ку обрушился снежный поток. Он оказался небольшим, Левити сумел выбраться наружу и очистить тент от снега.
Альпинисты готовились ко сну, как вдруг раздался грохот, и что-то тяжелое прилетело сверху, сломав стойки палатки и прижав людей к снежно-ледовой стене. Оба итальянца уперлись руками в стену, пытаясь спинами противостоять растущему давлению снежной массы, но в тесном пространстве из-за недостатка кислорода быстро стало нечем дышать. Кроме того, обвал погасил огонь горелки, работающей на пропане, и теперь чистый газ с шипением выходил из баллона. В отчаянии Левити разбил солнцезащитные очки и осколком разрезал ткань палатки. Они сразу почувствовали приток свежего воздуха, который поступал из небольшого свободного пространства, пока не засыпанного снегом. Эта пустота образовалась вследствие того, что нависающий серак сработал как козырек, отбросив стекавшие потоки снега, они не успели целиком заполнить все вокруг. Альпинисты тут же бросились вперед, борясь с прибывающей снежной массой, и сумели через несколько метров пробиться к поверхности. Наконец лавина остановилась. Было около восьми вечера, и облегчение от того, что удалось выбраться из снежного плена, сменилось страхом от предстоящей холодной ночевки на высоте 7200 метров. Выбираясь из-под лавины, итальянцы вспотели и теперь остались без надлежащей защиты от холода и ветра.
Пришлось прокапываться назад, вглубь, в надежде найти спальники. К полуночи удалось вырыть пещеру и лечь спать. Холод был сильным, но не столь невыносимым. Утром настало время оценить ущерб. Лавина унесла все снаряжение, припасы и кислород, сложенные возле палатки. Стоявшая с краю вторая палатка была уничтожена, а закрепленные веревочные перила ниже по склону частично сорваны, частично погребены под снегом. После сеанса связи с базовым лагерем поступило указание уходить вниз, что пришлось делать с большой осторожностью, так как вдобавок к исчезнувшим перилам у Барбачетто не было ледоруба.
После очередной неудачи Кассин потерял надежду добраться до вершины – не оставалось ни времени, ни пригодных палаток. Альпинисты обсудили возможность подъема до главного гребня и переход на Западную стену. Несмотря на сложившуюся ситуацию, командный дух оставался на высоте, был разработан план, чтобы заново снабдить лагеря всем необходимым, но снова вмешалась непогода: сильный снегопад не прекращался. 10 мая Алиппи, Конти и Лоренци пытались выйти из второго лагеря в третий, но лавинная опасность была очевидной, и Кассин велел им спуститься на базу. На следующий день по радио поступила информация, что четверо британских альпинистов погибли на соседней Нупцзе. Это стало последней каплей – итальянцы завершили экспедицию.
Итальянскую попытку восхождения можно считать успешной в том смысле, что команда сильных альпинистов работала как единое целое и сделала все возможное. Однако участники экспедиции прекрасно понимали, что и близко не подобрались к вершине. Кассин продолжал заниматься альпинизмом еще много лет, однако Лхоцзе стала последней крупной экспедицией в его карьере. Он прожил сто лет и оставался в здравом уме и был физически активен даже в возрасте за девяносто, но, если его спрашивали о Лхоцзе, он утверждал, что ничего не помнит. Возможно, Кассин хитрил, предпочитая помнить успехи, а не поражения.
Восходителей по возвращении в Италию в аэропорту Милана встречали многочисленные репортеры – национальная экспедиция вызвала большой интерес общественности. Месснер тогда заявил, что пройти Южную стену Лхоцзе невозможно, по крайней мере посредством осадной тактики. По его мнению, успеха можно достичь, если за дело возьмутся талантливые альпинисты в отличной физической форме, хорошо акклиматизированные, которые пойдут на гору в альпийском стиле. Месснер был уверен, что риск можно свести к разумному, лишь минимизировав проведенное на стене время.
Через несколько недель после экспедиции на Лхоцзе Месснер вернулся в большие горы, чтобы воплотить свои идеи в жизнь. Он совершил восхождение по новому маршруту на восьмитысячник Гашербрум I в Пакистане. Эта экспедиция стала полной противоположностью тому, что было на Лхоцзе: всего два альпиниста, Месснер и австриец Петер Хабелер, никакой предварительной обработки маршрута, никакого кислорода и никаких носильщиков выше базового лагеря. Экспедиция стала вехой в гималайском альпинизме, и Месснер тут фактически оказался первопроходцем.
Ведущие альпинисты того времени, проводившие долгие месяцы в больших экспедициях на больших горах, обратили внимание на новую тактику. Альпийский стиль в Гималаях давал возможность совершать больше настоящих восхождений в прямом смысле этого слова и нести меньше груза. Разумеется, по-прежнему требовалось время для акклиматизации, но ее можно получить на соседних, более низких пиках. Даже вопрос, какой стиль безопаснее – альпийский или гималайский, не стоял. Очевидно, что провешенные заранее веревки и установленные лагеря обеспечивали безопасность и возможность спасения в случае шторма или болезни, но лишнее время, проведенное на маршруте, увеличивало риск попасть под камнепад или лавину.
