Портретный алмаз
Алмаз «Шах». Вес 88,70 карат
Был также усилен режим охраны, и помимо двух обычных внутренних часовых (какая патриархальность!) был «еще один, наружный, на самой гауптвахте». Тогда же это новое хранилище коронных вещей получило официальное название «Бриллиантовой комнаты»[352].
Перемещение драгоценностей было использовано и для усиления режимных мер по хранению коронных бриллиантов. В частности, были заменены печати на наружных дверях, как кладовых Кабинета (№ 2 и № 3), так и на дверях кладовой № 1 в Зимнем дворце.
Многие из предметов, хранившихся в «Бриллиантовой комнате» – настоящие раритеты мирового уровня. За многими из них стояли реки крови и тысячи людских жизней. Например, алмаз «Шах» массой в 88,70 карат является одним из самых древних индийских алмазов. На нем сохранились письмена, позволяющие восстановить историю этого камня, исчисляемую несколькими столетиями. Этот камень неразрывно связан со смертью знаменитого драматурга А.С. Грибоедова, погибшего в январе 1829 г. в Тегеране. Другой плоский алмаз, ограненный в Индии, в XIX в. стал драгоценной защитой для портрета Александра I. Эти вещи уцелели и по сей день хранятся в Алмазном фонде Московского Кремля.
Кроме географии Бриллиантовой комнаты, время от времени перемещавшейся то Зимнему дворцу, интересен вопрос о вещах, хранившихся в этой комнате.
Кроме коронных бриллиантов и коронационных регалий в Бриллиантовой комнате хранилось множество мемориальных ювелирных вещей. Как правило, эти вещи принадлежали кому-либо из первых лиц. Например, в 1828 г. великий князь Константин Павлович озаботился поисками вещей из туалета Екатерины II. Санкционировал поиски император Николай I. Сначала туалет безуспешно искали в Сервизной кладовой Зимнего дворца, затем наводили справки в архиве Придворной конторы. В результате установили, что этот туалет еще в 1740-х гг. будущая императрица привезла «из Ангальт Цербсткого княжества, но был ли оный в вояжах и какой именно употреблялся никто не упомнит». К поискам привлекли старую обслугу Екатерины II и в результате нашли «по приметам ею описанным в Сервизной 7 коробочек и туалетное зеркало, кои поступили в Сервизную в разное время». Кроме этого, в Царском Селе нашли «серебряную лоханку для полоскания рта и мытья рук». Там же найдены два ящика для пудры «на ножках с крышками и купидонами» и «ящик для алмазных вещей на ножках с крышкою и деревянными вкладками»[353].
Летом 1829 г. поиски начались среди вещей Бриллиантовой комнаты. Там обнаружили две табакерки, золотой ножик и черепаховую гребенку. Поскольку все передавалось Константину Павловичу, то эти вещи исключили из реестров Бриллиантовой комнаты. После смерти великого князя Константина Павловича все вещи вернули в Зимний дворец.
В Бриллиантовую комнату, как в режимное помещение, имело право доступа четко ограниченное число должностных лиц. Поскольку драгоценности считались в XIX в. исключительно женским делом, то заведовала хранением коронных бриллиантов женщина. Остановимся только на одном имени – камер-фрау Авдотье Петровне Пильниковой.
Камер-юнгфера Пильникова[354] отвечала за коронные драгоценности еще при императрице Марии Федоровне. Ее имя упоминается в завещании императрицы Марии Федоровны, написанном в январе 1827 г. В завещании она значилась, как ближайшая горничная императрицы. О степени близости А.П. Пильниковой к Марии Федоровне говорит то, что она получила больше всего вещей (по сравнению с другими горничными), подробно перечисленными в завещании императрицы. Мария Федоровна завещала А.П. Пильниковой «золотые серьги в виде обручей, золотое кольцо с пятью розами на голубой белой эмали, несколько цепочек к часам и браслеты из различных бус; венецианскую цепочку; золотой медальон для волос с вензелем «M.F.» из голубой эмали; волосяные серьги в виде маленьких шариков; небольшой брелок в виде сердца; ножницы с золотой ручкой; большой медальон с авантюрином, медальон с сердоликом; с выпуклым резным распятием; золотую цепочку, составленную из косоугольничков; мой серебряный вызолоченный умывальник; кольцо… ладанницу, золотой гребень с жемчугом, камеем и сердоликом»[355].
