Гость полистал папку, на некоторое время задержался на последней странице и, удовлетворив любопытство, вернул документы Малахову.
— Ну хорошо, а расскажите мне, — Влад заглянул в маленький блокнотик, в котором делал редкие пометки, — с какого момента вы поняли, что ситуация в поселке не такая идиллическая?
— Все пошло кувырком после того, как мы увидели первого зомби. Стало ясно, что местные жители были не вполне откровенны. Попросту сказать, нам все врали.
— Вот с этого момента мне бы хотелось больше деталей. Как вы нашли первого? — Влад поерзал в своем кресле.
— Это было дело случая. Посещали очередной двор, он, как и остальные в деревне, был огорожен высоким забором, местные объяснили это многолетней традицией со времен Войны. Но, в общем, во дворе не было ничего странного. Хозяин в меру неприветлив, как любой честный субъект проверки. Но я обратил внимание на цепь…
— На цепь?
— Ну да, вы же знаете, обычно через двор протягивают прочную проволоку на столбах и по ней скользит цепь, на которую вечером привязывают собаку. Так зону ее службы определяют.
— И чем она вам не понравилась?
— Да нет, все нормально, цепь как цепь. Только на вопрос «А где собака?» мне ответили, что собака околела год назад. А проволока, по которой скользила цепь, была отполирована так, словно ее терли железом по железу только что.
— И вы стали выяснять…
— Зачем пытаться выяснять что-то, когда очевидно, что от тебя скрывают истину? Так ничего не добьешься, кроме очередной порции неправды, — усмехнулся Малахов. — Я просто незаметно подбросил видеожучок.
— У вас было разрешение на негласное наблюдение? — в голосе журналиста проскользнула нотка возмущения, скорее напускная.
— Нет, конечно, но я не собирался использовать в отчете результаты видеонаблюдения. Мне важно было определить направление поиска. Вы что, как корреспондент никогда не используете системы скрытой аудио- и видеорегистрации?
— Нет, конечно!
— Ну, тогда, раз вы не используете видеорегистратор с камерой во второй пуговице вашего пиджака, знайте, что все равно запись у вас не сохранится. У нас хорошая система защиты.
Влад делано улыбнулся и демонстративно извлек из кармана регистратор.
— Вот так лучше, — сказал Малахов. — Будем откровенны до конца. И в трансмиттере батарейки зря сажаете. Никакой радиосигнал сигнал отсюда не выйдет.
— Мне кажется, что у вас тяга к жестоким розыгрышам, — недовольно буркнул корреспондент.
— Не надо обижаться, вы прекрасно понимаете, на что идете, взяв с собой приборы негласного наблюдения, — улыбнулся Вадим. — Я просто хотел сказать, что тогда я поступал по обстоятельствам, как и вы сейчас. Так что давайте продолжим, не будем упускать из виду, что мы оба — профессионалы.
— Хорошо, вернемся к вашей цепи, — кивнул Влад.
— Это была не моя цепь. Ну так вот, уже у себя на базе я увидел на мониторе прекрасную картину. — Малахов замолчал и глянул на потолок.
— И?
— Впечатляющее зрелище. В ночной темноте по двору слонялся зомби. Не было никаких сомнений, что это был пораженный вирусом человек. Цепь была пропущена через глазницу и дырку в височной кости. Типичные малокоординированные движения, белые зрачки. И потом, когда ему хозяева принесли куски мяса, типичная для зомби манера пожирать все, что видит.
Корреспондент сидел, поджав губы, словно гноящийся зомби стоял прямо перед ним.
— И вы немедленно его уничтожили? — предположил Влад.
— Зачем? Ну, держат люди зомби на веревочке, это еще не катастрофа. Ведь согласитесь, этот факт никак не отвечает на вопрос, почему на поставляемом с местной свинофермы мясе есть следы вируса.
— Ну, так начали бы со свинофермы. Там и были все разгадки?
— Всему свое время. Ведь, э… по документам в этой деревне не было никакой свинофермы. Просто крестьяне сдавали мясо. А потом оно уже обрабатывалось в уездном городе на мясокомбинате.
— Так может, оттуда и надо было на…
— Давайте, вы все-таки оставите планирование миссии в моей компетентности, — строго сказал Вадим. — Нам нужно было обойти каждый двор, каждый сарай, где откармливались свиньи, и проверить скот на наличие вируса. Так вот, в том хозяйстве, где жил зомби на цепи, признаков вируса на двух хряках, уже готовых отправиться на бойню, не было. И так в каждом дворе! Не бы-ло! — по слогам повторил Малахов.
— Может, тогда…
— Не перебивайте, — незло оборвал Вадим. — В половине семей жили зомби, их днем держали в погребах, в подпольях, а ночью спускали погулять. Кто на цепи, кто даже просто так.
— То есть вы утверждаете, что жители этого села жили в некоем подобие мира или мирного сосуществования с…
— Да, именно так.
— Это вы и отразили в вашем докладе?
— В части доклада. Могу сказать, совершенно незначительной и не определяющей. Ну зомби и зомби. Селяне своих родичей пожалели. Но основная часть доклада содержала другую информацию.
— Какую? — глянул исподлобья корреспондент.
