– Мне кажется, дорогая, ты кое-чего не учитываешь, – осторожно возразил супруге чародей, пытаясь не утратить связь с действительностью в потоке нахлынувших на его сознание невнятных образов. Восточные маги ценили себя ничуть не меньше, чем русские дворяне, скорее даже больше. Просто за счет контраста с плебеями и рабами, ведь низшие слои общества в Османской Империи не имели даже тех крох прав и свобод, которые наличествовали у её северного соседа. Законы, хотя бы штрафующие аристократию за излишнюю жестокость, открытый грабеж собственного населения или вызвавшее голодные бунты неэффективное управление, там никто никогда не принимал. И потому сейчас обитатели командного паланкина ни капли не переживали из-за нескольких тысяч трупов своих солдат, но зато были укутаны в несколько слоев пассивных и активных барьеров, которые по мощности как бы не превосходили щиты полностью исправной «Тигрицы». Передвигались по своему комфортабельному штабу эти одаренные по большей части на ватных ногах и активно покрывались холодным потом невзирая на мощные системы климат-контроля. Ведь окажись големы нацелены исключительно на командный паланкин, и бейся до последнего, они имели бы реальны шансы уничтожить как минимум часть офицерского состава. Вражескому генералу и его свите очень не нравилась возможность оказаться убитыми, а потому они были намерены приложить все силы для тщательной проверки своего пути на предмет своевременного обнаружения неприятных сюрпризов, дабы больше таких досадных казусов с вверенной им конной армией не произошло. Неизбежная же потеря времени никого особо не смущала, ведь султан далеко, а злые русские-то, оказывается, вот они. – Командир пилотируемых големов потерял технику, но выиграл самое дорогое, что сейчас только есть на фронте…Время. После того как осман поймали со спущенными штанами их командиры, которые так много сил вбухали в свою защиту, что почти и не атаковали, сменят быстрый марш на черепашую ходьбу. А значит там, куда они так бодро топали, успеют к приему незваных гостей хорошенько подготовиться.
– Понятно, – протянула Анжела, рассматривая бросившуюся в погоню за драпающими прямо через яблони машинами вражескую кавалерию. Пусть и далеко не вся она покинула дорогу. Большая её часть особой угрозы стальным гигантам не представляла, поскольку обычные ружья и пики против подобной цели почти бесполезны. Но вот скачущие верхом маги, немногочисленные обладатели бронебойного оружия и слоны с их орудиями вполне могли увеличить счет русских потерь, особенно если будут координировать свои усилия, а также выбирать целью уже имеющих некоторые повреждения пилотируемых големов. – Но хотя бы прикрыть отступление этих ребят мы можем?
– А вот это обязательно, – хищно улыбнулся Олег, предвкушая, как забегают оккупировавшие каюту аристократы после очередного объявления боевой тревоги. И как плохо будет тем из них, кто особенно насвинячился. Одаренные были много крепче простых людей, однако и элитные напитки зачастую делались из расчета на не совсем обычную физиологию. Следовательно многие героические борцы с зеленым змием скоро ощутят на себе все страшные муки экстренной побудки во время похмелья. – Хорошие знакомства никогда не помешают и вряд ли те, кто сидит в паланкине, сумеют доставить нам много хлопот с дистанции в десяток километров.
Глава 16О том, как герой видит старых врагов, обманывается в своих ожиданиях и проявляет неуместный героизм
Пилотируемые големы считались одним из самых дорогих, но в тоже время и самых грозных родов войск, поскольку даже один из них мог в прямом противостоянии разгромить сотни врагов, если те не обладали оружием, способным проникнуть сквозь покрывающую все и вся броню этого шагающего танка. Обычно если противник доберется до артиллерии и вступит в ближний, то у артиллеристов возникают большие неприятности, как правило, несовместимые с жизнью. Но когда грозные в рукопашной бойцы оказывались вплотную с человекоподобными металлическими гигантами, которые могли использовать обычные пушки в роли игрушечных пистолетиков и пробегать насквозь через кирпичные стены, то проблемы начинались уже у них. Однако, даже у триумфа изобретательской мысли этого мира, уравнивающего в разрушительном потенциале опытного и искусного мага с пилотом, что прошел относительно простое и короткое обучение, имелись свои недостатки и уязвимые места, диктуемые особенностями конструкции. Суставы и сочленения просто не могли быть защищены в той же мере, что и основной корпус, поскольку им требовалось сохранять определенную степень подвижности. Чем тяжелее была машина, тем больше энергии она потребляла, а следовательно больше места оказывалось занято запасами топлива. Предназначенные для инстинктивного управления человеческими рефлексами доспехи-переростки в большинстве своем соответствовали анатомии гуманоидов, а потому не могли двигаться спиной вперед с крейсерской скоростью или активно использовать встроенное и навесное вооружение, чтобы отстреливаться из него от тех врагов, которые дышат в затылок. Даже если оные враги активно колупают этот самый затылок и спинную бронеплиту в том случае, когда берут не слишком удачный и промахиваются мимо обратной стороны коленей, полученных во время битвы прорех в металлической оболочке, приборов наблюдения и прочих уязвимых мест.