После смерти Марии Федоровны в 1828 г. Пильникова сохранила свою должность при новой императрице Александре Федоровне. Более того, высочайшим повелением в декабре 1831 г. из Государственного казначейства А.П. Пильниковой стали платить 1000 руб. «за возложенную на нее должность в хранении государственных бриллиантов и коронных вещей»[356].
Поскольку на должность хранителя драгоценностей Бриллиантовой комнаты придворных дам брали, что называется «навсегда», то эту должность Пильникова сохраняла будучи уже камер-фрау императрицы Александры Федоровны. Именно А.П. Пильникова бестрепетно контролировала процесс спасения императорских регалий и коронных бриллиантов в страшную декабрьскую ночь 1837 г., когда зарево горевшего Зимнего дворца было видно за десятки верст. Помогали ей и другие камер-фрау императрицы. По крайней мере, дочь Николая I упоминает, что «старая камер-фрау Клюгель заботилась о том, чтобы не оставить безделушек и драгоценностей»[357].
После того, как Зимний дворец выгорел и выяснилось, что все императорские регалии и коронные бриллианты благополучно спасены, император Николай Павлович повелел «хранить их в кладовой бриллиантовых вещей Кабинета, впредь до особого повеления»[358]. Эта кладовая находилась в здании Кабинета близ Аничкового дворца. Все бриллиантовые вещи были уложены в 11 вызолоченных деревянных ящиков, которые перевезли в Бриллиантовую кладовую, около которой поставили постоянный пост из двух часовых. Весь процесс перемещения ценностей контролировали три человека: камер-фрау Пильникова, гоф-фурьер Пикар и начальник Второго отделения Кабинета Николай Михайлович Петухов.
Этот форс-мажорный процесс перемещения ценностей колоссальной стоимости стал основанием для их тщательной проверки. С 19 февраля 1838 г. упомянутые три должностных лица приступили к проверке, в результате которой они еще раз убедились, что все ценности на лицо. Более того, у камер-фрау Пильниковой оказалось в наличии 10 бриллиантов-шатонов, не учтенных в описях. Такие расхождения были обычным делом, поскольку наиболее активно носимые бриллиантовые вещи могли храниться в гардеробной императриц и за их сохранность отвечали личные камердинеры императриц. А поскольку драгоценностей у императрицы Александры Федоровны было множество, то их не успевали вносить в списки коронных бриллиантов.
Когда в 1840 г. камер-фрау Пильникова умерла, то ее на этом ответственном посту немедленно сменила камер-фрау Анастасия Александровна Эллис[359]. Ее должность впервые стала официально именоваться в «Адрес-календарях» как камер-фрау «при хранении государственных бриллиантов». На этой должности А.А. Эллис также оставалась до своей смерти в 1864 г., т. е. свой ответственный пост она занимала на протяжении 24 лет, при двух императорах.
Галерея драгоценностей Императорского Эрмитажа
Одним из установлений Министерства Императорского двора являлся Императорский Эрмитаж. К началу XX в. все его драгоценные коллекции официально считались государственной собственностью. При этом во времена Екатерины II, собирательская деятельность которой и положила начало коллекции Эрмитажа, ни у кого не было и тени сомнений, что весь Императорский Эрмитаж со всем его содержимым есть личная собственность матушки-императрицы. Начало эволюции отношения императорской семьи к коллекции Эрмитажа, как к общенациональной, государственной собственности, можно отнести к первой четверти XIX в. При Николае I чиновники Кабинета уже четко разграничивали собственные художественные коллекции российских императоров и государственные коллекции Императорского Эрмитажа.
При Николае I в Императорском Эрмитаже появляется открытая для публики Галерея драгоценностей. Еще раз подчеркнем, что вещи, находившиеся в Галерее драгоценностей, по своему юридическому статусу являлись государственными и принадлежали Императорскому Эрмитажу.
Возникновение Галереи драгоценностей связано с тем, что во второй четверти XIX в. Зимний дворец окончательно разделяется на несколько зон, со своими специфическими функциями. Это были жилые половины императорской семьи, включавшие собственно комнаты императора и императрицы (второй и третий этаж северо-западного ризалита) с детскими комнатами (первый этаж северо-западного ризалита), и комнатами-квартирами ближайшего окружения (например, так называемый «Фрейлинский коридор»), запасными половинами и парадными залами. Кроме этого, часть помещений использовалась под хранилище художественных ценностей.