— Нам удалось найти свиноферму. Они спрятали ее в лесу, и она нигде не фигурировала в документах. Вот это и было главной информацией в моем докладе.
— Вы, как руководитель комиссии ООН, сосредоточились на том, что какие-то бедные крестьяне тайно разводили свиней только ради того, чтобы заработать лишнюю копейку? — Влад откинулся в кресле, хлопнул себя ладонями по коленям и театрально рассмеялся. — Вас не удивило, что с зомби можно жить в мире, а вот тайная ферма удивила!
— Я рад, что развеселил вас, — безрадостно сказал Малахов. — Но меня удивило совсем не то, о чем вы подумали.
— А что?
— На ферме работало около двадцати человек. Очень чистое хозяйство, животные ухожены, создавалось впечатление, что работа на ферме не прекращается 24 часа в сутки.
— Ну конечно, для средней полосы России это настолько странно, что надо сразу писать в ООН, — перебил его Влад.
— Очень ухоженное хозяйство, — повторил Малахов, не обратив внимания на реплику корреспондента. — И повсюду следы вируса Z. Повсюду.
— И какие вы выводы сделали?
— Выводы — это не моя задача, — отрезал Малахов. — Задача нашей комиссии состояла в определении места распространения вируса на мясопродуктах. Мы их нашли.
— То есть вы хотите сказать, что ООН создало специальную комиссию для того, чтобы провести простое санитарное э… расследование? А может, проще было послать зоотехника из района? Или кто там ведает такими делами…
— Видите ли, Влад… После мировой войны, когда казалось, все окончательно решено и решено кровью и состоянием мировой экономики, перекроенными странами, империями, любой вопрос, касающийся вируса Z, должен рассматриваться только на самом высоком уровне!
— Ишь как вы выдали! Прямо как на инструктаже в… э… в армии, — неожиданно ответил корреспондент, утратив всякую почтительность. — А может, все дело в том, какие действия последовали по итогам вашего меморандума? А скажите, почему ваш отчет так назвали? Вы как-то интерпретировали результаты работы комиссии, предлагали что-нибудь?
— «Меморандум Малахова» — это выдумка вашей братии. Я не делал в отчете никаких выводов, никаких предложений. Ничего, кроме необходимости дальнейших исследований профессиональных бактериологов и эпидемиологов, не предлагал.
— То есть это не вы…
— Я даже предположить не мог, что моментальная реакция ООН и сил безопасности выразится в ковровом бомбометании термитными зарядами, — жестко произнес Малахов, давая понять, что эту тему он развивать больше не хочет. — Хотя могу сказать, что с момента такой… э-э-э… зачистки никаких следов вируса не было обнаружено уже в течение… почти полугода, да?
— Да уж, не замечено. Нам пришлось приложить определенные усилия, чтобы подобное не повторилось. Кто мог подумать, что неактивные штаммы вируса Z могут привлечь такое внимание? Мало ли что ветер носит после войны…
В кабинете Малахова повисла тишина. Злая, звенящая в ушах. Даже старинные часы, оставшиеся от старых времен, словно перестали мерно отстукивать колебания маятника, а начали злобно выговаривать «ТИК-ТАК!»
— Я думаю, сейчас и начнется основной разговор? — спокойно спросил Малахов.
— Вы правильно заметили, — согласился Влад так же спокойно.
Во всем облике корреспондента произошли изменения. Из слегка нахального и напористого гостя, развязного журналиста он превратился в хозяина положения, вернее не единоличного хозяина, а одного из равных участников беседы.
— Теперь, видимо, я буду задавать вопросы? — спросил Малахов.
— Нет, не надо вопросов, я сам вам их задам в нужный момент. Вот мой первый вопрос. Не кажется ли вам, что действия ООН по итогам работы вашей комиссии были предопределены и никак не связаны с теми выводами, которые вы привели в вашем отчете?
— Разрешите, я оставлю это вопрос без ответа?
— Хорошо, вы же прекрасно понимаете, что такой вопрос содержит в себе ответ, с учетом того, что произошло. — Влад осмотрелся и добавил: — А вы налейте коньяка. И себе, и мне. Я же вижу, что это вам сейчас необходимо.
— Не передергивайте. Мне это было необходимо в начале нашей беседы, а сейчас я не рискну пить коньяк в вашей компании. Ничего личного, но это сугубо профессиональное, — ответил Малахов.
— Конечно, я понимаю, в присутствии противника нельзя расслабляться. А я себе налью! — улыбнулся Влад.
Он встал, подошел к сейфу, щелкнул поворотной рукояткой и достал бутылку. Малахов попытался вспомнить, был заперт сейф на ключ или нет.
— Не беспокойтесь, тут нет никакого трюка, я привык, что именно в таких сейфах в таких кабинетах стоит коньяк, — произнес Влад, наливая себе полстакана. — Так вот, — Влад сделал большой глоток. — Отличный коньяк. Так вот, вы себе никогда не задавали вопрос, почему жители этой деревни держали дома пораженных вирусом?
— Я думаю, ответ напрашивается сам. Много раз, это все знают еще по временам войны, люди часто не соглашались на экстерминацию ближайших родственников. Они надеялись на выздоровление. У каждого всегда есть надежда, что болезнь отступит, — ответил Вадим.