Выяснилось, что летом 1990 года Чесен навестил жену Грошеля, когда тот был в горах, и попросил одолжить несколько слайдов, чтобы проиллюстрировать маршрут на Лхоцзе для одного из своих спонсоров. Чесен был другом семьи, и жена Грошеля разрешила воспользоваться архивом. Грошель, считавший Чесена альпинистской звездой первой величины, сильно задумался. Третью фотографию, предположительно, на высоте около 7500 метров, как подозревал Грошель, тоже сделал не Чесен, а другой участник команды 1981 года. На снимке изображены карнизы, по форме и структуре очень похожие на те, что были на собственных снимках Грошеля. Казалось маловероятным, чтобы эти снежные образования не претерпели изменений на протяжении девяти лет.
Грошель попросил Чесена разъяснить случившееся, и тот признал, что позаимствовал фотографии и передал их Vertical. При этом Чесен заявил, что никогда не утверждал, что это его снимки, что путаница произошла по вине редакторов Vertical, которые по ошибке опубликовали их, приписав авторство ему. На вопрос Грошеля, почему он не указал на ошибку сразу после публикации, Чесен сказал, что поступил неправильно, но объяснил, что, учитывая критику, которой он подвергался со стороны Жирардини и других, не хотел дать еще одного повода для нападок.
Грошель не хотел выносить сор из избы. Он написал Тоне Шкарья – одному из известнейших словенских альпинистов и председателю Альпинистской ассоциации Словении – с просьбой провести внутреннее расследование в комитете по этике. Но через несколько дней произошла утечка информации, письмо Грошеля попало в прессу, и в словенских СМИ разразился грандиозный скандал. Чесену пришлось выступить с публичным заявлением на словенском телевидении, он сообщил, что не имеет фотографий с вершины Лхоцзе, что он никогда не утверждал, что они у него есть, и что публикация в Vertical – это ошибка редакции. Многие сразу отметили, что это заявление не согласуется с некоторыми комментариями, которые Чесен сделал в 1991 году, отвечая на слова советских альпинистов и критику со стороны Жирардини. В нескольких интервью словенской и международной прессе Чесен упоминал сделанную Грошелем фотографию, утверждая, например, что «многие люди ее видели, что это не представляет никакой проблемы, и любой может ее внимательно изучить».
Скандал проходил на фоне другой истории. Незадолго до того как Грошель увидел свои снимки в Vertical, он дал интервью словенскому телевидению о своем проекте восхождения на все восьмитысячники, которые финансировала Альпинистская ассоциация Словении. Затем телеканал показал заранее записанное интервью, в котором Чесен раскритиковал проект Грошеля, сказав, что он «не имеет ничего общего с развитием альпинизма». Некоторые словенские альпинисты разделяли мнение Чесена, поскольку проект 14х8000 – это повторение уже сделанного, и отмечали, что Ассоциации лучше бы финансировать новые сложные маршруты и другие достижения. Интервью, безусловно, оказалось унизительным для Грошеля и, кроме того, несправедливым, потому что Грошель проложил много новых маршрутов[44]. Чесен и его сторонники считали, что скандал с фотографиями, случившийся почти сразу после этих интервью, – слишком большое совпадение, и предположили, что Грошель сделал это намеренно.
Как бы то ни было, Чесен использовал фотографии Грошеля для доказательства своего восхождения на Лхоцзе, и требовались сделать что-то для спасения репутации. Летом 1993 года словенец приехал в Гренобль, чтобы попытаться прояснить ситуацию с Доминикой Вильями, помощницей главного редактора Vertical. По словам Вильями, Чесен в беседе с ней выглядел очень расстроенным, но пытался убедить ее в том, что вина за путаницу с фотографиями лежит на редакции. Чесен при этом дал весьма сложное и путаное объяснение, почему прислал фотографии Грошеля в Vertical. Чесен утверждал, что предложил Вильями написать статью о словенском скалолазании и что, поскольку он хотел упомянуть Грошеля в этом материале, то передал слайды, чтобы проиллюстрировать некоторые из его восхождений. По его версии, редакция Vertical перепутала фотографии и случайно опубликовала снимки Грошеля как принадлежащие Чесену. Вильями не согласилась с такой трактовкой событий, ответив, что в 1990 году они с Чесеном не обсуждали никакую вторую статью и что она уверена, что снимки ей были переданы без каких-либо ремарок о том, что их сделал Грошель. Я лично видел ее рукописные заметки относительно полученных слайдов, в них нет ни единого упоминания о Грошеле, а все фотографии помечены как сделанные либо самим Чесеном, либо Яном Кокалем.
