— Тогда бежим, — произнес Калисса и открыв рот выпустил струю пламени в морду зверю.
Запахло палёной шерстью. Не сговариваясь, они кинулись в обратную сторону откуда пришли. Первым бежал Калисса. Богдан существенно под отстал, сказывались его человеческие возможности. Неожиданно из реки по направлению к берегу выпрыгнула огромная рыба и на лету обратилась ещё одним бурым медведем, что в прыжке сбил Калисса с ног. Богдан замер. Оружия нет, слова не складываются!
— Богдан? — раздалось сзади удивленное и вполне человеческое, сменившееся радостным восклицанием: — Богдан!
Он обернулся и угодил в объятия бурого медведя. Тот прижал его к груди до хруста рёбер и принялся качать:
— Богданище! Вот это встреча! — затем резко отпустил и закричал в сторону катающихся по каменистой почве двоих, которые оба рычали и с переменным успехом брали верх друг на другом: — Злоба, стой! Это мой друг Богдан!
Медведь его услышал, нападать перестал, отошёл всё также глядя из подлобья на Калисса. Калисса отвечал взаимностью.
— Друг говоришь? А это кто? Клянусь Велесом он не человек! Человек не может обладать такой силищей, — пропыхтел Злоба.
Богдан догадался, что пред ними братья-оборотни.
— Налим, это мой друг Калисса.
— Кем будешь? — прищурился Злоба.
Калисса упорно молчал.
— Он змий летающий, — пояснил Богдан.
— Я золотой дракон, а не змий! — возмутился в ответ Калисса. — Ты только глянь этот мне весь кафтан изодрал, — с горечью в голосе произнес он.
Царапины и глубокие раны от когтей не особо заботили страдальца. Всё-таки реальные размеры Калисса были не сопоставимы с нынешним воплощением, и оттого все увечья затягивались практически мгновенно. А вот одежды его и в правду превратились в лохмотья.
— Прости, брат, — примирительно произнес Злоба. — Я ж не знал.
— Эх! — махнул рукою Калисса и вздохнул: — Как в таких одеждах в город идти?
— Что-нибудь придумаем, — ответил Богдан.
Калисса снова вздохнул, затем посмотрел на Налима:
— Я тебя не сильно подпалил?
Налим добродушно покряхтел:
— Не страшно! — ответил тот обращаясь бородатым здоровяком: — Туда-сюда обратно и я как новенький. Мне, когда спросонья камень в лоб прилетел, я дюже осерчал. Но былое, — развел руками он. — Так вы какими судьбами тут?
Злоба последовал примеру брата и очеловечился вслед за младшим.
— В Новый град идём. Подскажите, как далеко отсюда он? — спросил Богдан.
— Вы поди ночлег искали и наткнулись на наше пристанище в изгибе реки? — спросил Налим.
Богдан кивнул.
— Город недалека отсель. Ежели завтра поутру выдвинуться к вечеру на месте будете. А вон и Жук гребёт с уловом, — указал Налим на лодку с ещё одним бородачом. — Рыбу уважаете?
Чуть позже в отблесках огня пятеро мужчин ужинали запечённой в углях рыбой и вели тихую беседу. За пределами пещеры стремительно темнело. Очаг хрустнул, чихнув снопов искр. Из-под поленьев вспорхнула стайка огненных жар-птичек и устремились вверх.
— Мы тебе в прошлый раз сказывали, что в городе творится нечто не доброе, — заметил Налим. — Но ежели твою девицу княжич Владимир увёл, значит она в кремле. А вот охраняют кремль нашинские.
— Это кто вашинские?
— Оборотни.
— Ну, это для меня не беда, — усмехнулся залихватски Калисса.
— Это мы может тебе не помеха, но те Сновидом волшбе обучены, — пробасил Злоба. — Если силой не возьмут, задавят количеством.
— Налим, а как ты меня в этот раз признал? — вмешался Богдан.
Налим задумался, бороду почесал:
— Я в прошлый раз под личиной твой дух учуял. По нему и узнал. А вот сейчас смотрю и обычным человеком ты мне видишься.
— Хорошо, — кивнул Богдан. — Есть у меня один человечек в Новом граде сокольничим при князе трудится. Думаю, он нам поможет, — добавил он, обращаясь к Калиссе.
— А мы вам добраться поможем. Жук товар довезёт, а мы со Злобой лосями обратимся. После полудня в городе будете, — улыбнулся Налим.
Злоба кивнул, соглашаясь.
— Я одного не пойму, с чего вам нам помогать? — прищурился недоверчиво Калисса, словно озвучив мысли Богдана.
— Ежели подумаешь, что оборотни по собственной воле человеку служат, то ошибёшься. Они все до единого околдованы, — хмуро произнес Злоба. — Мы давно братьев вызволить пытаемся. Да, как ты сам сказал, слабы мы против них. Но вам подсобим всем, чем сможем. А теперь спать давайте. Силы вам надо восстановить, а утро вечера всяк мудрее будет, — поставил точку в их разговоре старший из братьев.
Глава 34. ПАЛКА О ДВУХ КОНЦАХ
— Слушай, и долго мы тут стоять будем? Дома он. Видишь, дым из трубы идёт.
