Лера не была уверена, что хочет детей – во всяком случае, прямо сейчас, однако она понимала, что рано или поздно должна стать матерью, чтобы реализоваться не только как следователь, но и как женщина. Вдруг Алекс – это ее шанс? Но, с другой стороны, Лере казалось неправильным рассматривать его только в качестве «рака на безрыбье», ведь он действительно в нее влюблен! Как сказал Ларошфуко[8], «из двух любящих один любит, а другой позволяет себя любить», но ведь это несправедливо! Разве нельзя, чтобы оба в паре любили одинаково? Что ж, это – явно не их с Алексом тема: она его ценит, относится к нему с нежностью, но ее сердце бьется ровно, когда он рядом. Ей с ним легко и комфортно, но достаточно ли этого для семейной жизни? Мама сказала бы, что – да, вполне, однако мамины представления о любви далеки от идеала и даже от того, что представляла себе Лера, мечтая о будущем! Алекс дал ей время подумать, но она не сомневалась, что это – формальность, он надеется, что ее ответ будет положительным. Он имеет право так думать, ведь она принимает его ухаживания, им хорошо в постели, и ему наверняка кажется, что этого достаточно. Лера и сама не понимала, что ее останавливает от того, чтобы не броситься ему на шею с воплем «Я согласна!» – неужели все дело в отсутствии пения ангелов над их головами в момент, когда он протянул ей кольцо?!
Размышляя над всем этим, Лера потащилась в ванную, приняла душ, почистила зубы и, стоя перед зеркалом, начала сушить волосы феном, когда затрезвонил телефон.
– Лера, срочно приезжай! – выпалил прямо ей в ухо Севада. – Олега Уткина засекли «дорожники», я уже ОМОН вызвонил! Жду внизу!
Половина волос все еще оставалась мокрой. Не то чтобы Лера боялась простудиться, но появляться в неприбранном виде перед множеством мужчин ей вовсе не улыбалось. Можно, конечно, натянуть лыжную шапочку, но вроде как-то не по погоде… Она схватила с вешалки свой палантин и быстро накрутила его на голову в виде чалмы. Оценив себя в зеркале, Лера решила, что выглядит, пожалуй, чересчур гламурно, но вполне себе сносно – во всяком случае, не стыдно людям показаться. Севада сидел в машине и рванул с места, не успела она захлопнуть дверцу.
– Где его видели? Он был один? Тихон с ним? А Антон? – начала она забрасывать его вопросами.
– Погоди-погоди, давай по порядку! – остановил он ее. – На самом деле, мне почти ничего не известно, только то, что гибэдэдэшники пытались остановить Уткина – даже не спрашивай, по какой причине!
– Пытались?
– Он не остановился, и они начали преследование. На следующем посту он сбил одного «дорожника»… не знаю, насмерть или нет. Мы как раз сейчас едем туда, где это произошло.
– А что же Уткин?
– Его преследуют – во всяком случае, это последняя информация, какая у меня есть.
– От Логинова что-нибудь слышно?
Севада только головой покачал.
– Он со вчерашнего дня не объявлялся.
– Логинов должен был поговорить с бывшими однокурсниками Гуревича. Мне он тоже не звонил!
Когда Лера с Севадой оказались на месте происшествия, там уже стояла карета «Скорой помощи» и толпились зеваки, которых пытались сдерживать люди в форме ГИБДД.
– Почему «Скорая» не уезжает? – поинтересовалась Лера у капитана – видимо, начальник прибыл на место, где пострадал его человек.
– Лапикова реанимируют, – мрачно ответил тот. – Если получится, поедут в больницу.
– Что вам известно об Уткине?
– Его преследуют. Не волнуйтесь, мои ребята его возьмут! – капитан плотоядно усмехнулся. – Только дайте сначала мне с ним пообщаться, идет?
– Не идет, – ответила Лера. – Он подозревается в убийстве… вернее, в трех, поэтому «общаться» с ним будем мы!
– Вечно вы, комитетские, выеживаетесь… – скривился капитан.
– Да ладно, кэп, – примирительно сказал Севада. – Одно же дело делаем!
Тот ничего не ответил, но, кажется, его молчание можно было истолковать, как согласие. Лера много раз сталкивалась с тем, что к «комитетским» смежные службы относились с подозрением, если не сказать с неприязнью. Ей это казалось глупым, ведь, если бы не их предвзятость, совместная работа могла бы быть гораздо более продуктивной, а так выходило, что каждый тянет одеяло на себя, как лебедь, рак и щука из басни, и результат примерно такой же получается!
В этот момент из «Скорой» вылез мужчина – по-видимому, фельдшер. Оглядевшись, он двинулся в сторону, где стояли Лера с Севадой и капитан.
– Мне жаль, – буднично сказал он, приблизившись. – К сожалению, позвоночно-спинномозговые травмы считаются самыми тяжелыми…
– Короче, док, – резко прервал фельдшера капитан, – он умер?
– Да, – коротко подтвердил тот. – Мы везем его в морг госпиталя МВД.
Сказав это, он вернулся к машине, и она сразу же отъехала.
– Соболезную, – сказала Лера.
Капитан посмотрел на нее так, словно сомневался в ее искренности, но все же процедил «спасибо». В этот момент к нему подскочил сержант ГИБДД.