К.А. Ухтомский. Малый Эрмитаж. Галерея драгоценностей. 1861 г.
Согласно проекту Л. фон Кленце, три зала около корпуса «Лоджий Рафаэля» подлежали сносу и среди них – новая Бриллиантовая комната времен Екатерины II. Находившуюся там коллекцию драгоценностей переместили в одну из галерей, расположенную вдоль Висячего сада в здании Малого Эрмитажа. В Галерею драгоценностей тогда поступили на хранение художественные предметы и редкости, издавна принадлежавшие Императорскому дому и хранившиеся до того времени в Кунсткамере, в Старом Эрмитаже и отчасти в Московской Оружейной палате.
Из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца также периодически передавались в Галерею драгоценностей вещи, преимущественно имевшие мемориальный характер. В 1856 г. из Бриллиантовой комнаты переместили в Галерею драгоценностей 165 вещей. В основном это были мелкие вещи – табакерки и медальоны, некоторые ювелирные изделия. В их числе был «Маленький медальон из двух алмазов с портретами Его Императорского Величества Государя Императора Александра Павловича и Его Императорского Высочества Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича, осыпанный мелким Жемчугом и Розами с большим на верху четырехугольным толстым брильянтом, около 6 карат весом, украшенный мелким жемчугом»[360]. Вместе с медальоном в Галерею драгоценностей был передан и «Жук бриллиантовый, в середине коего тонкая и весьма продолговатая подвеска, весом от 28 до 32 гран».[361] В Галерею драгоценностей передали из Бриллиантовой комнаты коллекцию табакерок, которую российские монархи собирали со времен Петра I (с № 507 по № 589 по Описи 1838 г., т. е. 82 штуки).
Табакерка с портретом великого князя Павла Петровича. 1774 г.
После того как все вещи внесли в соответствующие описи, помещение должным образом оформили, разместив драгоценности и памятные реликвии в 26 шкафах и 11 витринах[362]. После этого Галерею драгоценностей официально открыли для посещения в декабре 1856 г.[363]
Табакерка с портретом императрицы Анны Иоанновны. 1736–1740 гг.
В 1849 г. составили первый каталог Галереи драгоценностей, сделав первую попытку атрибутировать произведения и зафиксировать их историю. Все эти наработки использовали при подготовке последнего каталога Галереи драгоценностей Императорского Эрмитажа, составленного в начале XX в., когда в Галерее хранилось уже 6400 уникальных предметов.
Позье И. Табакерка. Сер. XVIII в.
Говоря об этом собрании, следует напомнить, что весь нынешний Государственный Эрмитаж буквально вырос из антресолей императрицы Екатерины II на ее личной половине, где императрица поначалу размещала свою коллекцию редкостей. В письмах к барону М. Гримму эти четыре антресольные комнатки она называла «Императорским Музеумом». Со временем антресольная коллекция разрослась, и если в 1770-е гг. на антресоли были «снесены с четырех концов света золотые и серебряные вещи и драгоценные камни», то к середине 1780-х гг. здесь были сконцентрированы восточные редкости, ибо антресоли стали называться «Китайскими»[364].
Возвращаясь к Галерее драгоценностей, укажем, что в «Шкафу № 13» хранилось «Оружие, принадлежащее Особам Российской Императорской Фамилии, и предметы, принадлежащие Наполеону I». Среди них можно упомянуть шпагу, присланную Александру II английской королевой Викторией в 1876 г. при пожаловании ему ордена Подвязки; два пистолета для седла Елизаветы Петровны; детскую саблю (подарок Екатерины II внуку Александру Павловичу); шпагу-игрушку, сделанную для великого князя Александра из шпильки императрицы Екатерины II; 13 шпаг императора Александра II; шпагу, завещанную императором Палом I императору Николаю Павловичу; орден Подвязки, принадлежащий императору Александру II, и одна из коронационных туфель Наполеона[365].
В «Шкафу № 9» были расставлены вещи, принадлежащие императрице Екатерине II, императору Александру I и другим российским императорам и императрицам: две золоченые тарелки прорезной работы, каждая с 24 восьмиугольными игральными жетонами[366], исполненными Тимофеем Ивановым. Было там и множество других драгоценных безделушек, например золотая, украшенная бриллиантами, записная книжка с вензелем императрицы Елизаветы Петровны (английская работа сер. XVIII в.). Там же хранился и такой ювелирный курьез, как пара золотых серег, на одной из которых – портрет императора Александра I, а на другой – его супруги Елизаветы Алексеевны[367].
