Вспоминается разговор двух корейских радиоведущих, которые обсуждали своих дочерей: «Высокая, с длинными ногами, грудью такой, о которой мне в ее возрасте приходилось только мечтать. У меня иногда возникают сомнения, моя ли это дочь! У нее другие гены, что ли?! Она выглядит совершенно иначе!» Ее собеседница со смехом согласилась, сказав, что если бы она сама не рожала свою дочь, то не поверила бы в родство. «Мой муж иногда шутит: „Признайся, от кого дочь нагуляла?! Ну не могла у нас с тобой такая высокая и длинноногая красавица получиться!“»
Сюда стоит еще добавить тот факт, что за последние 25–30 лет у корейцев заметно выросло благосостояние: появилось больше денег, качественная, модная косметика и одежда стали более доступными, возникла собственная индустрия моды и той же косметики. Безусловно, что «прикид» также играет роль в том, как в целом воспринимается внешний вид человека. Кореянки (и корейцы тоже, но о них позже) стали куда более стильно, изысканно и качественно одеваться, лучше используют косметику.
Безусловно, некоторые могут саркастически указать одну из причин быстрого преображения корейской нации – пластические операции, которыми Корея знаменита на весь мир. Действительно, доля правды в этом есть. Кореянки, а также и корейцы куда проще идут на «пластику», чем, скажем, жители России или Европы. Многим уже известно, что в стране получило широкое распространение в качестве подарка дочери на выпускной дарить сертификат на проведение операции, так как чадо само уже давно просит. Хотя кореянки набирают высокие показатели в первую очередь за счет мелких вмешательств типа двойного века, небольшой коррекции носа, глаз, но все же активно делают и более серьезные операции типа корректировки формы лица (обычно пытаются сделать поменьше, желательно овальным с небольшим, но достаточно острым подбородком), увеличения груди, коррекции ног. Согласно исследованию, проведенному в Корее в 2020 г., среди женщин в возрасте 20–29 лет каждая четвертая (25 %) делала себе пластическую операцию, а в возрасте 31–39 лет – почти каждая третья (31 %). Для сравнения отметим, что в 1994 г. этот показатель у группы 20–29 лет был лишь 5 %. У мужчин-корейцев доля тех, кто «пообщался» с пластическим хирургом, составила 2 % в возрасте 19–29 лет и 4 % для 30–39 лет. Но при помощи хирургов или нет, в любом случае стоит признать – кореянки стали выглядеть более миловидными, красивыми, стали выше и «фигуристее».
Практически то же самое могу сказать, исходя из личных наблюдений, и про парней – выше, стройнее, лучше одеваются и более привлекательны, чем поколение их отцов в свое время. В целом же я стал гораздо реже слышать вопросы и про «красивых россиянок», возможно, корейцы теперь сами осознают, что «и они тоже ничего». Судя по реакции других иностранцев, они тоже признают, что корейская нация весьма привлекательна. Кореянки и корейцы теперь пользуются популярностью в разных уголках мира.
Если о внешности можно спорить (это все же очень субъективный вопрос – кого считать симпатичным, а кого нет), то есть некоторые объективные данные, которые подтверждают описанные выше личные наблюдения. Один из главных фактов – корейцы становятся выше.
Согласно данным исследования, опубликованного в 2022 г. Министерством промышленности, торговли и ресурсов Южной Кореи, за период с 1979 г., когда впервые было проведено полноценное современное исследование параметров корейцев, средний рост мужчин увеличился на 6,4 см с 166,1 см в 1979 г. до 172,5 в 2021 г., а у женщин – на 5,3 см, с 154,3 до 159,6 см. Для сравнения приведу данные по России (хотя и за 2018 г.): средний рост у мужчин в РФ был 176,4 см, а у женщин – 164 см.
Кроме того, зафиксированы и изменения пропорций тела корейцев – ноги стали длиннее, тогда как туловище – короче. Если в 2004 г. соотношение длины ног к общему росту у корейских мужчин в среднем было 43,7 %, то к 2021 г. показатель вырос до 45,3 %. У женщин схожая история: было 44,4 %, а стало 45,8 %. Проще говоря, ноги стали длиннее. В целом сделан вывод, что корейский тип телосложения становится все более «западным», хотя корейские особенности по-прежнему сильно выражены. Все это стало результатом изменения диеты, когда корейцы употребляют больше белковой, молочной пищи. Правда, корейские эксперты с тревогой отмечают следующую тенденцию – в нации растет доля людей с избыточным весом, причем это куда заметнее среди мужчин, чем среди женщин.
Симпатичные, ухоженные, высокие, стройные молодые корейцы уже успели завоевать сердца многих девушек в других странах мира. Объективно говоря, действительно, корейцы в целом стали куда больше следить за своей внешностью. Понятно, что девушкам использовать косметику, как говорится, «сам бог велел», но их стали догонять в этом плане и мужчины, в первую очередь молодые.
