– Тут трудно сказать что-то определенное, однако они созванивались, но не часто. Звонила всегда Уткина. О чем говорили, узнать не удастся, ведь разговоры пишутся только при наличии официального запроса!
– А текстовые сообщения?
– Таковых не обнаружено. Может, они «шифровались»? Ну ведь Рогов все-таки в «системе» работает, привык к осторожности.
– Очень странный роман получается, – задумчиво пробормотала Лера. – Денег давал мало, квартиру не снял, а оставил любовницу под носом у матери, а значит, и у жены! Не звонил ей, не писал, и вместе их никто не видел!
– Так для того-то Рогов и притащил ее к мамаше – любительнице домов отдыха: любовница под боком, далеко ходить не надо, а для такого занятого «перца», как прокурор города, это должно быть важно!
– Есть сведения, что Уткина попала в дом Роговой-старшей независимо от прокурора – возможно, они встретились именно там…
– И закрутился роман! – закончил за Леру Куделин. – Угадай, кто самый интересный член семейства? Татьяна Рогова! Вот погляди-ка!
С первых же кадров Лера сообразила, что смотрит то самое видео, которым Катерина шантажировала однокурсницу: Татьяна Рогова лихо отплясывала на столе в одних стрингах, а пьяные пацаны тянули к ней руки, хватая за мягкие места.
– Да ты не удивлена! – разочарованно воскликнул Олег.
– Я знала об этой записи, – вздохнула Лера. – Возможно, из-за нее и погибла Уткина.
– Там она не одна такая: вот, гляди еще!
Пару минут оба взирали на довольно-таки безобразное зрелище. Это видео определенно снимали в другом месте, и на нем Татьяна не была обнажена, но зато они с подружкой бодро нюхали дорожки кокаина, высокохудожественно выложенные на стеклянном столике. Девчонки явно плохо понимали, что происходит, и громко хохотали, показывая пальцами на того, кто их снимал. Этот человек, он или она, разумеется, оставался за кадром.
– Думаю, это видео понравилось бы папе-прокурору еще меньше, чем первое! – пробормотала Лера. – А можно выяснить, когда оно появилось в сети?
– Второе-то? Через два дня после убийства Уткиной, – мгновенно ответил Куделин: видимо, он и сам задавался этим вопросом.
– Получается, она не могла этого сделать, так?
– Могла.
– Как это?
– Ну, есть возможность отложенного «залива» видосов и вообще любого материала – как в современной стиральной машине или духовке, к примеру.
– То есть Уткина могла устроить так, чтобы видео появилось в интернете позже?
– Да, вот только зачем ей это делать? Она же не могла знать, что ее убьют! В любом случае, первая запись оказалась в сети за день до того, как Уткину грохнули. В одном я уверен: если видосик «слила» ваша жертва, то она сделала это не со своего телефона – я проверил.
– Так ты выяснил, с какого аккаунта?
– С «левого».
– Что это значит?
– Аккаунт был специально создан, а потом уничтожен.
– То есть, и для первой записи, и для второй…
– Использовались разные аккаунты, да.
– Есть возможность узнать, с каких компьютеров?
– Уже: эти компы находятся в компьютерном клубе «Пиксель», вот адрес. Не думаю, что это вам что-то даст… Можно, конечно, по камерам посмотреть, если они там имеются, но – не факт!
– Ладно, посмотрим. А где ты обнаружил записи?
– На стене у подружки Роговой… впрочем, оно там у всех ее однокурсников!
– Кто-то разослал его каждому из них?
– Точно. Если это не дело рук Уткиной, значит, у Татьяны есть враг! – констатировал Олег. – И я тебе больше скажу: на телефоне жертвы имеется только одна запись, первая, и она отличается от той, что показал тебе я.
– В каком смысле?
– Ну, сюжет тот же, но ракурс другой, сечешь? Я сначала даже не понял, что не так с этими видео, потом только сообразил! Это видео снимали откуда-то сверху, с лестницы или со второго этажа.
– Понятно… Татьяна ведь этого не знала, правильно? Значит…
– Значит, она могла считать, что это сделала Катерина, и отомстить. Так что теперь у тебя есть все основания проверить ее алиби!
– Уже делается.
– Ты, подруга, будь осторожна, ладно? Все-таки Рогов…
– Прокурор города, я в курсе!
– Зря издеваешься, – покачал головой Олег, и Лера увидела, что приятель не шутит. – У Рогова много покровителей, и все они накинутся на тебя скопом, стоит тебе оступиться! Я достаточно повидал следаков и оперов, чья жизнь была разрушена по щелчку пальцев кого-то «сверху», и не хочу быть свидетелем того, как подобное произойдет с тобой!
Впервые за время их общения Олег своим предупреждением показал, как небезразлична ему подруга, и Лера была ему за это благодарна.
– Кстати, я еще и Леопольда «пробил», – добавил эксперт, прежде чем она придумала подходящую реплику для ответа.
– Кого-кого?
– Ну, Леопольда, кота бабкиного – ты ж сама мне про него рассказывала!
– Мейн-куна?
– Ага.
– У него, что, есть собственная страница в соцсетях?
– Гляди!
– Вот это фотки! – с завистью пробормотала Лера, разглядывая снимки высочайшего качества, на которых был изображен Леопольд в разных ракурсах и «прикидах»: с медалями на груди, в камзоле и шляпе с пером, во всевозможных ошейниках и костюмчиках.
– Да уж, – подтвердил Олег, – не каждый фотограф человека так удачно сфотографирует!
– Что, Рогова-старшая шарит в компах?