В 1970-х Месснер начал ставить новые амбициозные цели в гималайском альпинизме, а так как он обладал способностью хорошо доносить до других свои идеи, чувства и эмоции, его влияние на альпинистов трудно переоценить. В книге Месснера, посвященной экспедициям 1975 года на Лхоцзе и Гашербрум I, он противопоставляет осадный и легкий стили восхождения. Однако Северо-западная стена Гашербрума I и Южная стена Лхоцзе – два совершенно разных маршрута. Маршрут на Гашербрум крутой, но короче и гораздо легче. Что очень важно, на Гашербруме основные трудности находятся ниже 7 тысяч метров, в то время как на Лхоцзе самое сложное начинается выше восьмикилометровой отметки.
Осенью 1975 года британская экспедиция под руководством Криса Бонингтона наконец добилась успеха на Юго-западной стене Эвереста, что привлекло много внимания, поскольку вновь продемонстрировало эффективность гималайского стиля. Бонингтон подобрал очень сильную команду, отлично спланировал логистику, содействие экспедиции оказывали опытные шерпы-высотники. Альпинистам удалось установить шесть лагерей в постмуссонный период, и Дугал Хастон и Даг Скотт успешно преодолели последний участок пути к вершине[18]. Победа на Эвересте, последовавшая за успехом на Южной стене Аннапурны, вывела британцев в лидеры гималайских восхождений, но многие альпинисты стали считать большие экспедиции и осадный стиль тупиком в развитии альпинизма. Восходителей теперь больше интересовал пример Месснера – прокладывать новые сложные маршруты на больших горах в альпийском стиле.
В следующем году японцы вернулись на Лхоцзе, чтобы постараться завершить начатое в 1973 году. Команда из девятнадцати человек под руководством Канджи Камеи была намного крупнее предыдущей и начала работать на горе на месяц раньше. Это, однако, означало, что подход к базовому лагерю был затруднен из-за большого количества снега в конце зимы. Урок, который альпинисты извлекли из опыта предшественников, заключался в том, что базовый лагерь нужно установить дальше от склона, чтобы исключить риск лавин. Восходители даже не думали о диретиссиме, а приступили к работе на маршруте слева, который теперь был более изучен, чем три года назад. Правда, легче он от этого не стал. Японцы нашли остатки итальянской лебедки, установленной годом ранее, и сумели разбить лагерь II более чем на три недели раньше, чем это сделали итальянцы. Затем погода надолго испортилась, однако 2 апреля японцы разбили лагерь III на высоте 6600 метров.
Дальше путь преградила стопятидесятиметровая ледовая стена. Японцы понимали, что это ключевой участок, и наметили три возможных пути подъема. Можно было идти либо по правой стороне стены, либо по центру, либо по крутому льду слева. Был установлен временный лагерь IV у подножия стены, на обработку маршрута по ней ушло почти две недели. Сначала предприняли попытку пройти слева, но Харухиса Сунагава и Фумио Кондо попали под лавину. Двойка, к счастью, не пострадала, но решила отказаться от маршрута. Три дня спустя другой двойке удалось пройти справа, и выяснилось, что здесь удобнее поднимать грузы. Маршрут проходил по отвесной скале, но преодоление стены теоретически открывало путь к вершинному гребню. Однако на практике снежные бури и сильный ветер не позволили продвинуться выше.
9 мая четыре альпиниста поднялись до отметки 7600 метров и занесли туда часть грузов. Затем восемь дней длилась буря, заблокировавшая четверку японцев в верхнем лагере. Снабжение прервалось, поскольку шерпы боялись лавин, в результате в верхних лагерях стало не хватать еды. Лагерь III несколько раз попал под лавины, и приходилось откапывать палатки. Шансы на успешное восхождение таяли. 19 мая погода улучшилась, и четверка предприняла еще одну попытку пробиться выше, но из-за глубокого снега пришлось отступить.
Камеи по рации провел совещание с командой в третьем лагере и принял решение в течение недели уходить с горы, поскольку начинался муссон. Альпинисты условились за оставшиеся дни попробовать выйти на гребень на высоте 7780 метров и разбить еще один лагерь. Таким образом, команда из трех японцев и шерпа в последний раз поднялась во временный четвертый лагерь. На следующее утро двое альпинистов отправились наверх, но после десяти часов борьбы в глубоком снегу смогли достичь той же высоты, что и в предыдущую попытку, предпринятую пятнадцать дней назад. От этой точки оставалось еще минимум три часа подъема. Стало очевидно, что надо уходить. Японцы считали маршрут проходимым, но из-за постоянных снегопадов приходилось ежедневно прокладывать путь заново.
Таким образом, к 1976 году три экспедиции пытались подняться по Южной стене, но ни одна из них даже близко не подобралась к вершине, и никто не пытался пройти по центру. Месснер назвал Южную стену Лхоцзе «проблемой XXI века». В 1977 году он написал в своей книге Big Walls, что «Южная стена вполне может оказаться непроходимой», но в таких случаях часто не берется в расчет прогресс и развитие альпинизма. Что казалось невозможным ранее, может стать вполне реальным в будущем.