Согласно исследованиям, рынок мужской косметики растет стремительными темпами, и дело не ограничивается одеколоном и кремом после бритья. Среди корейских молодых мужчин все больше становится тех, кто активно использует косметику в той же мере, как ее используют девушки, делая макияж, подводя брови, усиливая выразительность глаз, а порой и используя помаду. Тут мы говорим не о сексуальных меньшинствах, а об «обычных» парнях.
Во многом на это влияет вид суперпопулярных звезд K-POP, из того же бойбэнда BTS, где макияж используется на полную катушку, а многие корейские парни пытаются подражать артистам. Для таких в Корее придумали специальное название «гыруминг-чжок», то есть «племя груминга» (изначально «груминг» – комплекс процедур по уходу за внешностью собак, чаще всего перед проведением выставок и конкурсов). При этом в Корее наблюдается своего рода разделение по возрасту, которое проходит по отметке «до 40» или старше. Те, кто постарше, это обычно сторонники традиционного, «сурового» подхода, когда мужчина редко использует какую-либо косметику. Согласно опросам, 85 % корейцев в возрасте старше 40 лет ответили, что вообще не пользуются никакими средствами по уходу за внешностью. А вот кто помладше – уже совсем иное поколение, для которого проводить значительное время перед зеркалом, «наводя красоту» – привычное дело.
Интересно, что среди студентов факультета визажа в Корее стало все больше мужчин. Так, согласно статистике университета Согён в Сеуле, если в 2008 г. среди студентов факультета визажа доля мужчин составляла лишь 3–4 %, то в 2018 г. она возросла до 15–20 %. При этом преподаватели говорят и о другом заметном изменении: если раньше ребята-студенты если и учились на визажиста, то сами не красились, то теперь почти правилом считается, что парень с такой специальностью должен «не ударять в грязь лицом», а быть с макияжем – своего рода реклама собственного профессионализма.
Рынок мужской косметики считается очень перспективным направлением для стран Восточной Азии вообще, но Южная Корея в этом плане опять же в лидерах. Доля мужского сегмента в общем рынке корейской косметики неуклонно растет, увеличившись в период с 2017 по 2020 г. с 7,7 до 9,4 %. В 2020 г. в абсолютных цифрах мужской сегмент корейской косметики составил 1,4 трлн вон (около 1,1 млрд долл. по курсу того времени) при общем объеме рынка 14,86 трлн вон. При этом в 2010 г. масштабы рынка мужской косметики в Корее были почти в два раза меньше – 730 млрд вон.
Интересно, что в 2020 г. рынок корейской косметики по сравнению с годом ранее несколько просел, но продажи именно мужского сегмента, наоборот, выросли по сравнению с 2019 г. более чем на 14 %. Неслучайно именно корейские мужчины – в мировых лидерах по количеству денег, потраченных на косметические средства для себя. Пожалуй, это отражает и другую тенденцию корейского общества – трансформацию традиционных, типичных моделей поведения, которые ранее для мужчин и женщин сильно различались, но в последнее время начали сильно меняться.
Глава 25. «Няшный» парень и пробивная девушка
«Мужчина – добытчик, он должен работать и обеспечивать семью, деньги – его обязанность, а взамен женщина берет на себя все по дому – уборку, приготовление еды, воспитание детей, но может не работать». «Если мужчина и женщина идут на свидание или даже если это не деловая, а личная встреча, то все угощение оплачивает в основном мужчина, женщина может поучаствовать, но чисто символически». «Мальчики лучше знают математику, физику, компьютеры, девочки же преуспевают в гуманитарных науках». «Политика, бизнес – мужская работа, если женщины там появляются, то разве для украшения, на работе все такую девушку любят, заботятся, но ее роль – заваривать кофе, быть секретарем и ни в коем случае не руководить». «Мужчина должен быть мужественным, немногословным, немного суровым, мода и стиль – не мужская стезя, вся физически сложная, опасная работа и профессии – удел мужчин, женщины же должны быть милыми, красивыми, уметь хорошо одеваться, у них должен быть развит вкус, но они вполне могут быть слабыми, ранимыми, даже немного нервными».
Подобного рода стереотипы долгое время существовали и до сих пор еще весьма сильны в Южной Корее среди старших поколений. По таким шаблонам определялось, чем должны заниматься мужчина и женщина, какие сферы для них открыты, а работа в каких считается в лучшем случае странной, а в худшем и вовсе позорной. Но среди молодежи подобные жесткие рамки, прописанные социальные роли считаются уже неприемлемыми. Правда, есть другая проблема: альтернативные модели находятся до сих пор в стадии, если так можно сказать, обсуждения, а точнее, являются объектом жесточайших споров о том, что можно, а что нельзя слабому и сильному полу, как следует себя теперь вести, стоит ли вообще иметь прописанные модели поведения, пусть даже и новые, и надо ли вообще сохранять такие эпитеты и выражения, как «сильный пол», «прекрасная половина человечества».
Как мы уже говорили, все началось в Корее с борьбы за права женщин, потом к этому присоединилось получившее широкое распространение движение #MeToo, но затем пошла уже контратака со стороны мужчин, которые считают, что ряд мер, которые формально вводятся для обеспечения равноправия, на деле ведут к дискриминации мужчин в пользу женщин.