– Нет, думаю, попросила кого-то создать страничку – глянь, сколько у него подписчиков, у Леопольда!
– Н-да, Бузова скромно курит в сторонке!
– Тут и его детишки имеются, – сказал Олег, показывая снимки. – Хороши, да?
– Выходит, это не просто кот, а чемпион, лауреат и так далее – немудрено, что старушка так распереживалась!
– Что, так и не нашли котика?
– Я с ней не говорила с нашей последней встречи. Жаль будет, если Леопольд пропадет в каком-нибудь подвале, там ведь и зараза всякая, и крысы, а на улице собаки – он ведь даже не в курсе, кого надо остерегаться!
– Инстинкты, мать, сделают свое дело, не пропадет твой котяра. Между прочим, скорее всего, его уже кто-нибудь подобрал, такую-то красоту! Но тебе чего волноваться – ваш отдел имеет дело с особо тяжкими, животных вы не разыскиваете, так? Ты людьми занимайся лучше – вон я тебе сколько инфы накопал! Магарыч мой где?
– Вот, держи, вымогатель, – улыбнулась Лера, вытаскивая из своей сумки необъятных размеров пакет с блинами.
Если бы ее сестрица знала, что в подаренной на день рождения сумке «Гуччи» таскают жирную еду, она упала бы в обморок, но Лера не видела в этом аксессуаре ничего особенного – большая, матерчатая, а не кожаная, слишком напоминающая хозяйственный баул, чтобы выглядеть дорого. Видимо, только эксперт по сумкам или реальная модница, придающая большое значение таким брендам, могли ее заприметить.
– Спасибо тебе! – добавила она.
– Обращайся! – уже жуя блин с семгой, с трудом проговорил Куделин. – Я всегда здесь, ты знаешь!
Ну почему каждый раз, когда ей приходится выезжать на место преступления, идет дождь?! Алла ничего не имела против осадков, но только не тогда, когда вынуждена месить грязь в каком-нибудь богом забытом месте! Хорошо, что судмедэксперт предупредила ее об этом, и Алла влезла в резиновые сапоги. Они пришлись весьма кстати: дорогу до гаражей на опушке лесопарка, куда лежал ее путь, развезло, а ведь вчера был такой погожий день!
– Сюда, Алла Гурьевна! – замахал рукой Белкин, заметив приближающегося следователя.
– Где тело? – спросила она, стараясь ступать по кромке дороги, где еще оставалась пожухлая трава: хоть она и в «резинках», а плескаться в грязи все же не хотелось!
– Там, – молодой оперативник указал на один из гаражей в глубине заасфальтированного закутка. Всего их оказалось пять, но раньше, видимо, было гораздо больше, о чем говорили соответствующие следы, оставшиеся после сноса сооружений.
– Здесь стройка идет, – пояснил Белкин, хотя в этом и не было необходимости: Алла не могла не заметить высокий синий забор, опоясавший обширную площадь рядом с лесопарком.
Но даже если бы она его и не видела, ее слух не дал бы обмануться: шум от строительной техники стоял оглушительный, и им с опером приходилось говорить на повышенных тонах, чтобы его перекрыть.
– Кому принадлежит гараж? – поинтересовалась Алла, с облегчением ступая на асфальт.
– Выясняем. Нам встретился владелец другого гаража, и он сказал, что этот мужик сдает свой в аренду, кажется. Найдем хозяина и узнаем, кто съемщик… Ну, если повезет, конечно. Только, Алла Гурьевна, тут такое дело…
Они уже подошли к гаражу с распахнутыми настежь металлическими дверями.
– Что такое, Александр?
– Там, это… труп, в общем…
– Да я в курсе, что там труп!
– Нет, вы не поняли: труп, он… ну, в очень нехорошем состоянии, вот!
– Вы о чем?
– О том, что жертву пытали, прежде чем убить, и весьма жестоко!
Эти слова произнесла вынырнувшая из глубины гаража крошечная фигурка в экспедиционном костюме, и Алла улыбнулась, узнав Анну Сурдину, самого лучшего, как она считала, судмедэксперта в СК.
– Анна Яковлевна, рада вас видеть! – воскликнула она. – Несмотря на обстоятельства.
– Алла Гурьевна, наши обстоятельства обычно всегда невеселые, – улыбнулась в ответ эксперт. – Тем не менее это не умаляет радости встреч, верно?
Сурдиной было за пятьдесят, и видом своим она здорово напоминала обезьянку-игрунку – Алла видела таких по телевизору на канале о дикой природе. Маленькая, сухонькая, со сморщенным личиком и глубоко посаженными глазами, эксперт была, на взгляд Аллы, одной из самых оптимистичных персон, каких она встречала – казалось, она всегда в хорошем настроении, несмотря ни на род деятельности, ни на личные неприятности и трудности, коих полно у каждого человека. Алла мало знала о личной жизни Сурдиной – лишь то, что она в одиночку вырастила двоих сыновей, но и этого вполне достаточно, чтобы испытывать уважение к этой миниатюрной, почти невесомой, но очень сильной женщине. Неотъемлемой частью ее экипировки был кожаный рюкзак, который она носила на спине, словно черепаха свой панцирь. Сама эксперт шутила, говоря, что рюкзак помогает ей не взлететь при сильных порывах ветра, который в Питере не редкость. Алла знала, что между собой ее подчиненные любовно называют Сурдину «наша mummy», одновременно любя ее и не в силах упустить возможность поиздеваться над ее внешним видом, ведь английское «mummy», помимо ласкательного «мамочка», означает еще и «мумия».