– Мне кажется, я должна… Как думаешь, я могу… Можно мне с тобой?
– Нет, – резко ответил Арчер, даже не задумываясь. – В этом нет нужды.
– Арчер, пожалуйста, – сказала я. Не хотелось умолять, но я уже почти была готова и на это. – Хочу убедиться, что с Викторией все в порядке.
Этот Арчер был совсем не похож на того, с которым мы смеялись и поддразнивали друг друга несколько минут назад. Он выглядел так, будто мир рушится у него на глазах, – а я знала, что в таком состоянии он начинает отталкивать от себя людей. Но я просто не могу не поехать с ним.
Арчер обернулся и глянул на Арта, Лорен и Карло, после чего оттащил меня в сторону и сказал:
– Хэдли, ты мне небезразлична. Ты знаешь, что это так. Но нет ни одной причины для того, чтобы ты поехала со мной. Без обид, но правда в том, что ты работаешь на нас. Вот и все. Работаешь на нас. А то, что происходит сейчас, – это семейное дело. Слишком много всего навалилось, и я просто не могу… Все, нам пора, окей?
Он отвернулся и пошел, не проронив ни слова, остановился только, чтобы еще раз попрощаться с Рози, а затем они с Артом вышли из квартиры. Звук захлопнувшейся за ними двери эхом отразился от стен комнаты. Больше никому не было дела до телевизора, все уставились на меня. Даже самые маленькие члены семьи притихли и глядели, удивленно хлопая глазами.
– Хэдли, – Карло сделал пару шагов в мою сторону, протягивая руки, как будто намереваясь меня поддержать. – Арчер, он… он не хотел. Он просто расстроен, потому что…
– Нет, Карло, все в порядке, правда, – сказала я, и мой голос дрогнул. – Он прав. Лучше пойду домой.
– Хэдли, тебе необязательно уходить, – встряла Лорен, но я уже направлялась к выходу, готовая бежать.
– Потом расскажете, как там Виктория, ладно? – попросила я, прежде чем выйти и захлопнуть за собой дверь, и побежала по ступенькам вниз, на кухню.
Я схватила куртку с крючка и накинула на себя, взяла сумку и вышла через задний вход.
Подписывая контракт со Смертью, я знала, что будет нелегко. Но я и подумать не могла, что так сильно привяжусь к ним. На День благодарения я не врала, когда сказала Реджине, что чувствую себя частью их семьи. Она стала мне близка, я могу доверять ей и могу на нее положиться, так что она уже не просто начальница или мать моего друга. Рози – милейший человечек, и я начала видеть в ней младшую сестру, которой у меня никогда не было. И даже Виктория при всей ее угрюмости успела стать неотъемлемой частью моей жизни.
А Арчер… Никогда не могла понять, в каких именно отношениях мы с ним находимся. Он мой друг, но между нами явно что-то происходит. Что-то, с чем я не могу так просто распрощаться. Чувства, которые я к нему испытываю… сбивают с толку, они сложные и запутанные, и в то же самое время они такие, какими должны быть.
Каким-то образом, несмотря ни на что, Арчер впустил меня. Но мое время на исходе, и я не намерена отступать. Просто не могу. Мне нужно быть с Арчером, когда обратный отсчет подойдет к концу. Иначе как мне убедиться, что с ним все будет в порядке?
«Так отправляйся в больницу, – закричал на меня голос в голове. – Кого волнует, что об этом думает Арчер?»
Не давая себе время на то, чтобы передумать, я отыскала в ближайшем квартале такси и запрыгнула в него, выпалив водителю адрес больницы, в которую, по словам Арта, увезли Викторию. Хмыкнув, водитель вывернул на дорогу и встроился в поток машин.
Когда автомобиль наконец остановился у входа в отделение реанимации, я кое-как выбралась из него, бросила водителю двадцатку и кинулась через дорогу. Я пробежала примерно пять шагов, когда услышала визг шин. Подняла глаза и увидела ярко-желтый спорткар, несущийся по улице прямо на меня.
Мне едва хватило времени на то, чтобы осознать, что я стою прямо на пути автомобиля, а потом я застыла. Когда автомобиль влетел в меня, я не ощутила ничего, кроме чувства, что весь воздух разом вырывается из моих легких.
В кувырке меня отбросило назад, где я столкнулась с другим автомобилем, несущимся по встречной полосе. Я услышала, как под весом моего тела треснуло лобовое стекло, и скатилась по капоту.
Результатом стал этот ужасный треск костей, когда я приземлилась на дорогу, и мир вокруг завращался так бешено, что в глазах помутнело. Я лежала на спине и больше не могла дышать. Ледяное оцепенение с пугающей скоростью захватывало мое тело.
– О боже! Кажется, ты навлекла на себя неприятности, не правда ли, Хэдли?
Я не могла двигаться, но сумела перевести взгляд на склонившегося надо мной Хаоса; широкая улыбка красовалась на его крайне довольном лице. Работники больницы через дорогу, похоже, даже не заметили его, когда подбежали ко мне и принялись перекрикиваться на медицинском жаргоне, которого я не понимала.
Было тяжело сосредоточить взгляд на его лице. В глазах прыгали черные разводы, от которых его черты размывались. Хотелось кричать, но все, что вырвалось из груди, – сдавленный, рваный выдох. Я почувствовала, как мои губы заливает кровь.
