Эйгер как будто на мгновение дрогнул. Потом покачал головой.
— Нет. Остаюсь с тобой. Этих людей нужно остановить.
— Тогда ударь по ним изо всех сил, вмешивайся во все их дела: внешние инвестиции, побочные бизнесы, операции с недвижимостью — все, с чем они имеют дело.
— Меня могут схватить за задницу, но я сделаю это. Только избавь меня на несколько ночей от распоряжений адмирала.
— Следи за любой информацией касательно корабля под названием „Орел“.
— Президентская яхта.
— Нет, просто любой корабль „Орел“.
— Еще что-нибудь?
Питт кивнул.
— Я позабочусь об усилении охраны твоего компьютерного центра.
— Не возражаешь, если я останусь здесь и воспользуюсь твоим диваном? Мне вдруг расхотелось спать одному у себя дома.
— Мой кабинет в твоем распоряжении.
Эйгер встал и потянулся. Потом снова кивком указал на листки с данными.
— А что ты собираешься делать с этим?
Питт смотрел на первый прорыв в криминальную структуру Бугенвилей. Его личное расследование набирало скорость, постепенно отдельные фрагменты складывались в общую картину. Гораздо большего масштаба, чем он мог предполагать.
— Знаешь, — задумчиво сказал он. — Понятия не имею.
Глава 43
Когда сенатор Лаример проснулся на заднем сиденье лимузина, небо на востоке становилось оранжевым. Сенатор прихлопнул москита, который помешал ему спать. В углу сиденья пошевелился Моран, взгляд его плыл. Моран еще не сознавал, где находится. Неожиданно дверь открылась, и на колени Ларимеру упала груда одежды.
— Одевайтесь, — отрубил Суворов.
— Вы так и не сказали, кто вы такой, — сказал Лаример; говорил он медленно и неуверенно.
— Меня зовут Пол.
— А фамилия?
— Просто Пол.
— Вы из ФБР?
— Нет.
— ЦРУ?
— Неважно, — сказал Суворов. — Одевайтесь.
— Когда мы будем в Вашингтоне?
— Скоро, — солгал Суворов.
— Где вы взяли эту одежду? Откуда вы знаете, что она подойдет?
Суворов начал терять терпение.
— Украл с бельевой веревки, — сказал он. — Нищие не выбирают. Но, по крайней мере, одежда стиранная.
— Я не надену чужие штаны и рубашку, — с достоинством сказал Лаример.
— Хотите вернуться в Вашингтон нагишом? Мне все равно.
Суворов захлопнул дверцу, прошел к месту водителя и сел за руль. Он проехал через живописный поселок, который назывался „Лесные плантации“, и выехал на шоссе № 7. Утреннее движение усилилось, когда они по мосту перебрались через реку Эшли и свернули на шоссе № 26. Здесь Суворов повернул на север.
Он был доволен: Лаример наконец замолчал. Моран выходил из полубессознательного состояния и бормотал нечто нечленораздельное. Фары осветили зеленый знак с надписью белыми буквами: „Аэропорт — следующий поворот направо“. Суворов съехал с шоссе и оказался у въезда в муниципальный аэропорт Чарльстона. Под светлеющим небом на взлетной полосе стояли ряды реактивных истребителей, принадлежащих военно-воздушным силам Национальной гвардии.
Следуя указаниям, полученным по телефону, Суворов по кратчайшему пути обогнул аэропорт. Нашел нужный проселок и ехал по нему, пока не уткнулся в столб, с которого во влажной атмосфере вяло свисал ветровой мешок.
Суворов остановил машину, вышел, посмотрел на часы и стал ждать. Не прошло и двух минут, как из-за ряда деревьев донеся ровный гул вертолета. Показались навигационные огни, над деревьями повис сине-белый каплевидный силуэт и сел рядом с лимузином.
Открылась дверца пилотской кабины, оттуда вышел человек в белом комбинезоне и направился к лимузину.
— Вы Суворов? — спросил он.
— Я Павел Суворов.
— Хорошо, давайте перегрузимся, пока не привлекли нежелательное внимание.
Вместе они провели Ларимера и Морана в пассажирское отделение вертолета и пристегнули ремни. Суворов заметил на борту надпись „Воздушная скорая помощь, Самтер“.[19]
— Мы летим в Вашингтон? — с оттенком прежнего высокомерия спросил Лаример.
— Сэр, — угодливо ответил пилот, — я доставлю вас куда захотите.
Суворов сел в кресло второго пилота и пристегнулся.
— Мне не назвали место нашего назначения, — заметил он.
— В конечном счете Россия, — сказал пилот с улыбкой, в которой не было ничего веселого. — Прежде всего поищем, откуда вы явились.
— Как это — откуда явился?
— Мне приказано летать с вами над местностью, пока вы не узнаете, где вы с этими двумя болтунами провели последние восемь дней. А потом я отвезу вас к месту побега.
— Хорошо, — сказал Суворов. — Постараюсь.
Пилот не назвал своего имени, а Суворов знал, что спрашивать не стоит. Это, несомненно, был один из рассеянных по всей стране пяти тысяч достойных граждан США, которым платили Советы. Все они различные специалисты, и все ждут сигнала к действиям. Хотя этот сигнал может никогда не прийти.