Богдан задумчиво глянул на Калисса, но промолчал. Более часа назад братья-оборотни доставили их в город. Им потребовалось потратить некоторое время на оправдание внешнего вида Калисса. Изодранная одежда подтверждала достоверность рассказа о нападении медведя, но отсутствие ран вызывало подозрения у стражей. Благо один из стражников оказался знакомым общительного Налима, который поручился за них. У него же удалось выяснить, где живет сокольничий князя. И вот уже где-то с получаса они прятались за заборами соседних дворов.
— Калисса, может не стоит втягивать его в это? — наконец озвучил свои опасения Богдан. — Все, кто пытался мне так или иначе помочь, пострадали. А он обычный человек.
— Он ведогонь. Уже как бы не обычный человек, — не согласился потрёпанный друг. — А что касается Златана, то он сам желал для тебя свободы. И, чёрт возьми, оказался прав насчет всех этих заморочек с любовью.
— Но не такой же ценой! — с горечью воскликнул Богдан.
— Случилось так, как случилось. Мне тоже жаль, что этот умник не с нами. С кем, в конце концов, я теперь буду играть в кости вечерами?! До недавнего времени и в твоё возвращение в Явь никто не верил… окроме него. Так что я предпочитаю думать, что он не потерян для нас. Всё-таки Златан именно тот, кто он есть. Про второго ничего не могу сказать — знаком не был. Но ежели ты ему другом был, то должен был на твоей стороне оставаться.
— Так это же я его… — начал Богдан, но Калисса его прервал:
— Ну, ты. И что с того? Я тебя, понимаешь ли, знаю. Если обратил, значит, были причины. Ты просто так дурное творить не станешь. А теперь идём спросим у него, а там пусть сам решает, — решительно молвил Калисса и направился к дому.
Богдану ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Калисса решительно пересёк небольшой пустой двор за невысоким заборчиком. Ничто не скрывало, что хозяин не держит никакой скотины и не занимается огородом, а вместо этого выращивает различные травы. Подойдя к крепкой резной двери, Калисса постучался.
Изнутри дома послышалось довольно добродушное:
— И кто это к нам под завершение дня пожаловал?
Дверь распахнулась, явив им среднего роста мужчину в добротных, но простых одеждах коричневых оттенков, в вязанное шапочке на голове, надвинутой до самых бровей.
— Доброго вечера! — браво приветствовал Калисса.
— И вам вечерочка, — с улыбкой ответил хозяин и перевёл взгляд на Богдана. Его брови подскочили вверх и скрылись под шапочкой, затем выпрыгнули из укрытия и сошлись на переносице, а вскоре одна изогнулась вопросительной галкой: — Я сплю? — озадачено произнес он и заглянул в дом: — Хм, когда же я успел уснуть?
— Остромир, ты не спишь, — произнес Богдан. — Я здесь. В Яви.
— Да ты шо?! — округлил глаза тот. — Вот это да! — засуетился он, затараторил: — Не стойте на пороге. В дом проходите, будьте гостями, — махнул рукой.
Дом ведогони в Яви был гораздо меньше Навьего терема, но также искусно расписан узорами и ухожен. А вот количество кошачьих удивляло. Заметив это, Остромир пояснил:
— Ко мне частенько всякая дрянь шастает. Кошечки первей меня их примечают. Тут я в этом деле не особо замечательный, — пошутил он. — Мне хватило бы и парочки, но плодятся они почто кролики. Да вы не стойте. В ногах правды нет. Садитесь за стол, а я сейчас съестного пособираю. Голодны?
— Я готов убивать за еду, — отозвался Калисса, усаживаясь.
— А ты один живешь? — поинтересовался Богдан.
— Один как перст, — подтвердил Остромир. — Но вы не боитесь я вниманием женским не обделён, — он принялся выставлять на стол горшки и тарелки со снедью, попутно поясняя: — Этот окорок от вдовы мясника, пирог от жены булочника. Только булочнику желательно об этом бы не прознать. Турецкая каша от жены заморского купчика, берёзовая каша…
— От жены лесника? — усмехнулся Калисса, отрезая кусок буженины.
— Не, не. Это уже я сам. Кстати, а ты кем будешь?
— Калисса я.
— А-а-а тот самый что золотой? Я о тебе наслышан.
— Взаимно!
— А что с твоей одеждой приключилось? Кто тебя так знатно подрал?
— Ох, и не говори! Такой красивый кафтан псу под хвост. Один из братьев оборотняг, что в Новом граде обитаются, постарался. Не знаком с ними? Они рыбой приторговывают.
— Нет, — помотал головой Остромир, искренне удивившись: — Оборотни в Новом граде?
В любое другое время Богдан бы поразился, с какой скоростью эти двое нашли общий язык. Ладно бы Остромир, с ним понятное дело, а вот Калисса славился своей нелюбовью к люду мирскому. Остромир с улыбкой повернулся к нему:
— Последний раз, когда мы виделись ты был с чудной девицей и обещал поведать, как живая-то в Навь попала. Девица-то как? Жива-здорова?
— Очень на это надеюсь… — тихо ответил Богдан.
Остромир задумался, слегка прищурив глаза, и внимательно посмотрел на Богдана:
— Отложим болтовню на потом, — решительно произнес он. — Что произошло? Ты же не спроста тут?
— Не спроста, — Богдан замялся, так ещё и не решив для себя втягивать ли в происходящее Остромира.
— Ну, говори! Не томи.
— Скажи, Остромир, ты всё также служишь сокольничим при князе Всеволоде? — начал с вопроса Богдан и сам не заметил, как поведал обо всём с самого начала.