– Только чур, не лезть к ботам, – засмеялся отец.
Эколет мягко поднялся в воздух. «Отлично в «Заслоне» отрегулировали системы атмосферного сканирования. Мастера, ничего не скажешь», – подумал Михаил Морозов, разворачивая эколет на курс.
Сквозь прозрачный корпус были видны огни городов. Пролетая над участком, где велась рекультивация почв, директор заповедника снизился до минимальной высоты. Его сынишка с восторгом смотрел, как боты природоохранной службы проводили мониторинг почв, погружая тонкие зонды на неведомую глубину. Другие высаживали пионерные культуры для активации процессов почвообразования.
– Восхитительно, земля оживает. И ведь не скажешь, что когда-то здесь было побоище. Самое большое сражение между людьми и роботами, которое оставило выжженную, мертвую пустыню.
– Да-а-а, прапрадеду несладко пришлось. Он герой!
– А вот и заповедник, – Михаил мягко посадил эколет у небольшого озера с кристально чистой водой, рядом шумел молодой лес, – вот на этом месте и был карьер, макет которого мы с тобой сегодня видели.
Мальчик выбрался из летательного аппарата. И побежал к берегу.
– Папа, смотри, змейка! – малыш ткнул пальцем в свернувшуюся на камне медянку.
– Сережа! Стой! – успел крикнуть отец, подхватывая на руки сынишку.
– Она живая, па, земля дышит…