Вертолет поднялся на пятьдесят футов и повернул в сторону залива Чарльстон.
— Ну, куда? — спросил пилот.
— Не знаю. Было темно, и я заблудился.
— Можете назвать какой-нибудь ориентир?
— Примерно в пяти милях от Чарльстона я пересек реку.
— С какого направления?
— С запада, да, восход был прямо передо мной.
— Должно быть, река Стоно.
— Правильно, Стоно.
— В таком случае вы двигались по семидесятому шоссе.
— Я выехал на него за полчаса до моста.
Солнце уже поднялось над горизонтом и светило сквозь дымку, нависшую над Чарльстоном. Вертолет поднялся на девятьсот футов и полетел на юго-запад над шоссе, которое вилось за окнами кабины. Пилот показал вниз, и Суворов кивнул.
Они следовали за идущими из города машинами, а под ними разворачивалась прибрежная равнина Южной Каролины. Тут и там среди длиннохвойных сосен виднелась обработанная земля. Пролетели над табачным полем, снизу им помахал фермер.
— Видите что-нибудь знакомое? — спросил пилот.
Суворов беспомощно покачал головой.
— Дорога, с которой я свернул, может быть где угодно.
— В каком направлении вы ехали, когда выбрались на шоссе?
— Я сделал левый поворот, так что, должно быть, ехал с юга.
— Эта местность называется Уодмалоу-Айленд. Я буду летать кругами. Скажете, если что-нибудь узнаете.
Прошел час. Потом два. Картина внизу превратилась в лабиринт ручьев и маленьких рек, вьющихся по низинам между болот. С воздуха все дороги казались одинаковыми.
Тонкие ленты красновато-коричневых грунтовых или разбитых асфальтовых дорог казались линиями на ладони. Шло время, Суворов все больше запутывался, и пилот потерял терпение.
— Придется прервать поиски, — сказал он, — иначе мне не хватит горючего до Саванны.
— Саванна в штате Джорджия, — сказал Суворов, словно отвечал на уроке.
Пилот улыбнулся.
— Точно.
— Оттуда мы отправимся в Советский Союз?
— Нет, только заправимся.
И пилот замолчал.
Суворов понял, что ничего разведать не удастся, поэтому снова принялся разглядывать местность.
Неожиданно он взволнованно показал на что-то над панелью управления.
— Вон там! — крикнул он, перекрывая гул двигателя. — Небольшой перекресток слева.
— Узнаете?
— Думаю, да. Опуститесь пониже. Хочу прочесть вывеску над полуразвалившимся зданием на углу.
Пилот послушно опустил вертолет, и тот повис в тридцати футах над перекрестком.
— Это вам нужно? — спросил он.
— „Гловер Калпеппер: бензин и бакалея“. Мы близко, — сказал Суворов. — Летите над дорогой, которая ведет к реке на севере.
— Это внутренний водный путь.
— Канал?
— Мелкий канал, который позволяет проплыть по воде в глубине материка от североатлантических штатов до Флориды и Мексиканского залива. Используется преимущественно яхтами и буксирами.
Вертолет летел над вершинами деревьев, ветки качались от ветра, поднятого лопастями. Неожиданно у болотистых берегов ручья дорога кончилась. Суворов смотрел через лобовое стекло.
— Лаборатория должна быть где-то здесь.
— Я ничего не вижу, — сказал пилот, наклоняя машину и всматриваясь в местность.
— Посадите его! — нервно потребовал Суворов. — Вон там, в трехстах метрах от дороги, на поляне.
Пилот кивнул и мягко коснулся посадочными салазками зеленой травы, подняв облако прелых листьев. Он отключил двигатель и, хотя лопасти еще не перестали вращаться, открыл дверцу. Суворов выскочил и через подлесок побежал к дороге. Через несколько минут лихорадочных поисков он посмотрел на берег ручья и раздраженно огляделся.
— В чем дело? — спросил подошедший пилот.
— Здесь его нет, — ошеломленно сказал Суворов. — Склад с лифтом, который съезжает в лабораторию. Он исчез.
— Здание не может исчезнуть за шесть часов, — сказал пилот. Он начинал скучать. — Должно быть, не та дорога.
— Нет, нет, дорога та самая.
— Я вижу только деревья и болото. — Пилот помедлил и добавил: — Ну, еще старый дебаркадер по ту сторону ручья.
— Корабль! — сказал Суворов, словно его озарило. — Это был корабль!
Пилот посмотрел в мутную воду ручья.
— Здесь глубина всего три-четыре фута. Невозможно по воде провести сюда здание размером со склад, да еще с лифтом.
Суворов удивленно развел руками.
— Надо продолжать поиски.
— Простите, — решительно сказал пилот. — На дальнейшие поиски у нас нет ни времени, ни горючего. Чтобы прибыть на встречу вовремя, мы должны немедленно вылетать.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел назад к вертолету. Суворов медленно побрел за ним, словно в трансе.
Когда вертолет поднялся над деревьями и направился к Саванне, на окне дебаркадера приподнялся занавес из мешковины; старик-китаец смотрел из окна в дорогой бинокль „Селестон 11x80“.
Убедившись, что верно прочел идентификационный номер на фюзеляже вертолета, он положил бинокль, набрал номер на портативном радиотелефоне со скремблером и быстро заговорил по-китайски.