Беленький скромный халатик
Лучше, чем синий платок.
То же следует сказать и относительно песен на мелодию «Черные ресницы». Характерна замена в одной из песен: «Синяя спецовка, синие глаза». Песня рассказывает о трудовом героизме девушки в тылу. Та же судьба постигла и пошлую песню из кинофильма «Два бойца». Известные мне переделки, хотя и не освободились совершенно от мещанских интонаций, однако гораздо содержательнее и более приемлемы по форме и языку, чем их прототипы. В этих песнях осуждается неверность Сони по отношению к герою-моряку Косте.
Во всех этих случаях народные песни превосходят свой прототип и глубиной идейного содержания и художественностью.
Следовательно, создание песен на популярный мотив не всегда является свидетельством популярности песни; часто это является средством отделаться от навязчивых и неприемлемых слов. В этих случаях песня, служившая образцом, исчезает.
Наряду с этим возможно и другое — переделки не уничтожают самой песни, уживаются с ней. Это в том случае, если переделки развивают идею, заложенную в песне, или если песня хороша сама по себе. Вот почему народ продолжает петь «Катюшу» М. Исаковского, хотя и создал большое количество ее переделок. Вот почему многие песни М. Исаковского бытуют без всяких переделок — они совершенно соответствуют чувствам и вкусу народа.
Все это свидетельствует о строгой требовательности народа к искусству, о его высоком художественном вкусе.
Наш народ, уверенный в своей силе, бодро смотрит вперед. Он любит бодрые, жизнерадостные содержательные песни.
Советские поэты, пишущие песни для народа, должны прежде всего хорошо знать жизнь народа, хорошо слышать народную песню, любить и понимать народное творчество.
В. КУЗНЕЦОВ
ДОЖДЬ
И холодно быть памятником тут...
. . . . . . . . . . . . . . .
...Когда произношу я слово
«жизнь»,
Как будто бы железо
я жую.
По плащпалатке хлещет дождь,
А ты идешь себе, идешь,
Вдруг поскользнешься, упадешь,
Опять встаешь, опять идешь.
А по железу хлещет дождь.
Идем среди, дождя и тьмы
На бесконечном рубеже.
Еще не памятники мы,
Но холод чувствуем уже.
Мы присягали вечно жить,
И я кричу себе: — Держись!
Жить буду в дождь и без дождя
И жить, немного обождя!..
Откуда льется, не поймешь,
Дождя холодная струя?
Нет сухарей, но ты идешь,
Железо с жадностью жуя.
А дождь идет, лицо сечет,
Вода, вода кругом течет,
И мы туды, и мы сюды,
И без воды, и без еды, —
И хочешь пить, но нет воды...
БАЛЛАДА О РЕМЕСЛЕ
Не полвека ль назад, высока и стройна,
В этот домик вступила хозяйкой она...
Не полвека ль назад, не могу я понять, —
Почему, отчего стал стихи сочинять?
И с тех пор беспричинно, пишу и; пишу,
И нелегкое званье поэта ношу.
Кто считал, — сколько раз я на этом веку
Беспричинно ходил сочинять на реку?
Хоть река далеко — не беда! Молодой!..
И я крепко сдружился с речною водой...
ПОКАЗАЛ НАМ ВСЕ ПОЭТ...
Н. Кутову
Кто не ценит, кто не знает
Николая Кутова?
Кто, скажите, отрицает
Стихотворный труд его?
Тема наиважная —
Широта пейзажная.
Тут — лесная просека,
Альпинистка-сосенка.
Очень сосенка легка —
Убегает в облака.
Тут и рельсы, бревна, сруб...
Даже дым идет из труб.
Сам рубя, пиля и строя,
Показал нам все поэт.
Лишь одной детали нет,
Не видать в стихах — героя.
МОЙ ТВОРЧЕСКИЙ ПЛАН НА 19...-Й ГОД
А. Гольдбергу
Сдать либретто оперетты,
Книгу песен «Танкоград»,
Фельетонов сто в газету
И стихи в Гослитиздат,
Строк на тысячу поэму
На нетронутую тему,
А по ней уж заодно
Дать сценарий для кино,
Две для музкомедии
Шуточных трагедии,
Восемь скетчей для эстрады,
Композицию «Шахтер»,
Ораторию «Бригада»
И роман «У синих гор».
