Борисов, Бокутов, Растопов, Партизанов, Крестянников и другие».
Прославившуюся на строительстве плотины бригаду Виктора Калмыкова перевели на коксохим. И здесь она бралась за решение трудных и, казалось порой, неразрешимых задач. Однажды бригада получила новое задание — за 129 часов поднять газопровод длиной 67 метров. Комсомольцы собрались, обсудили вместе, как лучше выполнить эту работу. Решили газопровод склепать и собрать на земле, а потом поднять его сразу. На это потребуется только четыре часа.
Об этом почине бригады Калмыкова появились заметки в газете, среди монтажников начались разговоры.
— Как? Калмыков хочет сразу поднять газопровод? Да это же рискованное дело!
— За рекордами гонится. Узнал, что никогда так никто не делал, вот и решил покрасоваться… — говорил кое-кто.
Калмыков знал, что взял на себя большую ответственность. Не без волнения все это переживал он. А взвесила ли его бригада все свои силы и возможности? Не сорвется ли?
Хотя бригадир и был уверен в своих силах, но все же решил посоветоваться в партийном комитете. Когда он зашел в кабинет к секретарю, тот встретил его приветливо.
— Ну, как дела?
— Посоветоваться решил с вами, — сказал Калмыков.
— Давай говори.
— Дело мы большое затеяли, все рабочие обсуждают наш риск. Все равно теперь пути к отступлению отрезаны. Остается одно — ломись напролом. Понятно? Умно рисковать всегда нужно, риск, как говорят, благородное дело.
И они вдвоем обсудили самые малые детали предстоящей работы.
Бригада стала срочно готовить мачты лебедок. С утра начали собирать газопровод на земле, все звенья его подготовили плотно и точно, а затем приступили к подъему. Как и предполагала бригада, всю работу выполнили за четыре часа. Газопровод был поднят.
На другой день по всей стройке разнеслась слава о трудовом подвиге бригады Калмыкова. А ведь это был далеко не единственный подвиг бригады! Получив задание спустить в котлованы резервуар для воды за 40 часов, бригада спустила его за четыре часа. Месяц давали на то, чтобы закончить конденсор, а выполнили эту работу за десять дней.
Все помнят на стройке забойщика Семена Лисогурского. Он приехал в Магнитку в 1929 году, оставив поля Украины. Начал он работать здесь каменоломщиком на 14-м участке, а затем его назначили бригадиром. На горе Атач велась тогда подготовка к пуску рудника. 75-я шахта Атача стала местом работы Лисогурского. Трескучие морозы не испугали молодого горняка. Он возглавил комсомольско-молодежную бригаду. Пустая порода вскрывалась, обнажая сплошной массив драгоценной руды. Эшелоны вагонеток сползали со склонов горы. Там, вверху, комсомольцы докапывались до основного рудного массива. Лисогурский учился сам и обучал мастерству свою бригаду.
Накануне пуска рудника состоялся комсомольский субботник. Перед тем, как идти на работу, в раскомандировке собралась бригада.
После короткой беседы комсомольцы пошли на субботник. Бригадир Лисогурский установил новый магнитогорский рекорд, выдав за смену 12 вагонеток руды, вдвое больше нормы.
Из маленькой захолустной деревни Быстримовка, Петропавловской области, в начале строительства Магнитогорского комбината приехал Гриша Мурзаев. Его поставили вначале сборщиком в бригаду Киселева, работавшую на монтаже доменных печей. Работа незнакомая. Но бригада Киселева была лучшей комсомольской бригадой на участке, и Гришу сразу же взяли «на буксир». Вскоре он стал бессменным владельцем ударной карточки, так как перевыполнял производственные задания. Вскоре Мурзаева перевели в бригаду сборщиков-такелажников, которой руководил Кульков. Однажды бригаде было поручено поставить за смену трубу холодного дутья для домны № 3. Давая это задание, прораб Цветков знал, каких трудов будет стоить бригаде этот приказ. Но сделать это нужно было: без трубы холодного дутья задерживался дальнейший монтаж. Хоть и работали в этой смене с двойным напряжением и больше обыкновенного, но выполнить задание все же не смогли. Поздно вечером, не закончив установку трубы, бригада разошлась. Около монтируемой трубы остался лишь один бригадир Кульков. К нему подошел Гриша Мурзаев.
— Мы сегодня плохо работали, — сказал он бригадиру.
— Почему плохо? Видишь, сколько сделали. Ничего, завтра с утра доделаем.
— Как же завтра, — сказал Мурзаев, — когда нам поручено было поставить трубу сегодня.
— Так что же ты будешь делать, когда не успели?
— Что? Доделать надо, — сказал Мурзаев.
— Вдвоем с тобой, что ли?
— А что же, разве не сможем?
Бригадир воспрянул духом.
Утром приемщик работ записал в график: бригада Кулькова выполнила задание. Трубы холодного дутья установлены.
И еще вспоминается один случай. 25 декабря 1932 года пронесся ураган. Он налетел с такой силой, что на ногах устоять было невозможно. Вихри шквала рвали и уносили железо с крыш, где-то развалило бетонитовую стену, на складе заготовок проката повалило до десятка шеститонных колонн, установленных вместе с подкрановыми балками и подстропильными фермами. Сорокаградусный мороз дополнял это бедствие. Все, кто оставался наверху, на улице, спешил укрыться в первом попавшемся помещении.