– Справедливости ради – я тебя предупреждал, – сказал Хаос, похлопав меня по щеке. – Пытался рассказать тебе, что будет, но ты не слушала. – Он театрально вздохнул. – Ох, ну ладно. Полагаю, теперь твое желание исполнится. Ты умрешь героиней, и возможно, лишь возможно, твой друг Арчер будет жить. Никогда не знаешь, что у человека в голове, правда? А жаль. Ты же передашь Смерти от меня привет?
Глава 30Кульминация
Когда я была в том возрасте, в котором уже осознаешь смертность всего живого, я хотела, чтобы в день моей смерти шел дождь. Почему-то это казалось мне символичным: вода смывает все плохое и темное в жизни, и все начинается сначала. Но дождь не шел, пока я чувствовала, что меня утягивает на дно, по крайней мере, я его не чувствовала. Хотелось оставаться в сознании, доказать Хаосу, что он не победил меня, но я устала сражаться, барахтаться в попытках выплыть на поверхность. Все вокруг начинало угасать. И именно тогда я поняла, что смерть действительно неизбежна – не через шестьдесят, не через семьдесят лет, а в этот самый момент.
Вопреки моим ожиданиям, больно не было. Было легко – как будто погружаешься в сон. Закрыв глаза, я почувствовала себя намного лучше, зная, что мне больше не придется открывать их снова.
Мысль, промелькнувшая у меня в голове, прежде чем мозг, как часовой механизм, щелкнул в последний раз и остановился, была о том, что если я и должна умереть так рано, то, по крайней мере, я умираю за людей, которых люблю.
А это должно чего-то стоить.
Глава 31Между
– Рано или поздно тебе придется проснуться. Давай, дитя. Просыпайся.
Я хотела, чтобы голос замолчал. Пока он не заговорил, мне было хорошо. Спокойно.
– Тебе нельзя больше спать, Хэдли, – голос становился ближе, где-то у меня над головой. – Проснись.
Я раздраженно выдохнула и разлепила один глаз, готовая наорать на обладателя голоса, но вместо этого вскрикнула и резко села, когда столкнулась лицом к лицу со Смертью.
– Смерть? Что за… – у меня перехватило дыхание, я огляделась, пытаясь понять, где нахожусь. – Что ты здесь делаешь? Что я здесь делаю? Здесь… мы вообще где?
Я лежала, распластавшись, на полу огромной, размером с главный зал собора комнате. Белые стены, белый потолок – все вокруг было белым.
– Спокойно, Хэдли, – предупредил Смерть. – Все в порядке.
Я оглядела себя. Я в тех же джинсах, футболке с длинными рукавами и куртке, которые были на мне утром.
Только вот футболка вся изодрана, куртка висит клочьями, джинсы порваны. И вся одежда в крови. Открытые участки тела в синяках, а в некоторых местах кожа, похоже, сожжена от трения об асфальт. Но ничто не болело. Это пугало больше всего.
– Смерть, я… – я взглянула на него снизу вверх, слова застряли в горле. – Я… что…
Смерть ничего не ответил, он опустился на пол рядом со мной, вытянув ноги.
В волнении я ждала, что он скажет хоть что-то, поможет мне понять, что со мной случилось. На его лице не отражалась ни одна эмоция, словно оно было маской.
– Смерть… – слезы сами собой потекли по щекам. – Я… я умерла. Я умерла, да?.. Да?
Смерть кивнул. В его взгляде пронеслось нечто, похожее на сочувствие, и тут же пропало.
– Да.
Меня предупреждали о том, что бывает, когда вмешиваешься в ход времени, и я понимала, что помочь человеку, который не хочет помощи, будет сложно, но к такому я себя подготовить просто не могла. Я и не думала, что все может закончиться моей смертью, чем бы и как сильно ни угрожал мне Хаос.
Я спасла Арчера – я надеялась на это. Но потеряла людей, которых начала считать своей семьей. Друзей. Родителей. Арчера. Всех.
Я через силу сделала вдох, сжав зубы, когда по телу прокатилась новая волна боли. Боли эмоциональной, не физической. Я не ожидала, что больнее всего мне будет от этого – от мысли: «А что бы могло быть…».
На мое решение подписать контракт прежде всего повлияло осознание того, сколько всего Арчер, сам того не понимая, выбросил из своей жизни. Он должен был понять значимость того, от чего отказывается, пусть даже и думал, что все это больше не стоит его усилий. То, что он сделал, было необратимым и бесповоротным решением временной проблемы. Его боль не длилась бы вечно. Ничто не длится вечно. Я хотела, чтобы Арчер это знал. Мне необходимо было, чтобы он это знал.
Я понятия не имела, что готовило для меня будущее, когда соглашалась на сделку со Смертью. И теперь никогда не получу возможности узнать это. Вопреки всем обстоятельствам, куда бы ни завела нас наша безумная, странная, нелепая дружба, часть меня знала, что мы с Арчером будем вместе – так просто должно было быть. А теперь у меня – у нас – это забрали. И от этого мне было больнее, чем от всех сломанных костей разом.
Рукавом разодранной кофты я вытерла слезы со щек. Я была на грани истерики, но мне нужны были ответы.