В общем, как говорится, «все против всех», «чего только нет!» и это только главные скандалы, помимо которых можно насобирать еще столько же масштабом поменьше, но также активно обсуждаемых в СМИ. При этом здесь упомянуты только политические и общественные скандалы, на которые автору приходится обращать приоритетное внимание по роду своей журналистской деятельности. В других сферах хватает своих «ньюсмейкеров», которые не позволяют заскучать. Вот уж действительно Dynamic Korea – только в несколько ином смысле, чем было задумано. Корейцы всё это сами признают и иронизируют над своей «динамичностью» и подчас непредсказуемыми «вспышками» тех или иных скандальных ситуаций, которые, повторимся, происходят постоянно.
Глава 17. По закону или по справедливости?
Не менее остро и громко в Южной Корее вспыхивают различные общественные скандалы, которые тоже случаются весьма часто. Тут огромную роль играет так называемое общественное мнение, с силой которого вынуждены считаться все, включая президентов, политиков, бизнесменов.
Отчасти попыткой объективно определить «градус» накала страстей являются многочисленные опросы. Ими занимается целый ряд институтов и компаний, у которых заказчиками выступают как правительственные структуры – ведомства, администрация президента, так и политические и общественные организации. Корейские СМИ регулярно, до нескольких раз в неделю, публикуют результаты самых популярных опросов – типа рейтинга президента, основных политиков, партий. Перед принятием того или иного решения либо когда возникает вопрос, вызывающий жаркие дебаты, тоже обычно проводят опросы с обнародованием результатов. Хотя частенько бывает, что по одним и тем же вопросам у разных институтов получаются отличающиеся результаты, но обычно это не смущает заказчиков.
Предвыборная пора же вообще является периодом «золотой лихорадки» для институтов и компаний изучения общественного мнения. Заказы на опросы от всех партий и политических течений сыплются как из рога изобилия, а на обычного человека обрушивается поток данных, где сообщается, «как народ относится» к той или иной проблеме. В целом же можно сказать, что корейцы вообще очень большое внимание обращают на то, что думают другие, как другие действуют, как к ним относятся. Опросы и есть попытка измерения в точных цифрах поддержки или критики общественных инициатив.
Возможно, что эта любовь к опросам является проявлением весьма ярко выраженного в корейском обществе стремления к справедливости. Это понятие достаточно расплывчатое, абстрактное, часто оно может по-разному интерпретироваться, наиболее ловкие манипуляторы могут им злоупотреблять, но в целом среди корейцев очень сильно мнение о том, что «все должны быть равны в правах и обязанностях», а какие-то отступления от более-менее общепризнанных критериев провоцируют взрыв общественного негодования, сила которого подчас просто страшна. В этой связи громкие скандалы возникают как раз из-за нарушений – порой незначительных – правил «общего старта».
Особенно это характерно для такой важнейшей для Кореи сферы, как образование. Образование, как уже говорилось ранее, воспринимается как главный и для многих корейцев единственный социальный лифт, позволяющий просто благодаря приобретенным знаниям обойти по жизни и подняться выше тех, у кого, допустим, было больше денег или прочих привилегий. Это идет из глубины веков, от конфуцианской традиции госэкзаменов в средневековой Корее, где экзамены позволяли простолюдину занять достаточно высокую (хотя, конечно, не самую высокую) должность. Так и в современной Корее, результаты экзаменов часто являются гарантией успеха при поступлении в вуз, трудоустройстве, продвижении по служебной лестнице – в жизни, проще говоря. И поэтому любое малейшее отклонение от принятой нормы, даже микроскопические попытки создать хоть какие-то преференции той или иной стороне воспринимаются очень болезненно и на них реагируют очень остро.
Особенно ярко все это выражено непосредственно в системе среднего и высшего образования. Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что сдаваемый в ноябре корейскими школьниками выпускных классов аналог российского ЕГЭ является главным экзаменом в жизни каждого корейца. Показателем отношения к этому экзамену могут служить условия его проведения и то, как на него реагируют в обществе в целом. В день ЕГЭ в Корее именно этот экзамен – самая главная новость. Еще за несколько дней до него СМИ начинают рассказывать, как надо готовиться, что стоит делать, а чего нет. В день самого экзамена начало рабочего дня переносят на час позже, чтобы ликвидировать традиционные «пробки», которые могут помешать кому-то из школьников вовремя прибыть к месту тестирования. Для опаздывающих дежурят специальные такси, машины полиции и добровольцы, которые по первой же просьбе бесплатно доставят их в школу. Когда же наступает время аудирования на английском языке (а экзамены по всей Корее проводятся синхронно), то самолетам на полчаса запрещают взлетать и садиться, дабы они не помешали расслышать вопрос. Водителям же в районе школ строго-настрого «не рекомендуют» использовать звуковые сигналы.
Все многочисленные реформы корейского образования, бесконечный пересмотр условий тех или иных экзаменов, правил получения дополнительного образования – все это является непрекращающимися попытками корейских властей и общества найти какую-то идеальную формулу, которая поставит всех в равные условия, но в то же время позволит развить таланты.