Среди драгоценных безделушек времен Елизаветы Петровны стоит упомянуть о таком типичном предмете великосветского обихода, как «Несессер в форме яйца с часами», изготовленный в Париже в 1757–1758 гг. (золото, бриллианты, эмаль, серебро, чеканка, роспись). Согласно легенде, этот несессер с часами был поднесен императрице Елизавете Петровне одним из посланников Французского двора в качестве пасхального подарка – именно этим и объясняется его форма. Яйцо изготовлено из разноцветного золота, декорировано эмалью и бриллиантами. Внутри, с одной стороны, вмонтированы часы с эмалевым циферблатом и украшенными бриллиантами фигурными стрелками. С другой стороны, помещен несессер, в нем восемь маленьких предметов для туалета: золотые ножницы со складными ручками; хрустальный флакон с золотой пробкой, украшенной бриллиантом; продевальная золотая игла; золотой складной нож; золотая зубочистка; костяная пластина для записи в золотом футляре; карандаш с золотой ручкой и пинцет; заканчивающийся маленькой ложечкой-уховерткой, обязательным предметом каждого несессера XVIII столетия. Несессер имеет на боковых сторонах еще два вместилища, предназначенных для хранения мушек[368].
Несессер в форме яйца с часами. 1757–1758 гг. Франция
Любопытно, что в подобных несессерах была основательно представлена стоматологическая составляющая. Если во французском несессере к этой составляющей можно отнести только золотую зубочистку, то в несессере английской работы (Англия. Лондон. Около 1760 г. золото, серебро, бриллианты, агат, перламутр, стекло, сталь, черепаховый панцирь, кость, кожа, бархат; полировка, чеканка) среди прочего имеется стальная игла с уховерткой и стальная золоченая ручка для ввинчивания пяти предметов дантиста[369].
От времен Екатерины II среди прочего хранились такие ювелирные курьезы, как «куриное яйцо в золотой оправе с эмалированной надписью». Там же хранилась ложка кедрового дерева, собственноручно вырезанная Екатериной II во время ее путешествия в Крым.
Портреты Николая I. Вторая пол. 1820-х гг. Италия
Следует подчеркнуть, что Романовы помещали в Галерее драгоценностей не просто драгоценные вещи, но и памятные семейные реликвии, выполненные из дорогих металлов и усыпанные бриллиантами. В результате фактор мемориальности отчетливо превалировал над материальной и художественной ценностью экспоната. Например, на полке № 4 «Полукруглого шкафика 25» хранился «Деревянный ящик для красок, принадлежавший великой княгине Марии Федоровне, впоследствии императрице». Этот ящик был «…украшен портретами детей этой государыни, гравированными Уокером по рисункам великой княгини (21 апреля 1790 г.). Надпись исполнена эмалью»[370].
Там же хранились детские, весьма непростые игрушки российских императоров. Например, такие, как «игрушка в виде серебряной груши, к которой привешены на цепочке кабаний зуб и коралловая фигурка». Эта серебряная погремушка когда-то принадлежала маленькому Николаю I. Там же хранилась «Золоченая детская игрушка с колокольчиками». В описании, составленном в начале XX в., отмечено, что она, «…вероятно, принадлежала наследнику цесаревичу Николаю Александровичу». Здесь имеется в виду цесаревич Николай, умерший в 1865 г.
Особо отметим коллекцию глиптики, начало которой положила «камейная болезнь» императрицы Екатерины II. В 1787 г. при посредстве М. Гримма Екатерина II приобрела огромную коллекцию резных камней герцога Орлеанского. При этом императрица не только покупала, но и пыталась сама резать по камню. Для этих занятий императрицы в Малом Эрмитаже была устроена токарня.
Рисунок императрицы Марии Федоровны
Портрет императрицы Марии Федоровны. Около 1800 г. Россия
Однако самой умелой из российских императриц оказалась жена императора Павла I – императрица Мария Федоровна. Она была не только талантливой рисовальщицей, но у нее имелось даже некое базовое образование, поскольку Мария Федоровна с помощью придворного резчика и медальера Кара Леберехта постигала искусство резьбы по камню и, освоив его, создавала камеи совершенно самостоятельно. Кроме этого, она брала уроки рисования у миниатюриста Виолье, обучилась работе на токарном станке. С помощью стекольщика Г. Кенига Мария Федоровна сама делала копии своих камей в стеклянных пастах, чтобы украсить ими мебель и различные предметы Павловского дворца или использовать в качестве подарков[371]. Для работ Марии Федоровны были характерны изящество линий и точность проработки деталей. Российскую императрицу заслуженно избрали почетным членом Берлинской Академии художеств в области медальерного искусства[372].