Чем может повредить всадник многотонной стальной махине, которая больше и тяжелее него минимум десятикратно? Уж точно не грубой физической силой и неважно, своей или своего животного. На подобный подвиг способны были только преследовавшие отступающую бронетехнику слоны, да и то шансов на успех у большинства животных насчитывалось не так уж и много. По сути своей звери просто несли на себе погонщиков и стрелков, активно засыпающих спины пилотируемых големов снарядами из относительно легких орудий. И насчитывало четвероногих гигантов не сказать, чтобы сильно много, ну может десятков пять или шесть. Остальная пара тысяч преследователей представляла из себя активно нахлестывающих лошадей кавалеристов. Однако бросаться на шагающие техномагические аналоги танков с копьями наперевес и шашками наголо пустившиеся в погоню османы и не пытались. Даже те, кто располагал зачарованным оружием достаточной прочности и остроты, чтобы снять с бронеплит стружку. Большая их часть целилась в спину отступающей русской бронетехники из притороченных к седлам ружей, калибр которых являлся совершенно избыточным для поражения пехоты и мог за счет отдачи обычного человека попросту опрокинуть. Некоторые пытались сблизиться с человекоподобными машинами, чтобы метнуть в них странные дротики, которые сначала разбивались об свою цель и прилипали к ней в виде бесформенных клякс, а затем вспыхивали подобно термитным шашкам. Одаренные из числа осман тоже не сидели сложа руки, размахивая посохами, жезлами, орбами и прочими инструментами, дабы либо поразить ходовую часть отступающих стальных гигантов, либо поставить барьер на пути тех немногочисленных орудий, которые палили по преследователям.
Убегающие убегали. Преследователи преследовали. А тихонько опустившаяся из облаков «Тигрица» оставалась незамеченной участниками этого веселья вплоть до того момента, когда выжившие артиллеристы с помощью добровольцев из числа эвакуированных стрельцов открыли огонь из всех оставшихся в исправном состоянии орудий. Атаковать внезапно чрезмерно увлекшуюся погоней османскую кавалерию оказалось так просто, что это выглядело почти нечестным. Сначала упавшие с неба ядра заскакали по земле металлическими мячиками, разрывая на части случившихся на их пути людей и лошадей, а после объединившиеся в несколько кругов на палубе «Тигрицы» чародеи обрушили свою магию на бронированных слонов из расчета примерно по десять одаренных на одно животное. Тащившие на своих спинах орудия элефанты пытались огрызаться зенитным огнем и располагали собственными защитными барьерами…Но выстрелы их до держащегося на громадной высоте судна попросту не долетали, а магических щитов не хватало на то, чтобы выдержать больше одной-двух, ну в крайнем случае трех последовательных атак. Четвероногие гиганты с утробным ревом вспыхивали как факелы сжигаемые простыми и безыскусными но крайне мощными огненными шарами Олега, падали пробитые грандиозными сосульками авторства ящеролюдов, задыхались в ядовитом тумане область которого поддерживал вокруг голов животных входящий в состав свиты Щукина аэромант, умирали от разрыва сердца из-за бьющих с неба молний или разрезались на части рунными чарами младшего магистра. И, следовало признать, обученный одаренный пятого ранга действовал эффективнее, чем любые две другие команды вместе взятые, несмотря на сопровождавшую все передвижения бывшего коменданта ауру перегара. Парочка отчаянных попыток контратаки, предпринятых каким-то конным демонологом, ни малейшего успеха не имели. Призванные им тварюшки, напоминающие удавов, снабженных несколькими парами мушиных крыльев, до борта эрзац-крейсера толком долететь и не смогли, скошенные огнем противоабордажных пулеметов. Парочка самых везучих шмякнулась на верхнюю палубу уже издырявленными как решето лишь только затем, чтобы там издохнуть, забрызгав и без того далеко не самую чистую палубу своими внутренностями. Вдобавок пилотируемые големы прекратили убегать, развернулись и поддержали неожиданно объявившихся на поле боя союзников огнем из всего имеющегося дальнобойного оружия, разом скосив штук пять слонов и около полусотни всадников. Этого пустившиеся в не самую удачную погоню враги уже не выдержали и бросились отступать к основным своим силам, но далеко не всем повезло покинуть поле боя, поскольку в спину им, конечно же, стреляли. Причем с максимальной точностью и интенсивностью, которая только была возможна. К жертвам удачной засады при овраге теперь следовало приплюсовать, по меньшей мере, три десятка элефантов и сотни четыре тяжелой по меркам осман кавалерии. И это была далеко не мелочь, на ход войны Стамбула и Москвы подобные потери может действительно заметного влияния и не окажут, но лишняя песчинка на нужную часу весов войны определенно легла. Правда, чтобы уравновесить потерю форта «Черносольный» таких требовалось еще немало… Но мысленный плюсик Олег себе поставил. И рапорт о прошедшем боестолкновении и его итогах Анжелу попросил набросать, чтобы потом все присутствовавшие офицеры его завизировали. Если кто-нибудь будет упрекать капитана эрзац-крейсера в трусости перед лицом врага, такое свидетельство хотя бы одной победы окажется совсем не лишним и сможет заткнуть глотку недоброжелателю. Хотя бы и в переносном смысле.