А вот кваzи-посетители смотрели на меня мрачно.
– Остановите его!
Да что ж такое? Ей верят, мне не верят?
– Вы можете вызвать полицию! – предложил я, поглядывая на Марию. Та стояла и улыбалась, не делая попытки бежать. – Чёрт побери, вызовите полицию, я прошу! Или что тут у вас вместо неё? Это особо опасная…
Мимо моей головы просвистела тяжёлая пивная кружка, запущенная одним из кваzи. Врезалась в оконное стекло и улетела прямо в Фонтанку. Стекло – вдребезги, кружка цела. Моя голова, к счастью, тоже.
Кваzи двинулись ко мне. Очень по-деловому. И старые, добродушного вида кваzи, умершие своей смертью, и восставшие в виде бодрых дедушек. И молодой лысый кваzи (он и запустил кружкой), видимо, погибший при Катастрофе или иной насильственной смертью. И двое очень интеллигентных кваzи, что до этого пили пиво, держась за руки и нежно поглядывая друг на друга (да, вот такой он, Санкт-Петербург, европейский и толерантный город).
Я не размышлял – не было времени. Я выхватил мачете.
Кваzи-геи немедленно кинулись ко мне бегом. На ходу один схватил с барной стойки кружку, другой подхватил тяжёлый вертящийся стул.
Да какие ж это геи? Геи должны быть жеманными, культурными и с боязливым визгом убегать от всяких разборок! А это какие-то суровые боевые извращенцы!
Мария сокрушённо покачала головой, отступая к двери.
Мне уже не было до неё дела. Я прыгал из стороны в сторону, уворачиваясь от кулаков, кружек и стула и отгоняя кваzи взмахами мачете. Бармены, слава всевышнему, в драке участия не приняли. Один звонил (надеюсь, в полицию), другой увлечённо снимал происходящее на мобильник.
В какой-то момент меня сбили на пол, я даже не понял, кто именно. Гей с кружкой занёс её над моей головой – я извернулся и прямо с пола, лёжа, ухитрился рубануть его по руке мачете. Руку до конца не отсёк, поза всё-таки была неудобная, но надрубил до кости. Кружка выпала – увы, прямо на меня.
Спасло лишь то, что удар получился скользящий, тяжёлая стеклянная кружка задела меня по касательной. Но на мгновение в глазах всё поплыло – и я понял, что сейчас меня забьют. Возможно, что и насмерть.
А может и съедят потом. Кто их знает, этих новых кваzи?
Но когда я пришёл в себя – неживые стояли неподвижно. Кваzи с надрубленной рукой баюкал на груди повреждённую конечность, из раны текла густая чёрная кровь. Точнее – пыталась вытечь и с хлюпаньем втягивалась обратно, будто сопля из носа у маленького ребёнка.
– Вам помочь? – вежливо спросил спутник пострадавшего. Протянул мне руку, другой продолжая держать стул.
Я принял предложенную помощь и поднялся, втайне ожидая, что вот сейчас, на вставании, кваzи махнёт стулом и уложит меня обратно.
Но нет, он помог мне встать и поставил рядом стул.
Спросил участливо:
– Вам нужна медицинская помощь? При жизни я был врачом. Стоматологом, правда, но базовые навыки имею.
– Зубы целы, – сказал я, пошатав их пальцем. – Как ни странно… Зачем вы на меня накинулись?
– Извините, – сказал раненый. – Сам не пойму, что на меня нашло.
– Женщина позвала на помощь, – предположил другой кваzи, совсем молодой при жизни паренёк. Не слишком уверенно предположил.
Я обвёл кваzи взглядом.
Все они, насколько вообще кваzи способны к выражению эмоций, выглядели растерянными и смущёнными.
– У вас есть ко мне претензии? – спросил я кваzи с полуотсеченной рукой.
– Покажите удостоверение, – попросил тот.
Удостоверение нашлось на полу, и я предъявил его снова.
– Претензий нет, вы действовали в рамках закона, – сказал кваzи. – Вы будете подавать иск в мой адрес?
Я покачал головой и подошёл к бармену, снимавшему весь этот беспредел.
– Телефон.
– Я сотру запись, – быстро сказал он.
– А я тебе помогу, – пообещал я. Взял телефон, включил полное стирание контента и протянул бармену. – Приложи пальчик.
Бармен посмотрел на мачете на моём поясе и активировал на телефоне стирание. Пробормотал:
– Ничего страшного, я вчера копию делал.
– Вот и славно, – согласился я. – Извините за инцидент! У вас хорошее пиво и креативная атмосфера! Настоящая культурная столица!
На этой жизнеутверждающей ноте я и покинул бар «Пена дней».
Глава четвертаяНаш временный герой
Михаил пришёл в девять утра. Я как раз закончил жарить яичницу – для себя, и греть молоко для мюслей Найду.
– Открой, если это дядя Миша, – попросил я. Найд поплёлся с кухни в прихожую, загремел замком, я услышал вежливое: «Доброе утро» – которое после секундной заминки сменилось возмущённым воплем: «А это что такое?»
Я выглянул в коридор, держа в руках сковородку с скворчащей на ней яичницей.
Михаил стоял в дверях, протягивая Найду сиреневый школьный ранец. Найд застыл с поднятой рукой, напоминая то ли трезвенника, отказывающегося от выпивки, то ли святого, противостоящего соблазняющей его девице.
– Это твой ранец, – сказал Михаил. – Для школы. Там есть необходимый комплект учебников, тетрадей и пенал с письменными принадлежностями. В школе я обо всём договорился.