В путеводителе по Галерее драгоценностей, составленном в 1901 г. бароном Г. Ливеном, перечислено довольно много вещей, к которым «приложила руку» императрица Мария Федоровна. Более того, в галерее для собственноручных вещей императрицы выделили особую витрину (№ 6).
Например, там хранилась «круглая эмалированная табакерка со стеклянным рельефным поясным портретом великого князя Александра Павловича», изготовленная собственноручно Марией Федоровной в 1799 г. и подаренная позже императору Николаю I[373]. Там же находился продолговатый мраморный рельеф в бронзовой позолоченной рамке с портретами шести старших детей императора Павла I. Этот рельеф резала сама императрица. Там же хранились 12 предметов[374] из папье-маше (ожерелье, серьги, броши и т. п.) в золотой филигранной оправе работы Марии Федоровны.
На одной из полок витрины лежали: «Медальон из оникса в золотой оправе, заключающей в себе портрет великого князя Александра Павловича, исполненный самой императрицей. Окончено 14 апреля 1797 г.»; «Медальон из оникса в золотой оправе, содержащей в себе портрет Императора Павла, исполненный самой императрицей в 1796 г.»; «Золотое кольцо с камеем. Портрет на камее исполнен, вероятно, Императрицей Марией Федоровной и, по-видимому, изображает ее сестру»[375].
На некоторых ювелирных украшениях Марии Федоровны ее рукой вырезаны различные изречения: «Заботься о моей судьбе», «Я тебя благословляю», «Мой единственный талисман», «Сувенир для моей дочери», «Дарующий воспоминание»[376]. Это была некая память сердца, отмеченная на драгоценных камнях.
В Галерее драгоценностей в шкафу № 17 хранилась золотая и серебряная утварь, регулярно использовавшаяся во время тех или иных дворцовых церемоний. Например, по традиции при одевании великих княжон, выходящих замуж, использовался золотой туалетный набор (48 предметов, передан в галерею в 1881 г.) времен императрицы Анны Иоанновны. Среди прочего там хранился и такой забавный предмет, как парик из серебряных нитей, который, по преданию, был поднесен императрице Екатерине II семейством Нарышкиных.
Шкатулка из Нахтышного сервиза Анны Иоанновны. 1736–1740 гг. Биллер Иоганн Людвиг 2. Аугсбург. Германия
Хранились в Галерее драгоценностей и современные вещи, поступившие туда при Николае II. Так в «полукруглый шкафик № 8» поместили знаменитые реплики императорских регалий в уменьшенном виде: две императорские короны[377], скипетр[378], державу. Все эти изделия повторяли оригинал в масштабе 1 к 10 и были украшены бриллиантами и жемчугами. Эти копии императорских регалий были изготовлены мастерами[379] фирмы К. Фаберже в 1900 г. к Всемирной выставке в Париже. На изготовление копий регалий было получено специальное разрешение Кабинета. По итогам выставки К. Фаберже получил золотую медаль выставки и французский орден Почетного легиона. После окончания выставки эти ювелирные изделия поступили в Императорский Эрмитаж по Высочайшему повелению от 22 мая 1901 г.[380]
При Николае II Галерея драгоценностей пополнилась еще одним раритетом, который ценен не своими ювелирными достоинствами, а тем следом, который он оставил в истории России. Это золотая табакерка, которой, по устойчивой легенде, был убит Павел I. Эта массивная, овальная золотая табакерка была пожалована Екатериной II Николаю Александровичу Зубову, старшему брату Платона, бывшему последним фаворитом стареющей императрицы. Именно Николай Зубов первым ударил Павла I массивной золотой табакеркой (1,6 × 8,6 × 6,2 см) в висок, свалив императора на пол. Эту табакерку в 1897 г. выкупили по приказу Николая II из собрания Талызиных и поместили в качестве исторического раритета в Галерею драгоценностей.
Табакерка Н.А. Зубова. Конец XVIII в. Россия
И. Позье. Мушечница. Сер. XVIII в.
