В общем, статистика права – иностранцев в Корее стало больше, к ним привыкли. В сельской местности значительная доля корейцев женятся на иностранках – в первую очередь из Вьетнама, Филиппин, Таиланда, Китая и других стран. Встречаются и выходцы из стран бывшего СССР, включая Россию, но на порядок меньше.
Однако стоит понимать, что если формально, по статистике, почти каждый двадцатый в Корее – иностранец, то реально совершенно иная внешность – это до сих пор нечастое явление. В целом среди иностранцев Кореи около половины – это граждане КНР, причем из этих самых «китайцев» в реальности более половины – этнические корейцы. Затем с большим отрывом (в порядке убывания) идут представители Вьетнама, Таиланда, Узбекистана, Филиппин, Японии. Это азиатское доминирование в иностранной диаспоре разбавляют лишь граждане США, но среди американцев значительное число – те же корейцы, которые по тем или иным причинам получили гражданство США, но опять же этнические корейцы.
Вот данные по иностранцам в Южной Корее на конец 2021 г. Всего иностранцев – 1 млн 957 тыс., из них граждане КНР – 840 тыс. или около 43 % (из которых 79 % – этнические корейцы КНР), Вьетнам – 209 тыс. (10,7 %), Таиланд – 172 тыс. (8,8 %), США – 141 тыс. (7,2 %), Узбекистан – 67 тыс. (3,4 %), Филиппины – 47 тыс. (2,4 %), все остальные страны – 453 тыс. или 23 % от общего числа (данные округлены до тысяч человек). Отметим также, что и далее идут в первую очередь страны Азии – Монголия, Камбоджа, Япония. В общую «иностранную семью» Кореи надо также добавить так называемых нелегалов, то есть граждан других стран, кто должен был покинуть Корею, но по тем или иным причинам остался в ней. Нелегалов в РК на 2021 г. было 389 тыс. человек, среди которых опять же подавляющее большинство – граждане стран ЮВА, Китая, Центральной Азии.
Представителей каких стран Южная Корея больше всего привлекает «стратегически» и в долгосрочной перспективе, видно по гражданству иностранных студентов. Если молодой человек учится в Корее, то шансы на то, что он или она намерен в профессиональном и/или личном плане связать себя с этой страной, куда выше, чем просто у заезжего туриста. Вот главные «поставщики» студентов в корейские вузы (в порядке убывания) по состоянию на 2019 г., когда в местных университетах училось рекордное до сих пор количество иностранцев: Китай (71 тыс.), Вьетнам (37 тыс.), Узбекистан и Монголия (по 7–7,5 тыс.), Япония (4 тыс.), а затем Тайвань, США, Индонезия, Малайзия (по 1–2 тыс. человек).
Все это говорится с той целью, чтобы доказать: несмотря на неуклонный рост как общего, так и относительного количества иностранцев, Корея не превращается в аналог США или ряда стран Западной Европы, где на улицах можно встретить «сборную солянку мира», где перемешаны представители азиатской, европеоидной и негроидной рас. В подавляющем большинстве случаев в Корее иностранец – это тоже азиат: карие глаза, черные волосы, соответствующий разрез глаз, азиатский тип лица. Поэтому на улице «белые» или «черные» иностранцы по-прежнему сразу бросаются в глаза. Да, их стало куда больше, чем 20 лет назад, но все равно это относительная редкость.
Если брать по регионам, то более 60 % иностранцев живут в «столичном регионе» – Сеул, Инчхон, провинция Кенги. Впрочем, в этом регионе сконцентрировано уже более половины населения страны вообще, так что неудивительно, что и иностранцев тут повышенная доля.
Если же верить данным Министерства юстиции РК, то примерно треть находящихся в стране иностранцев – это иностранные рабочие, затем идут этнические корейцы других стран (которые, впрочем, тоже часто работают на производствах) – 12,6 %, затем идут иностранцы, у кого родители – корейцы (10,7 %) (то есть реально корейцы, которые поменяли гражданство на зарубежное, обычно это США), почти 14 % иностранцев – это те, кто прибыл в Корею, став супругом (в первую очередь супругой) гражданина РК. Доля иностранных студентов была около 5 %.
Конечно, слова о «мультикультурной Корее» – пока еще преувеличение, но значительная доля правды в них есть. Мультикультурных семей, то есть тех, где один из супругов – иностранец, становится все больше, особенно это заметно по сельским районам. Корейские власти приложили немало усилий, чтобы облегчить процесс адаптации. С 2007 г. принят и действует специальный «Базовый закон об обращении с иностранцами». С 2008 г. введен «День всего мира», который отмечается 20 мая – как раз из-за того, что в Корее иностранный фактор уже заметен. Существуют специальные программы поддержки детей из мультикультурных семей, есть и некоторые привилегии.
Все это так, однако на бытовом уровне корейцам непросто свыкнуться с тем, что им придется в полной мере сосуществовать с другими культурами. А иностранцу непросто войти в корейское общество, что во многом объясняется тем, что исторически Корея – монокультурная и моноэтническая страна. Несколько веков эта страна вела изоляционистскую политику, не пускала иностранцев, да и позже пришельцы из других стран если и допускались, то только для жизни в специально отведенных районах. Причем почти всегда иностранцы эти были либо японцы, либо китайцы.