– Товарищ капитан, Уткина взяли на выезде из города!
– Отлично! – обрадовалась Лера.
– Только он, это…
– Что – это?
– Кажись, того…
– Да ты толком говори, не мямли! – рявкнул капитан. – И по форме докладывай, черт тебя…
– Есть, товарищ капитан! Похоже, во время преследования бандит попал в аварию и…
– И?
– Разбился.
– Ну нет, я так не играю! – воскликнула Лера, прежде чем успела прикусить язык.
Оба гибэдэдэшника воззрились на нее с изумлением: оно и понятно, женщина из СК ведет себя, как сопливая школьница, которую обидели старшие ребята!
– Он… он был мне нужен живым! – добавила она, чтобы хоть как-то оправдаться.
– Поня-я-атно… – протянул капитан, не сводя с нее взгляда.
– У него есть важная информация, – сделала последнюю отчаянную попытку Лера восстановить свой авторитет, хотя, судя по всему, в глазах этих дорожных полицейских его у нее никогда и не было. – Где они… ну, ваши коллеги и наш злодей?
– Сейчас уточню, – сказал сержант и пошел к машине.
– Значит, теперь это убийство? – после паузы сказал капитан, кивнув в сторону пустого места, откуда недавно отъехала «Скорая» с телом погибшего полицейского.
– Точно, – ответила Лера.
– И за него никто не ответит, раз этот ваш Уткин мертв?
– Видимо, нет. И, чтоб вы знали, никакой он не «мой» Уткин!
Вернувшийся сержант сообщил координаты места аварии.
– Беда, – вздохнул Севада, усаживаясь за руль. – Ну почему все так?!
Лера ничего не ответила – она и сама хотела бы знать, отчего им так не везет! Олег Уткин был ниточкой, которая помогла бы размотать весь клубок преступлений, а теперь…
– Значит, он виновен, – не обращая внимания на ее молчание, продолжал Севада. – Иначе зачем ему убегать?
Когда они прибыли на место, там уже работали спасатели.
– Что, все так плохо? – поинтересовался Севада у «дорожника», стоявшего у раскуроченного барьерного ограждения.
– Сказали, вырезать его придется, – сообщил тот, указывая вниз, где на боку валялась синяя «Мазда».
– Водитель точно мертв?
– Понятия не имею, но шарахнулся он со всей дури – сам видишь!
– А чего «Скорую» не вызвали?
– А куда торопиться?
Севада взглянул на лицо полицейского и по его выражению сообразил, в чем дело: таким образом он мстит за погибшего коллегу. Не самый праведный способ, но он, видимо, считает, что поступает верно. Севада отошел, достал телефон и вызвал медиков. Лера не стала выговаривать «дорожнику» за неподобающее поведение: в конце концов, как бы она сама поступила, если бы Севаду, Леонида или Виктора убил такой вот Уткин?
– Чего вы за ним погнались-то? – спросила она у полицейского. – Нарушал?
– Драку в придорожном кафе устроил, – ответил тот. – Туда наряд вызвали, а там кто-то узнал его по фотографии – вроде, убивец, да?
– Ага, – подтвердила Лера.
– Пытались его скрутить, а он в машину скок – и деру. Нам сказали задержать… Вот.
– Понятно. Послушайте, мне жаль, что так с вашим коллегой вышло!
– Мы с Генкой Лапиковым вместе начинали, – неожиданно сказал гибэдэдэшник. – Глупо вышло!
– Ничего не глупо! – возразила Лера. – Он ведь сам эту профессию выбрал, так? Опасную профессию! Считай, погиб геройски…
– Ты правда так думаешь?
– Конечно, – Лера не обратила внимания на неформальное «ты».
– А я думал…
– Что ты думал? – она тоже решила перейти на «ты».
– Что вы, комитетские, на нас сверху вниз смотрите, как на насекомых!
– С чего это?
– Ну, не знаю – просто так уж повелось!
Лера на стала спорить: в самом деле, дорожных инспекторов считают беспринципными взяточниками, и разрушить этот стереотип при ее жизни вряд ли удастся. С другой стороны, остальные службы терпеть не могут сотрудников СК за высокомерие, которое, чего уж там, имеет место быть. И все-таки младший лейтенант Лапиков погиб как настоящий офицер, при задержании опасного преступника, и преуменьшить его заслугу невозможно!
В этот момент один из спасателей перелез через поврежденное дорожное заграждение и подошел к ним.
– Удивительное дело! – произнес он, качая головой.
– В чем дело? – напряглась Лера и подалась вперед.
– Живой ваш беглец-то!
– Нет… правда?!
– Вот же, сволочь живучая! – процедил сквозь зубы приятель покойного Лапикова. – Жаль, жаль… Значит, нет правды на этом свете!
– А вот это ты зря! – возразила воодушевленная хорошими новостями Лера. – Ему пожизненное светит, с учетом убийства офицера при исполнении!
– Точно?
– Даже не сомневайся!
– Если он, конечно, выживет, – вмешался спасатель.
– Вы же сказали, он жив…
– Еле жив. Надеюсь, успеют довезти до операционной.
– Так, значит, допросить его не получится? – расстроилась Лера.
– Милая моя, какой допрос! – развел руками спасатель. – Я вообще не уверен, что, когда он очухается, не будет похож на кабачок на грядке!