову на глобус, – тихо пробормотала Лера, припомнив слова Аллы Сурковой.
– Что?
– Да нет, ничего. В отсутствие других версий и эта сойдет, Леня!
– Кстати, не такая уж плохая версия! – поддержал коллегу Севада. – Если Уткина, допустим, наотрез отказывалась избавляться от ребенка, Рогов мог либо отправить кого-то ее запугать до полусмерти, чтобы она стала более сговорчивой, либо подстроить, скажем, неудачное падение, травму, чтобы вызвать выкидыш!
– Как-то это чересчур мудрено… – покачала головой Лера.
– А что? – воодушевленный поддержкой Падояна, снова подал голос Леонид. – Тот, кого подрядил Рогов, маленько перестарался и, понимая, что у него будут проблемы не только из-за убийства, но и лично от прокурора, решил «обнести» квартирку, чтобы хоть не с пустыми руками уйти и залечь на дно!
– Что-то как-то хило он ее «обнес»! – возразила Лера, тем не менее соглашаясь, что такое могло случиться.
– Ну так, если бы он прихватил технику или шубы, это могли заметить, а так – он взял только то, что легко унести, деньги да цацки… нет, Лер, нормальная версия вырисовывается!
– Хорошо, допустим, – неожиданно сказал Логинов. – Так что нам теперь делать?
– Во-первых, эксперты прогонят образцы ДНК по нашим базам, – ответила на его вопрос Лера. – Если версия Коневича рабочая, один из них, скорее всего, должен принадлежать кому-то, кто есть в «системе»! Через него, может статься, получится и на Рогова выйти! Но не будем цепляться только за эту возможность: нужно продолжать опрашивать окружение Уткиной…
– Да мы уже всех опросили, кого можно! – воскликнул Севада. – Везде – по нулям!
– А вот у меня – нет, – ухмыльнулся Логинов: он специально дожидался момента, чтобы рассказать о своем успехе.
– Ты что-то нарыл? – встрепенулась Лера.
– Возможно, у нас появилась новая подозреваемая!
– Ну, не тяни слона за хобот, выкладывай!
– Я выяснил, каким образом Уткина оказалась в доме у матери прокурора.
– Он же сказал, что дочка порекомендовала…
– Да, но, похоже, Рогов понятия не имеет, почему ей пришлось это сделать!
– Пришлось? – переспросил Севада. – Разве это не было дружеским одолжением?
– А вот и нет! – победно хлопнул себя по коленям Виктор, подавшись вперед, словно стремясь, чтобы слушатели не упустили ни единого его слова. – Дружбой тут и не пахло – совсем наоборот, Татьяна и ее тусовка не общались с Уткиной!
– Почему? – поинтересовалась Лера.
– Потому что они, как бы это точнее выразиться, птицы разного полета.
– Это из-за того, что убитая из провинции?
– Думаю, это не главное. Важно то, что ее достаток сильно отличался от их, а эта публика общается только с себе подобными!
– Ну да, львы со львами, антилопы с антилопами…