Надо все зарифмовать,
Надо все согласовать,
Уломать и заключить,
Подписать и получить.
Я уверенно включаюсь.
План по силам, по плечу.
За количество — ручаюсь,
А о прочем... умолчу.
Ин. ДМИТРИЕВ
У НАС В СЕМИГОРЬЕ
Как девочки, сосны босые
Сбегают с заснеженных скал...
. . . . . . . . . . . . . .
...Здесь, в вихре пламени и света,
В печах рождается металл.
Здесь весело растут дома,
Проспекты возникают просто,
И о динамике их роста
Напишут в будущем тома.
1
Там сосны-девочки зимою босиком
Бегут по склонам к Громотухе злющей
Мартены. Домны. Созиданья гром.
Руда. Земля. Рябины горькой кущи.
А главное, —
как в сказке (очень просто),
Растут проспекты, люди и дома.
Но только...
«о динамике их роста»
Не правнуки, а поэтесса
Пишет пусть сама!
2
В цехе, как волны, стальные листы,
Заглушая грохочущий стан,
проплывают.
И рождаются песни из звуков простых
И гуденье машин заглушают...
И откуда-то вдруг подошел молодой
Оператор —
Алеша Неверов
И сказал поэтессе с укором:
— Пропой
Ты про то, как Алеша — прокатчик простой
Над машинами стал
инженером!..
Д. ИНОКЕНТЬЕВ
О СОЛОВЬЕ С КОЗЛИНЫМИ ЗАСКОКАМИ
Осел, уставясь в землю лбом,
— Изрядно, — говорит, — сказать не ложно,
Тебя без скуки слушать можно;
А жаль, что незнаком
Ты с нашим петухом...
Однажды Соловей особенно распелся
И вдруг на самой верхней ноте
«дал козла».
Он сразу смолк, на сук плотней уселся,
Освистанным себя считая,
как осла...
Но в соловьиный рот пичужки и стрижи
Смотрели так же всё
восторженно и чинно, —
И Соловей решил,
что эти «виражи» —
Удача новая,
а не заскок козлиный...
И снова он запел, и снова он безбожно
«Козла» все чаще, чаще «запускал»
И, песню оборвав на ноте «невозможной»,
«Заслуженных» оваций ожидал...
И вдруг, откуда-то вспорхнув из-за березы,
Скворчишка к соловью
на ветку
рядом
сел
И ту же арию,
с козлиной «трелью» той же,
Точь-в-точь, как он,
без отдыха пропел...
И, кончив петь
на той же самой ноте
Под возмущенный свист пичужек и стрижей,
Сказал:
— А я нарочно при народе
Исполнил, как маэстро Соловей!
И все сконфузились...
А Соловей взъершился:
— Мою, — он крикнул, — ты порочишь трель!..
Скворчишка!
Ты с ослом, наверно, сговорился? —
Сказал и
«улетел за тридевять земель».
* * *
Так иногда не только среди птиц, —
Среди поэтов и прозаиков бывает,
Когда «козлиные заскоки» важных лиц
Из «уваженья» к ним
никто не замечает;
И дело иногда кончается бедой, —
Пусть сам читатель догадается
какой?
Д. ГАЛЯМИН
СОР В ИЗБЕ
К начальнику торговой базы
(А эту должность занимал Козел)
Однажды Кот пришел;
Гонимый отовсюду за проказы,
Надеялся сластена Кот,
Что теплое местечко здесь найдет.
Явился он к Козлу с привычным выраженьем
Глубокого почтенья;
Козлу понравился его опрятный вид
И то, как мягко он, как сладко говорит,
Как искренно в глаза глядит.
Козел тотчас отдал распоряженье:
Кота назначить в продуктовый склад
И положить ему повышенный оклад.
* * *
И вот Козлу с тревогой сообщают,
Что Кот
Продукты без стеснения крадет,
И в складе многого уже недостает...
— Мошенник, плут! — вскричал Козел, —
Как он меня бессовестно подвел!
А я-то верил негодяю...
Конечно, надо бы под суд отдать Кота,
Но... эта мера слишком уж крута.
И я в таких делах огласки избегаю:
Ведь если, дело до суда дойдет,