Откровенно говоря, Корею трудно назвать страной, которая охотно принимает мигрантов. Корейцы сами смеются, но до сих пор один из основных вопросов, который доводится слышать иностранцу: «Сколько здесь собираетесь пробыть?» Это не значит, что корейцы негостеприимные, наоборот, для иностранцев чаще действует «обратная дискриминация», когда на бытовом уровне сами корейцы куда с большей готовностью помогают зарубежному гостю, чем соотечественнику. Но отношение именно как к гостю, который рано или поздно уедет. Если же он попытается остаться, то это будет непросто и в первую очередь при условии, что иностранец будет пытаться превратиться в корейца, насколько это возможно. В некоторых городах Кореи уже появились районы компактного проживания иностранцев – китайцев, вьетнамцев, монголов, выходцев из стран СССР и т. д., но все же это пока исключения.
В СМИ Южной Кореи непропорционально большое внимание уделяется сообщениям о преступлениях иностранцев или о покупке иностранцами недвижимости. При этом, как можно догадаться, хватает высказываний в стиле «понаехали, заполонили Корею» с призывами к властям повыдворять всех. Но те же местные издания, которые постоянно указывают на рост преступности среди иностранцев или сделок с покупками домов, редко указывают на другие факты. Например, что все равно уровень преступности среди иностранцев в Корее в разы ниже, чем среди самих корейцев, что сколько бы ни покупали иностранцы здесь квартиры, землю и дома, это все равно доли процентов от общей площади. Корейские власти любят говорить о разного рода программах по превращению Сеула, Пусана и других городов в международные финансовые и деловые столицы, обещая повторить успех Сингапура, Гонконга и прочих действительно мультикультурных и многонациональных городов. Но как-то не получается, и неслучайно – корейцы очень болезненно и в штыки воспринимают попытки создания каких-то привилегий для чужаков, тут же вспоминая, что в Корее жесткая конкуренция. Английский язык сколько ни пытались сделать распространенным и общепринятым – не получается.
Власти Южной Кореи (впрочем, как и Японии и Китая) очень неохотно принимают беженцев, хотя на Сеул оказывают сильное давление страны Запада, призывая и Корею разделить «бремя богатой страны». Вплоть до 2001 г. Южная Корея, согласно статистике ООН, принимала по 5 беженцев в год. Чтобы дойти до отметки более 1000 беженцев в год, стране потребовалось 15 лет. В последние годы – с 2018 по 2021 г. – РК принимала в среднем около 3000–3500 беженцев в год и то только под сильнейшим давлением США и других стран Запада.
Приезд лишь нескольких сотен беженцев из Сирии, Афганистана, Йемена спровоцировал сильнейшие споры в Корее по поводу того, стоит их принимать или нет и как на это отреагирует общество. И это на фоне того, что население страны – более 50 млн, власти постоянно говорят про «глобализацию», а сами корейцы очень активно путешествуют за границу. Будучи приветливым к незнакомым иностранцам, с радостью принимая туристов, корейское общество сильно сопротивляется каким-либо иностранным элементам. Безусловно, в последние годы есть подвижки в сторону мультикультурности, но на фоне подавляющего большинства других стран общество остается весьма консервативным в плане реагирования на попытки проникновения иностранных культур. Несмотря на все старания, в стране не так долго задерживаются высококвалифицированные иностранные кадры, которых власти РК хотели бы оставлять на длительной основе. Южная Корея – страна развитая, зарплаты здесь достаточно высокие, но при этом остается постоянный языковой и культурный барьер, иностранец продолжает восприниматься как гость. Это отнюдь не американский случай «плавильного котла» культур и не европейский подход «чашки с салатом». Пока Корея – это «корейский котел», где от иностранца ожидают, что он рано или поздно уедет или приложит очень большие усилия, чтобы «стать корейцем». Подчеркну, это не значит, что корейцы плохо относятся к иностранцам, которые пытаются влиться в их общество, но это проникновение всегда занимает больше времени, требует куда больших усилий и встречает больше подсознательного сопротивления со стороны местных жителей.
Правда, как уже говорилось, и это тоже в Корее меняется, но куда медленнее, чем темпы экономического роста. Инерция многовекового развития в условиях замкнутого, мононационального общества и культуры постепенно преодолевается. Активнее принимать иностранцев Южную Корею заставляют две мощные проблемы, с которыми она уже не может справиться сама, – резкое падение рождаемости и нехватка рабочих рук в низкоквалифицированных видах деятельности. То поколение, которое вытащило Корею в разряд развитых стран, сотворило «экономическое чудо на реке Ханган», уже вышло или выходит на пенсию, а их дети и внуки не хотят работать у станка или конвейера, стремясь в комфортные офисы и красивые здания штаб-квартир крупных компаний. Но кто-то должен стоять за станком. Кто? Получается, что иностранцы или роботы. Сами корейцы уже не хотят рожать, что ведет к серьезным проблемам для экономики страны в будущем. Один из основных способов решения проблемы – стимулирование иммиграции, но тут, стоит признать, пока превалируе