Эвакуации подлежали значительные массы населения. К весне 1942 г. в РСФСР было размещено 5914 тыс. эвакуированных, 600 тыс. — в Казахстане, 716 тыс. — в Узбекистане, 100 тыс. — в Киргизии, 87 тыс. — в других республиках Средней Азии и Закавказья. Только в сельские районы Урала за вторую половину 1941 г. прибыло свыше 1,8 млн человек.
Начавшие прибывать с лета 1941 г. в эвакуацию, воспринимались как люди, попавшие в беду и нуждающиеся в помощи. Бюро Челябинского обкома ВКП(б) постоянно рассматривало вопросы, связанные с отдельными категориями прибывающих лиц. Так, 5 августа 1941 г. принято решение о создании тройки для проверки положения и оказания помощи эвакуированным семьям начальствующего состава РККА и семьям красноармейцев. Бюро обязало секретарей горкомов и райкомов партии в трехдневный срок создать комиссии по размещению семей, постановке их членов на воинский учет, обеспечению денежным пособием, охвату детей детскими учреждениями, трудоустройству взрослых. Особую заботу следовало проявить в отношении семей воинов, погибших на фронте. 27 августа 1941 г. бюро рассмотрело практику размещения и обеспечения семей комсостава РККА в Чебаркуле, признало ее неудовлетворительной и наметило меры по исправлению положения. В начале сентября 1941 г. рассматривался вопрос о трудовом и хозяйственно-бытовом устройстве всего эвакуированного населения. Признало необходимым подходить к решению проблем семей эвакуированных индивидуально, трудоустраивая на высокооплачиваемую работу в первую очередь семьи призванных в РККА и народное ополчение, а также многосемейных.
На местах размещение вновь прибывших воспринималось как временное (на 2—3 месяца), поэтому зачастую эффективной социальной политики в их отношении не проводилось. С наступлением холодов осени — зимы 1941 г. положение эвакуированных ухудшилось. Например, прибывшие в июле 1941 г. в Шумиху (Челябинская обл.) 982 ребенка дошкольного возраста и размещенные в колхозах района вместе с матерями, ввиду невыделения пищевых фондов голодали. Эвакуированные в Челябинск с Кировским заводом учащиеся ремесленного училища были размещены в подвальном помещении, спали на нарах посменно, не имели белья и верхней одежды. В декабре из этих 120 человек 95 были босыми. Среди учащихся эвакуированной школы ФЗО № 6 (Челябинск) начались заболевания брюшным тифом. Вывезенные в Варну свыше 2 тыс. ростовских допризывников были брошены на произвол и проводили время у столовых и на вокзале в поисках питания.
Тем не менее, несмотря на тяжелейшие условия осени — зимы 1941 г. возможная помощь эвакуированным оказывалась. Наглядно это видно на примере заботы о прибывших детях школьного возраста. В августе — ноябре 1941 г. Челябинский обком ВКП(б), облоно приняли меры по учету и полному охвату школами детей эвакуированных. По результатам проверки, в декабре того же года отсев учащихся из школ области среди этого контингента был незначителен, т. к. вовремя удалось оказать им помощь в приобретении обуви, одежды. Обучение осуществлялось в уже существующих школах. В Верхнеуральском районе, где компактно проживали эвакуированные из Эстонии, осенью 1941 г. организованы 3 эстонских класса.
Основные положения политики партии и государства в отношении эвакуированных были сформулированы в передовой статье «Правды» от 18 декабря 1941 г. Перед местными органами ставились задачи полного трудоустройства эвакуированных и улучшения материально-бытовых условий их жизни. Ощущение «временности» пребывания в местах эвакуации было преодолено самими эвакуированными к весне 1942 г., что выразилось в массовом огородничестве.
Широкомасштабная и систематическая помощь эваконаселению усилилась с 1943 г., после выхода постановления ЦК ВКП(б) от 22 января «О мерах улучшения работы советских органов и местных парторганизаций по оказанию помощи семьям военнослужащих». К лету, в связи с победами советских войск на фронтах, эвакуированными все больше овладевало стремление вернуться на прежнее местожительство, а немного позднее началась и плановая реэвакуация.
Взаимоотношения местных жителей и эвакуированных характеризуются противоречивостью. Наряду с доброжелательностью, заботой и состраданием встречаются факты грубости, хамства со стороны местного населения, высокомерия, сверхтребовательности от стороны эвакуированных.
Несмотря на лишения, выпавшие на долю этой категории советских граждан, можно констатировать, что своим активным участием в трудовой и общественно-политической жизни тыловых районов страны эвакуированное население внесло посильный вклад в дело Великой Победы.