Также там была представлена небольшая, но весьма ценная коллекция произведений эпохи Возрождения. Среди перстней, подвесок и других изделий этого времени выделяется уникальная изумрудная подвеска в форме каравеллы испанской работы последней четверти XVI в. К XVII столетию относится ряд вещей из коралла, местом изготовления которых был город Трапани на Сицилии. Из меди, серебра и ярких живописных кораллов итальянские мастера создавали своеобразные скульптурные композиции, чаши, иконы. Кроме этого, традиционной частью «ювелирного собрания» Эрмитажа стали «деликатные предметы» XVIII столетия: разнообразные табакерки, мушечницы, туалетцы, несессеры, часы, веера, флакончики для духов, перстни и прочие изысканные мелочи.
Мушечница с вензелем императрицы Анны Иоанновны. 1730-е гг.
В результате Галерея драгоценностей стала самым крупным в России общедоступным собранием памятников ювелирного искусства, она функционировала в музейном режиме. Для входа в Галерею драгоценностей отпечатали специальные билеты по рисункам Ф.А. Бруни. Они выдавались по предписанию Придворной конторы «на один только раз, впускать же по оным можно не одно лицо, но семейства и компании». Тогда же начали решаться новые вопросы: систематизация и описания коллекции, режим работы с посетителями, вопросы охраны коллекции[381]. В 1910 г. Галерею драгоценностей перевели в Новый Эрмитаж.
Следует подчеркнуть, что экспонаты из личных покоев императорской семьи продолжали периодически поступать в Галерею драгоценностей Императорского Эрмитажа вплоть до 1917 г. Например, одним из таких экспонатов могла со временем стать «маленькая серебряная каретка, запряженная четверкой цугом, каковая двести с лишком лет тому назад принадлежала ребенку, Петру Великому». Эту «каретку» подарил цесаревичу Алексею князь Лев Сергеевич Голицын в Крыму летом 1912 г. Как отметил мемуарист: «Вещице этой цены не было»[382]. Отметим, что еще в 1880-х гг. князь Голицын передал в Эрмитаж огромную коллекцию редких вещей, из которых в Галерею драгоценностей попали 62 предмета.
Накануне Первой мировой войны коллекция Галереи драгоценностей подверглась реорганизации. Часть вещей передали в другие отделения Эрмитажа, но вместе с тем из других отделений в Галерею драгоценностей передавались вещи по профилю коллекции. Например, из Зимнего дворца поступили вещи, принадлежавшие Николаю I и императрице Александре Федоровне (634 предмета), камеи из Античного отделения (589 единиц), ордена из Монетного отделения (244 предмета).
В то же время Галерея драгоценностей пополнила свое собрание за счет уникальных частных коллекций. Например, в 1910 г. в Галерею драгоценностей поступила часть огромной коллекции вещей умершего великого князя Алексея Александровича (448 предметов), чей художественный вкус высоко оценивал К. Фаберже. В этом же году в Галерею поступила коллекция великого князя Сергея Александровича[383]. Поскольку значительная часть этих коллекций состояла из уникальных ювелирных изделий, то «при всех важных случаях, для точного определения драгоценных камней, мы пользовались экспертизой Придворного ювелира А.К. Фабереже-сына».[384]
В 1913 г., впервые с 1859 г., прошла проверка имущества Галереи драгоценностей. Дело в том, что все старшие хранители (А.А. Куник, барон Г. Ливен, барон Б.В. Кене) передавали собрание Галереи «без всякой проверки». Подчеркнем, что собрание не проверялось 54 года. Каковы были утраты? Судя по материалам рапорта старшего хранителя барона Фелькерзама, в 1913 г. «не нашли 11 вещей».
Как правило, пропавшие вещи были малоценны, например «очень маленькая корзиночка из вишневой косточки». По оценке А.Е. Фелькерзама «настоящую ценность» из пропавших вещей представляли «только зеркало и перстень». Барон Фелькерзам попытался определить судьбу пропавших вещей. По его мнению, ряд вещей «пропал», поскольку какие-то вещи из Галереи передавались в другие дворцовые установления «без указания в описях». Например, так две скрипки оказались в Музее придворного оркестра. Что-то украли, например «изображения из мозаики (4 шт.)» в 1864 г. и одно «изображение из воска» в 1869 г., об этом имелись рапорты. Часть вещей оказалась поломана, в Галерее хранилось «большое число обломков от различных вещей».
