– Я решил, что розы – слишком банально, – сказал между тем Алекс. – Я все время ношу тебе розы, но у тебя при этом такое выражение лица…
– Какое? – забеспокоилась Лера, подумав, что она, видимо, слишком плохая актриса, чтобы правдоподобно изображать счастье, получая очередной «веник».
– Ну, такое… короче, я решил, что ты не любишь розы!
– Ты прав, не люблю, – с облегчением ответила она.
– Куда ты хочешь сегодня пойти – поесть, послушать музыку или посмотреть фильм?
– Я голодная, как волк!
– Отлично, потому что я забронировал столик в «Италии»!
– Что, прям в Италию полетим? – испугалась Лера.
– Да нет, темнота: это итальянский ресторан на Большой Морской!
– А-а… – с облегчением протянула она – А если бы я захотела в кино?
– Отменил бы бронь, а с билетами, думаю, проблем бы не возникло.
– А с музыкой?
– Ну, ты не меломанка, поэтому…
– Так ты это просто для красного словца упомянул?
– Типа того. Ну что, идем?
До этого Лера бывала в «Италии» лишь однажды, с сестрой, которая не любила есть дома, хотя Арамаис, как только начал зарабатывать приличные деньги, нанял домработницу, которая по совместительству еще и кашеварила на семью. Довольно большой итальянский ресторан сразу понравился Лере своей уютной атмосферой и немного необычной меблировкой. По центру обеденного зала тянулись длинные столы, за каждым из которых могли поместиться восемь человек, а по бокам, у выходящих на улицу и во двор окон, на небольшом возвышении располагались уютные закутки, оборудованные диванами со столиками. Народу было немного, поэтому обслужили их быстро, и первые минут пятнадцать Лера наслаждалась отличными спагетти, позволив Алексу со смаком разглагольствовать об очередном приобретении – китайском кофейном столике девятнадцатого века.
– Ты представляешь, – с жаром говорил он, пока его макароны мирно стыли на огромном круглом блюде, – столешница сохранилась удивительно хорошо, на ней изображены птицы и цветы – это потрясающе красиво!
– Ну, если стол так здорово выглядит, то для тебя и работы не остается – просто перепродашь втридорога? – с трудом проговорила Лера с набитым ртом.
– Так вот чем, ты думаешь, я занимаюсь – всего лишь барыжу антиквариатом! – немного обиделся кавалер.
– Нет, но ты же сам сказал…
– Я сказал, что столешница в отличном состоянии, но отсутствует одна резная ножка в форме головы змеи, кроме того, на обратной стороне имеются сколы и царапины, так что дел мне хватит!
– Прости, я не имела в виду, что твоя работа скучная или не важная.
– Да ладно, – добродушно улыбнулся Алекс. – Я большой мальчик и признаю, что моя работа не идет ни в какое сравнение с твоей, ведь то, чем занимаешься ты, приносит пользу обществу, а мои усилия сможет оценить лишь ограниченный круг состоятельных любителей старины.
– Ну, ты сказанул! – восхитилась Лера, которая никогда не дружила со словами: риторика была для нее сущим мучением в университете.
– Я не пытаюсь быть вежливым, Лер, и хочу, чтобы ты знала: я в самом деле так считаю. Проблема в том, что во время наших встреч говорю обычно я, ведь ты почти ничего не рассказываешь о службе!
– Я думала, тебе не интересно… – пробормотала она, удивленная его речью.
– Да ладно! Я с подросткового возраста увлекаюсь детективами, а тут такая удача – встречаюсь с офицером СК… Слушай, я никогда не спрашивал, но у тебя, что, и звание есть?
– Разумеется.
– И кто ты?
– Пока всего лишь старший лейтенант юстиции.
– Ну, какие твои годы! Надеюсь, старость я встречать буду с генералом… или какое самое высокое звание у вас?
– Генерал-полковник юстиции… вернее, генерал юстиции Российской Федерации… – пробормотала Лера, которую сильно смутил пассаж про совместную встречу старости: так далеко она не загадывала, а вот ее поклонник, похоже, уже настроил грандиозных планов! – Так ты хочешь узнать новости о нашем расследовании? – торопливо добавила она, радуясь, что можно сменить тему: ей сейчас совсем не хотелось размышлять о будущем, с Алексом или кем-то еще!
– Если это разрешено, то да.
– Ты не фигурант расследования и не заинтересованное лицо, так что, я могу кое-чем с тобой поделиться.
– Тогда давай, я весь внимание!
– Ты помнишь, я тебе рассказывала, что веду дело об убитой молодой девушке, которая работала в доме матери высокопоставленного чиновника…
– Да-да, прокурора Рогова, – перебил Алекс.
– Откуда ты знаешь?!
– Ты что, телик совсем не смотришь?
– Неужели журналюги пронюхали?
– Там ведь тоже профессионалы работают, видишь ли, и они умеют добывать информацию!
– Начальство меня до смерти загрызет…
– Ты же не виновата!
– Дело мое, значит – виновата! Интересно, откуда «утекло»?
– Подумаешь, невидаль: каждый день про всякие убийства рассказывают, никто и не шевелится!
– На самом деле шевелятся, просто об этом не становится известно широкой общественности.