Понятно, что идеальную формулу вряд ли удастся найти и, скорее всего, ее не существует, но поиски ее, оптимизация, совершенствование процесса идет постоянно. Ряд шагов – типа ограничения времени работы частных курсов в Сеуле «только» до 22:00 – объясняется как раз стремлением, чтобы сохранить конкуренцию в образовании в каких-либо мало-мальски человеческих рамках. И чем дальше, тем конкуренция выше. Это в свою очередь провоцирует попытки лучше подготовиться, что требует дополнительных расходов и в итоге ставит в более выгодное положение выходцев из зажиточных семей – у родителей просто есть деньги нанять репетиторов получше. С этим в Корее тоже пытаются бороться, самыми разными способами стремясь ограничить расходы на дополнительные курсы и репетиторов, но, конечно, абсолютное равенство вряд ли возможно в принципе, о чем, кстати говоря, корейцы сами постоянно с сожалением вздыхают.
Если же, допустим, станет известно, что кто-то благодаря своим связям, деньгам или иным способом попытался получить хоть малейшее преимущество, – это немедленно становится новостью номер один для корейских СМИ, к этой теме приковывается все внимание и тут уж провинившегося не спасут ни связи, ни власть, ни деньги. Общественное мнение здесь беспощадно: сами экзамены, тесты должны проводиться максимально равно и справедливо для всех без исключения и любые отклонения жестоко караются. В полной мере это относится и к трудоустройству. Хватает скандалов, когда самые высокие политики немедленно слетали со своих постов, когда выяснялось, что они как-то пытались «попросить» за своих чад при приеме на работу. Впрочем, прямые просьбы уже давно не практикуются, все делается – если делается – куда более изощренно и завуалированно. Если же что-то просочится в СМИ, то будет грандиозный скандал, который никто не сможет замять. Да, если поговорить с корейцами, то они расскажут, что есть хитрые способы так или иначе создать преимущество при трудоустройстве, но все это очень непросто.
В качестве примера приведу ситуацию, как со скандалом был исключен один из претендентов на вакансию в крупной компании. В своем резюме он указал, что его отец работает на высоком посту в администрации президента. Это просочилось в СМИ и вызвало скандал, так как было интерпретировано как то, что молодой человек пытается надавить на сотрудников отдела персонала. Парень ничего не наврал, не исказил, но этот факт можно было и не указывать в резюме. После скандала не только сын отказался от планов трудоустройства, но и отец вынужден был с извинениями подать в отставку.
Эта же обостренная реакция и чувство социальной справедливости часто становятся причинами того, что недавние кумиры буквально в мгновение ока свергаются с пьедестала и объявляются, наоборот, «врагами корейского народа». Примером может служить без сомнения талантливый ученый из Сеульского государственного университета Хван У Сок. Он занимался исследованиями стволовых клеток, добился больших успехов. В 2004–2005 гг. в Корее его, образно говоря, носили на руках, считая вероятным нобелевским лауреатом. Однако в 2006 г. выяснилось, что часть результатов его исследований была подделана. Гнев народа, который «ему поверил», был таков, что ученый вынужден был бежать из страны, хотя многие эксперты утверждали, что, несмотря на некоторые фальсификации, он безусловно выдающийся специалист. Но общественный гнев был настолько велик, что никто не пощадил Хвана, который через несколько лет за границей восстановил свою репутацию, сумев клонировать животных. Однако, несмотря на это, обратно его уже не приняли, и он был вынужден искать работу в разных странах, вплоть до попыток клонирования мамонта в России.
То же самое можно сказать и про звезд эстрады и кино, популярных деятелей искусства: одно неаккуратное слово, например, на тему истории, одна ошибка – вождение пьяным за рулем, малейший намек на неуважение к своей публике – всё, кумир превращается в объект травли. Тут очень подходит известная русская поговорка: «От любви до ненависти – один шаг», именно так часто и бывает.
Но с точно такой же мощью и энергией корейское общественное мнение защищает, если вдруг кого-то из кумиров на международной арене «обидели». Особенно хорошо это видно по постоянным скандалам на Олимпиадах, где корейцы регулярно жалуются на те или иные преднамеренные ошибки судей. Действительно, и судьи могут ошибаться, и целенаправленное засуживание может иметь место, но реакция корейцев в этом плане все же превосходит масштабы негодования, которые можно наблюдать в других странах в аналогичных ситуациях. На спортсмена-конкурента обрушивается такая волна ненависти и злобы, что просто поражаешься. Типичный пример – серебряная медаль фигуристки Ким Ен А на Олимпиаде-2014 в Сочи, где золото отдали Аделине Сотниковой. Многие корейцы и СМИ вспоминают это с эмоциями до сих пор, причем стоит отметить, что корейцы отдали золото Ким заочно еще до самих состязаний и любой иной результат считался «несправедливым». То же самое можно сказать и про многочисленные споры по поводу результатов в шорт-треке. Повторимся, дело не в недовольстве – это понятно для любого болельщика, но именно в интенсивности и масштабе «боли» и желания «ударить в ответ». Хотя, тут, конечно, все усиливает фактор Инте