Вместе с тем при проверке выяснилось, что в Галерее драгоценностей хранились сотни вещей, не внесенных в опись 1859 г. Таких вещей оказалось 657, из которых 490 предметов было «совершенно неизвестного происхождения». В результате разысканий установили, что в числе 490 предметов значатся 62 предмета из коллекции князя Голицына. Надо заметить, что такой «дебет – кредит» впечатляет: 11 пропавших вещей против 657 предметов, не внесенных в опись 1859 г.
Тогда же в 1913 г. приняли решение о передаче в Галерею драгоценностей, фарфора и серебра Высочайшего двора. Это были те предметы, которые по приказанию императора Александра III собрали для так называемого «музея» в Зимнем дворце. Например, в «Ведомости золотых и серебряных вещей, находящихся в музее Зимнего дворца» (1898 г.), упоминаются следующие золотые вещи: «тарелка 8-гранная» (№ 71) весом в 1 фунт 49 золотников; «блюдо рукомойное, продолговатое пробы 86» весом в 5 фунтов 35 золотников; «подносик 8-угольный на ножках с 6 чарочками» весом в 2 фунта 24 золотника; «подносное блюдо от камердинера Михайлова в 1764 г. пробы 78, продолговатое, местами золоченое» весом в 6 пудов, 6 фунтов и 20 золотников[385].
Судя по описям, в этом «музее» Александра III собрали ценнейшие вещи, преимущественно восходившие ко временам Екатерины II. Но в собрании было много вещей и Петровского времени. Например, золоченый рукомойник из «Английского сервиза»[386].
От времен Анны Иоанновны остались отдельные вещи из «Французского сервиза», привезенного из Риги в 1732 г. К царствованию императрицы «зраку престрашного» относились и два так называемых «Новых сервиза». Первый «Новый сервиз» (проба 89) сделал в 1739–1740 гг. в Петербурге мастер Иван Либман[387]. Второй «Новый сервиз» поступил в Сервизную кладовую в 1740 г.
Своеобразным памятником временам императрицы Елизаветы Петровны стал «Рижский сервиз», от которого остались четыре «судка хрустальных, с серебряными поддонами, ручками и рульцами» (7 фунтов 68 золотника). Этот сервиз прислал из Риги герцог Курляндский в 1742 г.[388]
Основу собрания составляли «останки» некогда знаменитых екатерининских сервизов. В свое время, когда по распоряжению Николая I чистили запасники Эрмитажа, эти сервизы отправили в переплавку и от них сохранились только отдельные вещи.
К началу XX века остались разрозненные вещи от «Парижского сервиза», поступившего в Зимний дворец в 1764 г. из Государственной коллегии иностранных дел. От «Орловского сервиза», купленного у князя Г. Орлова в 1785 г., остались два «чайника для воды чеканные с крышками и подъемными ручками» (серебро, изнутри вызолоченное 91 пробы) весом по 3,5 фунта. От «Казанского сервиза» остались две «передачи бутылочных незолоченых» (12 фунтов 77 золотников) и две «передачи рюмочных незолоченых» (11 фунтов 13 золотников). Также упоминаются «останки» «Ярославского» и «Тульского» сервизов.
Напомним, что этот «музей» Александра III возник не на пустом месте. Еще будучи цесаревичем, великий князь Александр Александрович составил значительную коллекцию в Аничковом дворце. После его смерти, коллекция «разошлась» по различным петербургским музеям[389].
Поскольку «музей» Александра III в Зимнем дворце ликвидировался, а его вещи передавались в Галерею драгоценностей, то на их основе планировалось создать в Императорском Эрмитаже фарфоровую галерею и галерею серебра[390].
При всем этом следует иметь в виду, что, несмотря на статус государственной собственности экспонатов Императорского Эрмитажа, российские монархи довольно свободно оперировали его фондами. Предметы из коллекции Императорского Эрмитажа периодически использовались в качестве государственных подарков на высочайшем уровне. Например, в 1902 г. Николай II распорядился передать в качестве высочайшего подарка в коллекцию королю Италии «11 разновидностей генуэзско-крымских серебряных алеров XV в.»[391], хранившихся в отделе нумизматики.