Помолчав немного, он добавил:
– Ещё я положил туда яблоко сорта «Кандиль», ты их всегда любил.
– Я что, должен и тут ходить в школу? – воскликнул Найд.
– А почему нет? – удивился я. – Или ты собирался шататься по городу?
Найд замотал головой.
– Нет. С этим ранцем не пойду, он розовый, девчоночий!
– Он сиреневый, унисекс, – сказал Михаил. – И ты его носил год назад.
– Год назад я был маленький! – Найд умоляюще посмотрел на меня.
– Можешь положить учебники в полиэтиленовый пакет, – сказал я. – На кухне найдётся пара.
– Я всё равно уже не успею, – попытался спорить Найд. – Моя старая школа далеко, а в другую я не пойду. И там дождь льёт, я промокну.
– Тебя довезёт машина, она ждёт внизу, – сказал Михаил. – У тебя даже есть десять минут на завтрак.
– Ты приехал на машине? – с недоверием спросил Найд.
Михаил кивнул.
Видимо, это было серьёзно. Найд поник и поплёлся на кухню, к своим размокшим мюслям.
А через четверть часа мы с Михаилом сидели вдвоём. Я пил кофе, он – воду.
– У тебя была бурная ночь? – деликатно поинтересовался Михаил. Я потёр саднящий лоб. Кивнул.
– Расскажешь?
– Всё из-за алкоголя и женщины, как обычно… – Я вздохнул. – Пойдём прогуляемся?
– Тут чисто, – сказал Михаил. Достал из кармана и положил на стол приборчик, похожий на древний мобильник – у него даже была торчащая антенна. Щёлкнул кнопкой включения. На приборчике загорелся зелёный огонёк. – Можно говорить, – повторил он.
– Что ты знаешь про «Круг»? – спросил я.
– Неформальная структура профессиональных управленцев и денежных мешков разных стран. Это одно из их названий. Состоят как люди, так и кваzи, но в меньшей мере. Возможности у них немалые, но они стараются без нужды не пересекаться с госбезом и нашей службой. Даже порой содействуют. – Михаил кивнул. – Вышли на тебя?
– Да. Дружить зовут. Бонусы обещают.
– Чего хотят?
– Чтоб за тобой следил и им докладывал.
– Ну и соглашайся, – хладнокровно сказал Бедренец. – Только не спеши передавать информацию. Я тоже вынужден всё докладывать наверх, а там их люди есть. Нам важно иметь фору в пять-шесть часов.
– Тоже так подумал, потому согласился.
Бедренец кивнул.
– Тогда откуда ссадина? Или не сразу согласился?
– Это куда веселее, – признался я. – После этих бюрократических масонов ко мне подошла Маша Белинская.
И я коротко пересказал ему разговор.
Михаил нахмурился.
– Странно. Ты ей веришь?
– Она сказала, что не собиралась меня убивать. И при этом подтвердила, что знает, кто я такой. Даже некую личную заинтересованность обозначила. Но тогда выходит, что её целью были ребята-курсанты? Зачем? При этом я случайно оказался в соседнем вагоне? Михаил, не верю я в такие совпадения!
– Могла соврать? – по-деловому спросил Бедренец.
– Даже кваzи ухитряются, – глядя ему в глаза, сказал я. – А она человек.
Бедренец кивнул:
– Согласен. В убийстве курсантов я никакого смысла не вижу. Не исключал бы всё-таки версию, что покушались на тебя.
– Может, кто-то решил пополнить ряды кваzи хорошими военными? – спросил я небрежно.
Бедренец замотал головой.
– Нет. Я обдумывал эту версию, но… это же курсанты. Молодые ребята со всем максимализмом юности в голове. Даже если их возвысить ускоренно, они останутся идеалистами, из таких формировать армию против людей, да ещё таким путём – опасно.
Мне понравилось то, что Бедренец не стал с порога отрицать саму возможность такой принудительной «вербовки» или утверждать, что у кваzи нет собственной армии. Ну да, нет. Как и полиции, и спецслужб. Сплошь резервисты.
Но довод был убедительный. Курсанты – не тот контингент.
– Ты не понял, кого она представляет и чего хочет? – спросил Михаил.
Я развёл руками.
– Она лишь сказала, что не имеет отношения к «Кругу».
– Плохо то, что ты не смог объяснить посетителям происходящее и она ушла.
– Нет, Михаил, ты не понял, что на самом деле плохо.
– Объясни.
– Она им велела меня остановить. Они подчинились. Мария управляла кваzи – точно так же, как вы управляете восставшими.
Бедренец заёрзал на стуле.
– Денис, такого быть не может.
– Почему?
– Никогда такого не случалось.
– Раньше и мертвецы не вставали. В вас есть какая-то способность подчинять себе восставших. Ты знаешь, в чём она заключается? Телепатия?
– Да нет же… Не знаю. Есть версия, что это феромоны.
– Тахионы! Ну как можно феромонами передать осмысленный приказ? Есть у вас что-то, какой-то передатчик внутренний. У кого слабее, у кого сильнее. А если есть передатчик, то и приёмник должен быть.
– Одно из другого не следует… – упрямо сказал Михаил.
– Я тебе ещё раз говорю – кваzи ей подчинились. Не раздумывая. Не реагируя на мои слова и документы. Кинулись на меня – и, если бы Мария не ушла или не отдала приказа остановиться, разорвали бы на куски. Ты же видишь, что происходит? Встал древний мертвец, пролежавший десяток лет во льду. Восставшие не подчиняются приказам кваzи. Ну, вот и следующий этап – появились люди, которые могут приказывать вам. Наверняка это связанные события.