– Я просил тебя вытащить маффины десять минут назад, – выпалил Арчер, рывком открыв дверцу духовки и прихваткой достав оттуда противень с явно сгоревшими черничными маффинами. – Что с тобой сегодня происходит? Нет, правда, все даже хуже, чем обычно. И, может, перестанешь уже дергать эту штуку!
Он бросил противень на кухонный стол и схватил меня за запястье. Прежде чем я успела возразить, он размотал бусы, и из-под них показалась неровная циферка 5, отпечатанная на моей коже. От его прикосновения на коже затанцевали электрические иголочки, и я поморщилась. Что бы он ни намеревался сказать, слова застряли в его горле, и он уставился на меня в растерянности.
– Что такого важного в цифре пять? – тихо спросил Арчер.
«Пять дней на то, чтобы не дать тебе убить себя, и они истекают в следующий вторник», – чуть не ответила я.
Вот и все. За пять дней я должна сделать все, чтобы Арчер остался со мной, когда срок, указанный в контракте, истечет. А теперь, когда в игру вступил Хаос, я не могла думать о будущем, едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Но и сдаться сейчас не могла. Это невозможно, такого варианта просто не существует. Что бы ни случилось, я пройду этот путь до конца. Я должна.
– Столько часов мне нужно заниматься каждый день, чтобы сдать экзамены, – выпалила я, вырывая руку и быстро наматывая бусы обратно, чтобы скрыть цифру 5.
– Да ладно, правда, что ли, – фыркнул Арчер. – Правда считаешь, что я куплюсь на такое? Так зачем ты ее написала?
– Дети, живо сюда! – из кухни донесся голос Реджины. – У нас посетители!
– Постарайся не спалить кухню, – бросил Арчер, направляясь мимо меня в сторону зала.
– Будем надеяться, – пробормотала я.
Глава 26Чем богаты, тем и рады – 4 дня до
Арчер читал хорошо потрепанный жизнью экземпляр «Гамлета» и не поднял на меня глаза, пока я не хлопнула по столу своей работой по геометрии, подсовывая ее ему под нос.
– Узри, – сказала я. – Будь свидетелем моей гениальности.
Арчер оторвался от «Гамлета», чтобы одним глазком пробежаться по моему листку, остановился, перепроверил еще раз.
– У тебя пятерка?
– Говорила же, что смогу! – воскликнула я, немного уязвленная его изумленным выражением лица.
Его губы начали растягиваться в едва заметной улыбке, пока он бегло просматривал листок, проверяя ответы.
– И даже использовала правильные формулы. Моя ж ты умница!
Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, села и принялась разворачивать свой сэндвич с жареной говядиной. Арчеру потребовалась всего секунда, чтобы понять, почему мое лицо вспыхнуло, и он быстро отодвинул самостоятельную и подтянул к себе мой поднос с картошкой фри. Уверена, Арчер никогда не краснеет, и, тем не менее, сейчас он выглядел несколько смущенным.
Он только что назвал меня своей. У меня возникло внезапное неконтролируемое желание захихикать.
– Может, в следующий раз хотя бы подождешь, пока я сяду, прежде чем таскать мою еду? – сказала я, пытаясь поскорее перевести разговор на другую тему.
– Да, ладно, – рассеянно ответил Арчер, снова беря в руки «Гамлета». – Ты все равно свою картошку никогда не доедаешь.
– Потому что я оставляю ее тебе, тупица.
Он оторвался от книги и изумленно уставился на меня.
– Что? – даже странно, что это настолько его удивляет.
– Что значит «что»? – я нахмурилась. – Забыл, что я плачу тебе картошкой за наши занятия геометрией? Да и, к тому же, я пытаюсь разнообразить твой рацион. Не все же тебе мясной нарезкой и данишами с вишней питаться.
Арчер молча съел несколько картофельных палочек, изумление в его глазах сменилось насмешливыми искорками.
– Картошка вредная.
– Да, то ли дело даниши с вишней, – сказала я, отпивая воду из бутылки.
– Очевидно же, что даниши с вишней выигрывают, – Арчер отложил «Гамлета», набирая еще горсть картошки. Долго жевал, прежде чем сказать:
– Эй. А что ты делаешь вечером?
– Ничего, – подумав, ответила я. – А что?
– Моей семье явно не терпится снова с тобой встретиться, – сказал Арчер, – так что меня попросили передать, что ты приглашена на сегодняшний приходской ужин.
Он тараторил, стремясь как можно быстрее с этим покончить, так что мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить сказанное.
– Тебя попросили… Стой, что? – я отложила сэндвич, сосредоточивая все свое внимание исключительно на Арчере. – Ты хочешь, чтобы я пришла на ужин в вашей церкви?
– Ты не подозреваешь, какое впечатление произвела на моих родственников.
Это же потрясающая возможность. Сегодня нет работы, а значит, мне даже не придется уламывать Арчера провести вместе время после школы.
– Арчер, я с удовольствием схожу с тобой на приходской ужин, – сказала я, безуспешно пытаясь сдержать ухмылку.
– Ладно, все, нечего тут воображать, – сказал Арчер недоверчиво.