Кладовые Зимнего дворца
Кроме Галереи драгоценностей и Бриллиантовой комнаты золотые и серебряные вещи, имеющие несомненное историческое и художественное значение, хранились в кладовых императорских резиденций. Эти вещи активно использовались в повседневной жизни Императорского двора и поэтому находились в ведении Гофмаршальской части. Со временем, очень немногие из этих вещей перешли в ведение Императорского Эрмитажа и были переданы в Галерею драгоценностей.
Например, в числе семи главных кладовых Зимнего дворца первой шла «Сервизная кладовая золотых и серебряных вещей», находившаяся в Кухонном коридоре (ныне Растреллиевской галерее). Кладовая имела два помещения. Над первым помещением, выходящим окнами на Главный двор, устроили антресольный этаж. Второе отделение кладовой не имело окон и служило для хранения футляров с уникальными вещами. В этом же помещении производилась чистка золотых и серебряных вещей.
Кладовая имела соответствующий штат, включавший смотрителя и его помощника. Например, в 1881 г. смотрителем кладовой золотых и серебряных вещей был титулярный советник Александр Ерин с годовым окладом в 759 руб. 75 коп.
Кладовая соответствующим образом охранялась. Дверь кладовой была обшита железом, на окнах изнутри установлены железные ставни. Кладовая круглосуточно охранялась особым одиночным постом. Кроме золотых и серебряных вещей, использовавшихся в Зимнем дворце, в этой же кладовой хранились золотые и серебряные вещи с императорских яхт (на 1881 г. «Александрия», «Штандарт», «Онега» и «Королева Виктория»).
Информацию о характере вещей, хранившихся в этой кладовой, дают материалы ревизии кладовой в 1881 г. Пожалуй, самой ценной и известной вещью был так называемый «Нахтышный сервиз», хранившийся в особом футляре. Как следует из документов, «золотой туалет с принадлежностями» поступил в кладовую в 1736 г. Этот знаменитый золотой туалет был изготовлен английским мастером Дононом для императрицы Анны Иоанновны. В 1767 г. к нему присоединили некоторые вещи, оставшиеся от второго «Нахтышного сервиза». С 1730-х гг. и до начала XX в. этот туалет употребляется только «при брачных торжествах Высочайших особ». В 1767 г., кроме туалетных вещей от второго «Нахтышного сервиза» к этому комплексу присоединили три золотые тарелки, одно рукомойное блюдо и рукомойник (поступивший в 1753 г.), который употреблялся «при Таинстве Св. Причастия Императорской Фамилии, для омовения рук»[392]. В 1881 г. все эти вещи передали в ведение Императорского Эрмитажа, и они по настоящее время хранятся в Государственном Эрмитаже.
Кроме золотого туалета Анны Иоанновны в 1881 г. из Кладовой золотых и серебряных вещей Зимнего дворца в Императорский Эрмитаж передали:
– «золотые блюда и солонки, поднесенные Их Величествам в разное время с 1814 г. (золотых блюд 19 и солонок 33)». Эти вещи во время больших высочайших балов выставлялись в буфетах Николаевского и Аванзала Зимнего дворца. Отметим, что часть комплекса золотых блюд и солонок начали передавать в Императорский Эрмитаж еще при Николае I и Александре II. Например, две золотые корзины передали в Императорский Эрмитаж в 1853 г., а три золотых стакана с крышками передали в Эрмитаж в 1858 г.;
– «разные серебряные жетоны и 14 золотых марок, заменявшие, вероятно, деньги при игре, к ним принадлежат 4 прорезные тарелочки»;
– «золоченый чайный сервиз с вензелем Александра II, передан из комнат императрицы Марии Александровны, служил для ежедневного употребления Государыни Императрицы Марии Александровны»;
– несколько губернских сервизов: Митавский, Екатеринославский, Нижегородский, Пермский, Харьковский (поступили в 1797 г.); Московский сервиз (в 1802 г.); Орловский сервиз куплен у графа Орлова в 1785 г.; самый большой, Туринский сервиз – куплен у княгини Голицыной в 1803 г.; Парижский сервиз – поступил в 1767 г. от Государственной коллегии иностранных дел; Сервиз двора Наследника с вензелем «А» («неизвестно откуда поступил»); Ораниенбаумский сервиз, включавший золоченый чайный сервиз, поступил из Ораниенбауманского дворца в 1792 г.;
– столовые приборы с изображением орденов. Все они имеют фарфоровые черена (черенок, ручка. – Авт.), на которых изображены ордена, и золоченые серебряные лезвия[393].