Когда начался ураган, Гриша Мурзаев, вместе с мастером Остапенко возвращался после работы в барак. У полотна железнодорожной насыпи они вдруг остановились. Мимо них вихрем пронесло лист железа. Это сразу напомнило о площадке.
— А 143-я колонна? Она ведь только что сегодня была установлена бригадой на болтах, но не закреплена в расчалку. Никто ведь не ожидал такой бури, — сказал мастер.
И Гриша вместе с мастером тотчас же вернулся на площадку. Ничего нельзя было разобрать в вихре снега. Час борьбы с ураганом для Гриши и Остапенко прошли незаметно. Они сделали свое дело.
Так закалялись люди на строительной, площадке Магнитки, так приумножалась слава магнитогорского комсомола, вложившего свой доблестный, героический труд в создание гиганта металлургии.
Никогда не изгладится в памяти день пуска первой доменной печи.
Это было 31 января 1932 года. На дворе тогда стояла студеная погода. Мороз доходил до 40 градусов. Американские консультанты из фирмы «Мак-Ки» считали безумием задувать домну в такую погоду. Мистер Хейвен — представитель этой фирмы — возражал, писал меморандумы, снимал с себя ответственность.
— Мы все-таки дадим чугун в тот день, в какой обещали партии, — говорили магнитогорцы.
На пуск доменной печи собралось много людей. Здесь были руководители строительства и завода, рабочие, инженеры, служащие, дети.
…Дутье мощными накаленными струями вырвалось через фурмы в домну.
Люди слушали звон дутья, заглядывали в окошечки фурм, посматривали на пирометр. У горна стояла смена мастера Уса. Она была занята приготовлением литейного двора. Разводились костры для сушки стоков.
К семи часам выдали третий шлак.
Кто-то сказал:
— Домна сейчас даст чугун.
И люди приготовились встретить свой праздник.
Комсомольцу Георгию Герасимовичу выпала большая честь. Он был поставлен в смене старшим горновым. Рядом был и начальник строительства. Встретить чугун — дело особой чести. И горновые сознавали: их сегодняшняя ударная работа знаменует собой переход Магнитостроя в металлургический завод, в действующее предприятие.
…9 часов 30 минут вечера. В летку вырвался язык пламени, сухо лизнул трубы водоохладительной системы. Люди слегка отпрянули от горна. И вот властно хлынул ослепительный белесой струей чугун и быстро поплыл по желобам!
Вот уже его струя падает в ковш…
Заполнены два громадных 80-тонных ковша.
Люди, застывшие в первый момент, кинулись к начальнику строительства поздравлять его с великой победой. А он с улыбкой на энергичном лице сам поздравлял всех, жал руки рабочим, инженерам, всем тем, кому эта победа несет радость и воодушевление для дальнейших таких же громких и ярких побед.
Из первой плавки были отлиты памятные барельефы и детали для механизмов временной электростанции. В 12 часов 2 февраля 1932 года домна дала вторую плавку.
Так пошел магнитогорский чугун. Четверть века прошло с того времени… Как неузнаваем стал комбинат, как непохожи теперь методы труда и технология производства на те, какие были в первые дни пуска и освоения Магнитогорского комбината!
….Мы зашли в газовую будку седьмой комсомольско-молодежной домны № 7. За небольшим круглым столом сидел мастер Константин Хабаров. Его многие знают в Магнитке.
Мальчиком приехал он в Магнитогорск. Видел, как оживала безлюдная степь, разбуженная советскими людьми, запомнил первые котлованы. Здесь он ходил в школу, потом поступил в ремесленное училище и, закончив его, пришел в доменный цех. Но и сейчас он не прекращает учебу. После трудового дня Хабарова можно встретить в аудиториях Горно-металлургического института. Он — студент вечернего отделения.
Вместе с Хабаровым на печи работают опытные мастера Леонид Рябцев, которому присвоено звание лучшего мастера Советского Союза, Иван Колдузов — лучший горновой Советского Союза, горновой Дмитрий Карпета, которого избрали депутатом Челябинского областного Совета депутатов трудящихся.
Слава о седьмой комсомольско-молодежной домне разнеслась далеко за пределы Магнитогорска. Ее люди удостоены грамот ЦК ВЛКСМ и занесены в Книгу Почета за высокие производственные технико-экономические показатели.
У молодых доменщиков вошло уже в традицию перевыполнять план. За год они дали сверх задания 20 тысяч тонн чугуна высокого качества и сберегли государству 2,5 миллиона рублей. Металл их печи, как и металл других доменных печей Магнитки, самый дешевый в нашей стране.
Дружный, спаянный коллектив неустанно совершенствует производство. Трудовую деятельность молодых доменщиков можно охарактеризовать одним словом — творчество. Творчество всегда, везде и во всем, творчество, которое не дает застывать на достигнутом, а непрерывно широким, размашистым шагом заставляет идти вперед, двигаться навстречу мечте, превращать ее в явь. От мастера до рядового рабочего здесь все проявляют заботу о внедрении передовых методов труда, используют достижения науки, техники, ценный опыт мировой практики доменного производства.