Г. В. Форстман,кандидат исторических наук,доцент,заслуженный работник культуры Российской ФедерацииКАЗАЧЬЯ ДИВИЗИЯ НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ
Возрождается и крепнет российское казачество. Все большую силу набирает Оренбургское казачье войско. Сегодня мы знаем, с какой жестокостью в 20—30 годы проводилась в стране линия на расказачивание, на забвение казачьих традиций. А ведь главным для казачества всегда было служение Отечеству, защита его рубежей. В годы Великой Отечественной войны казаки России, в том числе и Урала, показали, что они по-прежнему готовы выступить на защиту Родины. Представители казачества сражались против фашистских захватчиков в составе многих частей и соединений Красной Армии. Ушли на фронт и специальные казачьи подразделения.
С первых месяцев войны стали возникать добровольческие воинские формирования. Уже летом и осенью 1941 г. в них насчитывалось до 2 млн человек. Захватило это патриотическое движение и Урал. Только в Челябинской области к 20 августа 1941 г. из числа добровольцев были сформированы 64 батальона и многие другие подразделения общей численностью почти 52 тыс. человек[52].
В 1942 г. труженики тыла приступили к созданию на добровольческой основе специальных воинских формирований. В январе молодежь Челябинской области начала сбор средств на строительство танковой колонны. В мае 96 танковая бригада, получившая имя Челябинского комсомола, ушла на фронт. В декабре по инициативе и на средства колхозников Еткульского, Шадринского и других районов были построены 150 танков, которые вошли в танковую колонну «Челябинские колхозники». Эти события получили освещение в исторической литературе.
Однако написаны далеко не все страницы подвигов уральцев в годы Великой Отечественной войны. Вот одна из этих страниц. В тылу, в казачьих районах Челябинской области, в начале 1942 г. зародилось движение за создание казачьего добровольческого воинского формирования. В него включились представители не только казачьего сословия, но и крестьяне, рабочие, служащие, учащиеся.
Руководство области поддержало инициативу. 8 марта 1942 г. бюро обкома партии приняло решение о формировании казачьей кав. дивизии народного ополчения Челябинской области. Предусматривалось, что ее подразделения будут создаваться в добровольном порядке из лиц в возрасте от 17 до 65 лет, не подлежащих мобилизации и способных носить оружие и выполнять боевые задачи. Казаки Верхнеуральского, Троицкого, Звериноголовского и других районов Челябинской области[53] с большим подъемом приступили к формированию подразделений дивизии.
В большинстве районов работа проходила организованно. Это обеспечивалось прежде всего постоянным вниманием местных органов власти. Оперативно, в сжатые сроки был подобран и утвержден командный состав, начиная с командира дивизии и кончая командирами взводов. В села и производственные коллективы выехали представители советских и партийных органов, комсомольских, осоавиахимовских и других общественных организаций. Разъяснительная работа среди населения проводилась главным образом путем проведения собраний и бесед.
Уже в начале марта 1942 г. был сформирован штаб дивизии. В него вошли: командир дивизии полковник Молоков, помощник командира дивизии полковник Дибцев, начальник штаба дивизии политрук Кожевников и комиссар дивизии (не освобожденный) старший политрук Зиновьев[54]. Штаб дивизии располагался в Челябинске по улице Цвиллинга, 15. Позднее в целях лучшего политического и хозяйственного обеспечения формирования 1 казачьей кав. дивизии народного ополчения, на период ее комплектования начальником политотдела дивизии без освобождения от основной работы был утвержден Каганис — зав. отделом агитации и пропаганды Челябинского ГК ВКП(б), его помощником по комсомолу — секретарь обкома ВЛКСМ по военной работе Белов. Начальником снабжения назначили Столбоушкина — заместителя заведующего облторготдела.
В конце марта 1942 г. утверждено Положение о комплектовании дивизии[55]. В документе четко определялся порядок формирования, организационная структура дивизии, излагались штатные расчеты подразделений и система обучения бойцов.
Зачислялись в дивизию только добровольцы. Каждый, желавший вступить в ее ряды, подавал заявление, которое рассматривалось совместно руководителями местных органов власти и командованием подразделений. При зачислении определяли род войск, где добровольцу предстояло проходить службу. Окончательное зачисление производилось приказом командира подразделения. С этого момента бойцу выдавалось удостоверение, и он обязан был соблюдать дисциплину и порядок в соответствии с требованиями воинских уставов.
Формирование дивизии производилось по территориальному принципу, в соответствии с планом, утвержденным штабом. В состав 1 казачьей кав. дивизии разрешалось зачислять не только казаков, но и всех граждан, пожелавших вступить в ее подразделения.
Дивизия состояла из сабельных и приданных подразделений. По расчетам штаба сабельные подразделения включали 5516 человек. Дивизия состояла из двух бригад по 3 полка в каждой (2756 человек в бригаде). Полк имел 4 сотни общей численностью 917 человек. Сотня (кав. эскадрон) состояла из 4 взводов (228 человек); взвод в составе 3 отделений насчитывал 56 человек; отделение из 3 з