– К чему тревожить «неокрепшие» умы, да? Все, как всегда!
– С другой стороны, зачем обычным людям об этом знать? – пожала плечами Лера. – Остается надеяться, что история с Роговым не получит слишком широкой огласки, иначе на нас насядут из Москвы!
– Захотят прикрыть своего?
– Либо прикрыть, либо наоборот: я слышала, битва за место прокурора города была кровавой! Рогов победил, но, видимо, кто-то спит и видит, чтобы он оступился!
– А ты в курсе, кто составлял ему главную конкуренцию?
– Имени не знаю, но кто-то из Первопрестольной. Так что ты понимаешь…
– Ну, прям дворцовые интриги! – покачал головой Алекс.
– И это только верхушка айсберга – уж можешь мне поверить! Что тебе известно о деле из СМИ?
– На самом деле немного, – признался Алекс. – Не больше того, что ты рассказала мне на днях. Ты тогда сказала, что подозреваешь Рогова, хоть и не назвала его имени.
– Девушка, как выяснилось, была беременна, срок маленький. Она могла шантажировать взрослого любовника…
– Что потребует алименты, и его семья узнает правду? Неужели в наше время можно кого-то этим напугать?!
– Еще как можно, если ты – высокопоставленный чиновник, чей моральный облик окажется под вопросом! Кроме того, отец его жены хоть и в отставке, но старые связи сохранил, а он в свое время занимал немаленькую должность в городской администрации и был тесно связан с Москвой: что если бы он прознал о похождениях зятя и решил отомстить? Рогов пулей вылетел бы со своего места!
– Ты, выходит, не уверена, что это он?
– Для полной уверенности нужна сравнительная генетическая экспертиза плода и Рогова.
– Так за чем же дело стало?
– У нас нет оснований делать ДНК-экспертизу, ведь пока что невозможно доказать сексуальную связь Рогова с погибшей.
– А я вот в одном сериале видел… не смейся – да, я смотрю детективные сериалы!
– Да ничего, – улыбнулась Лера. – Я их и сама посматриваю, когда время есть, только его почти никогда нет!
– Так вот, там мужику во время допроса дали воды попить, а потом…
– Забрали стакан на экспертизу?
– Ты тоже видела тот фильм?
– Да этот финт уже миллион раз в кино и по телевизору обыгрывали. Ну, во-первых, этот метод не обеспечивает хорошего результата, так как малейшее загрязнение образца ведет к неточному, а то и вообще неправильному результату. Обычно такие тесты делают в чистом помещении ватной палочкой определенным способом, причем после этого проба не должна попадать, скажем, под прямые солнечные лучи…
– А волосы? – не дослушав, перебил Алекс. – Разве сложно, как бы случайно, снять волос с пиджака, к примеру?
– Это вообще не подходит, ведь ДНК содержится не в самих волосах, а в волосяных фолликулах, а для этого волос надо выдрать с корнем!
– Надо же, не знал таких тонкостей!
– Ну а самое главное то, что такие доказательства для суда не подойдут, ведь образцы взяты незаконно, и это – отличный повод для адвоката исключить экспертизу из дела, если, конечно, до этого дойдет!
– И что теперь, Рогов – неприкасаемый?
– До тех пор, пока мы не найдем новых улик против него. Проблема в том, что орудие убийства – шарф или платок, по выводам экспертизы, – отсутствует, а отпечатки пальцев прокурора в квартире его мамаши – дело обычное! Алиби на момент убийства у него нет, так как он утверждает, что находился дома и работал с документами. Проверить это мы не можем, так что…
– То есть без улик у вас нет мотива?
– Верно! – Лера обрадовалась, что Алекс правильно ухватил суть.
– Слушай, но если вы даже докажете, что Рогов – отец ребенка, это ведь не означает автоматически, что он и убил?
– Твоя правда. У нас есть и другая возможность: жертва боролась с убийцей, и у нее под ногтями остался его эпителий. Уже известно, что эта ДНК не совпадает с ДНК нерожденного ребенка. Я жду результатов их прогона по нашим базам – может, мы узнаем либо имя папаши, либо убийцы, если он когда-то попадал в поле зрения правоохранительных органов.
– Есть и другие версии?
– Дочка Рогова могла желать разделаться с убитой, так как они были в контрах на личной почве. Алиби у нее тоже нет – вернее, есть, но хлипкое.
– А именно?
– Якобы она провела весь вечер и ночь убийства в их загородном доме, и ее мать это подтверждает.
– И что?
– Ну мать же, близкий родственник!
– А-а… типа она может выгораживать дочурку?
– Именно! Кстати, мать – это еще одна версия.
– Да ну?
– Ну, сам подумай: если прокурор и девица были любовниками…
– А-а, то есть супружница об этом узнала и решила избавиться от соперницы?
– Точно!
– Ну, и какая версия, по-твоему, самая правильная?
– В том-то и дело…
– То есть?
– Мне лично ни одна не нравится! Понимаешь, здравый смысл говорит, что одна из них должна сработать, но интуиция молчит.
– Ты, выходит, привыкла полагаться на интуицию?
Лера и сама не понимала, что ее не устраивает. На первый взгляд все версии казались перспективными, но что-то подсказывало ей, что расследование движется в неправильном направлении.