Так что Вильями назвала объяснение Чесена отвлекающим маневром. Она задалась вопросом, как случилось так, что единственные фотографии Грошеля, которые дал ей Чесен, оказались снимками именно верхней части Лхоцзе. Можно также спросить, почему из всех словенских альпинистов, о которых Чесен захотел вдруг написать статью, он выбрал Грошеля, который – какое совпадение! – являлся единственным на тот момент словенцем, взошедшим на Лхоцзе, и единственным, у кого были фотографии, которые можно использовать как доказательства его, Чесена, восхождения по Южной стене! Редактор Vertical Жан-Мишель Асселин также отметил, что, когда в 1991 году разгорелись споры, он спросил Чесена, почему на снимке Эверест освещен солнцем, в то время как на Лхоцзе облачность. То есть в тот момент у словенца имелась возможность прояснить ситуацию и сказать, что снимок не его, но он этого не сделал. В редакционной статье в 1993 году Асселин отрицал, что редакция Vertical допустила ошибку, и отметил, что Чесен не сообщил о том, что снимки принадлежат Грошелю.
К этому времени Райнхольд Месснер начал испытывать серьезные сомнения относительно честности Чесена. Изначально Месснер активно поддерживал словенца, видя в нем человека, раздвинувшего границы возможного в гималайском альпинизме, как это сделал он сам в 1970-х. Месснер учредил премию «Снежный лев» в размере десяти тысяч долларов за выдающиеся достижения в альпинизме. Первым эту награду получил Чесен в 1989 году за подъем на Жанну. В книге A free Spirit, опубликованной в 1991 году, Месснер отвел подвигам Чесена целую главу и объяснил, что считает прохождение словенцем Южной стены Лхоцзе одним из поворотных моментов в истории альпинизма. Веру Месснера в Чесена поначалу не поколебали заявления советских спортсменов и некоторых шерпов, и вторую свою премию в 1990 году он также решил присудить словенцу за Лхоцзе.
Чтобы заставить умолкнуть скептиков, Месснер согласился принять участие в лекции Чесена в Вене в 1992 году, но здесь он впервые начал сомневаться в достижениях словенца.
Ни фото, ни видео, показанные Чесеном, не соответствовали его описанию восхождения. В ходе последовавшей за лекцией дискуссии, в которой Месснер выступал в качестве ведущего и переводчика, он понял, что словенец не в состоянии объяснить ряд противоречий. Месснер сказал Чесену, что лучший способ развеять все сомнения – совершить такое же сложное восхождение с напарником, на что Чесен ответил, что никто в мире не может ходить на горы так, как он, и ему приходится делать это в одиночку. Месснер также недоумевал, как Чесен смог осуществить сложнейшее восхождение после очень короткого периода акклиматизации. В целом, по его мнению, в рассказе Чесена много несовпадений, например, он говорил о буре, но показывал фотографии с идеальной погодой. В фильме Равнихара видно, что Чесен вернулся с вершины в хорошей форме. «Я никогда не видел альпиниста в таком хорошем физическом состоянии после спуска с восьмитысячника, на который он взошел без кислорода, – сказал Месснер. – По глазам, по лицу можно понять, что человек тяжело работал на большой высоте. А здесь пышущий здоровьем парень словно спустился с холма на прогулке».
«Все ответы Чесена на вопросы вызывали ощущение, что что-то не так», – сказал Месснер, после того как отложил вручение Чесену второго «Снежного льва» до тех пор, пока он не предоставит неоспоримые доказательства. Месснер считал, что Чесен обязан объясниться со многими людьми, включая советских альпинистов и словенских восходителей, которые вывели свои страны на передовые позиции в гималайском альпинизме. Месснер четко дал понять, что не утверждает, будто Чесен не совершал восхождения, что он хотел бы верить ему. Но с учетом авторитета Месснера его сомнения стали серьезным ударом по репутации словенца.
Чесен оказался в весьма затруднительном положении, но вскоре получил какой-никакой аргумент в свою пользу. Американцы Уолли Берг и Скотт Фишер побывали на вершине Лхоцзе через месяц после Чесена, взойдя на гору по классическому маршруту. По завершении экспедиции, как водится, они встретились в Катманду с Элизабет Хоули и рассказали ей о восхождении. Они описали район вершины и упомянули о наличии старого оранжевого кислородного баллона чуть ниже вершины. Чесен, очевидно, сказал, что видел этот баллон. Берг также прокомментировал нестабильность снежной шапки, на которую они с Фишером поднялись, страхуя друг друга, что, по его мнению, не имело смысла в случае Чесена, потому что было бы слишком опасно. Американцы не смогли пролить свет на споры, можно ли увидеть Западный цирк с вершины, поскольку, когда они поднялись на нее, ниже все было закрыто облаками. Из интервью с Хоули Берг вынес убеждение, что Чесен побывал на вершине.
В начале 1994 года австралиец Грег Чайлд, совершивший не одно блестящее восхождение в Гималаях, написал статью в журнале Climbing, в которой проанализировал заявления Чесена и возникшие затем споры. Чайлд побеседовал с несколькими основными действующими лицами с обеих сторон и связался с самим Чесеном. Чайлд нашел, что словенец довольно спокойно относится к скандалу, который продолжал муссироваться в СМИ. Словенец довольно убедительно изложил Чайлду свою версию событий, обвинив в путанице с фотографиями редакцию Vertical. Но когда Чайлд спросил его о прохождении вершинного гребня, Чесен сообщил, что оставался на южной стороне гребня ниже его вершинной части, чтобы укрыться от сильного ветра. Чайлд посчитал это поразительным, поскольку получалос