– Что? Ничего я не воображаю, – ответила я, прикусывая щеку, чтобы не рассмеяться. – Я люблю ходить в церковь, и ужины люблю. И просто рада тому, что снова встречу всех твоих кузенов и…
– Ты каким-то образом принудила мою мать взять тебя на работу, а теперь и семью мою заберешь, так? В этом изначально и был твой план?
– Эй! Надо уметь делиться!
Он взял пригоршню картошки, и его губы растянулись в улыбке.
– Как скажешь.
Я искренне радовалась приглашению на ужин в церкви Арчера. Хотелось провести больше времени с семейством Инчитти, а мероприятие ожидалось явно нескучное. Когда я пристала к Арчеру с расспросами, он объяснил, что раз в год в декабре прихожане устраивают благотворительный ужин, чтобы собрать деньги для местных фондов в рождественский сезон. Судя по всему, размах мероприятия немаленький – «Кофейня мамы Розы» закроется пораньше, а еще на ужине будет живая музыка.
Я решила немного принарядиться и надела простое красное платье с черными леггинсами и балетками, и завершила образ жакетом. Пару секунд разглядывала себя в зеркале, пока не решила, что выгляжу достойно, после чего схватила сумку со стола и вышла из квартиры.
– Решила выбраться в город? – спросил Хэнсон на улице.
– Идем на благотворительный ужин с другом, – ответила я.
– Это тот друг, с которым ты теперь проводишь все свободное время? – Хэнсон подмигнул.
– Да, – я расплылась в улыбке. – Выяснилось, что у нас с ним много общего.
Может, у нас с Арчером и не сходятся интересы – я бы никогда в жизни не стала решать математические задачки по приколу, – но кое-что нас действительно объединяет: мы оба готовы на все ради тех, кто нам дорог. Это сходство между нами я заметила довольно быстро.
Хэнсон поймал мне такси, я запрыгнула внутрь и назвала таксисту адрес церкви. Мы с Арчером и его семьей должны встретиться в спортивном зале при церкви. Официально мероприятие начинается только в шесть, но, судя по пробкам, вряд ли я приеду вовремя.
Когда я прибыла на место, двери спортзала были распахнуты, асфальт залит светом ламп, а вечерний воздух наполняла ритмичная живая музыка. Несколько людей топтались у входа с газировкой или стаканами кофе в руках и здоровались с новоприбывшими. Когда я подошла к дверям, пара-тройка прихожан улыбнулись мне. Войдя в зал, я купила билет у пожилой пары, сидящей за столом прямо у входа, и прошла вглубь помещения, осматриваясь.
Под потолком были растянуты гирлянды, заливающие пол приглушенным золотистым светом. В дальнем углу стояли выстроенные в ряд ярко украшенные елочки, а под ними – горы подарков. Длинные ряды столов были уставлены всевозможными блюдами, контейнерами и подносами с едой, и люди выстраивались в очередь, чтобы взять себе порцию.
Вглядываясь в лица, я пробралась через столы, за которыми смеялись и делили трапезу семьи. И почти уже дошла до очереди за едой, когда заметила, что ко мне с улыбкой спешит Лорен ДиРозарио.
– Хэдли! Я так рада, что ты пришла! – воодушевленно защебетала она, сжимая мои плечи. – Правда, я думала, с ума сойду, если буду единственной девочкой за нашим столом.
Я засмеялась.
– Обращайся.
Она взяла меня под руку и подвела к двум столам, за которыми разместилась вся семья Инчитти. Как и в День благодарения, на меня тут же набросились с объятиями, поцелуями и «Как мы тебе рады, Хэдли!»
Не было лишь Софии, Бена и трех их детей, все они живут в трех часах езды отсюда, в Олбани.
Арчер не встал, чтобы поздороваться, но все же улыбнулся мне. Он сидел, сгорбившись, и ковырялся вилкой в тарелке с курицей и рисом. По выражению его лица я поняла, что мыслями он был где-то далеко отсюда.
– Привет, – сказала я, опускаясь на пустой стул рядом с ним.
Он поднял глаза от своей тарелки, открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова так и не вышли наружу. Смерил меня взглядом с ног до головы и, подняв бровь, сказал:
– Милое платье.
– Эм, – я одернула края платья, внезапно почувствовав, что смущаюсь. Может, зря я отказалась от своих привычных джинсов и футболки. – Спасибо.
Арчер вздохнул, положил вилку, повернулся на стуле и склонился ближе ко мне.
– Когда поедим, может, ты захочешь…
– Хэдли, идем! Сходи со мной за едой!
Рози и Лорен подняли меня со стула и потащили к очереди за едой, прежде чем Арчер успел закончить предложение. Я глянула на него через плечо, но в ответ получила лишь ухмылку. Одна из женщин за столами с раздачей протянула мне тарелку, и я наполнила ее до краев курицей с рисом, пюре, взяла печенье и горстку фруктового салата.
Меня усадили между Лорен и Карин через несколько мест от Арчера, который теперь оживленно обсуждал с Витторио и Артом сборную Италии по футболу. За едой я слушала непринужденную болтовню, пытаясь выбросить из головы все события, что случились со мной за последние несколько дней.
В кругу семьи Инчитти было легко забыть о том, по какой причине я изначально сблизилась с Арчером. Мне казалось, будто здесь мое место, среди этих людей, относящихся ко мне, как к полноценному члену их семьи. А главное, мне