нцерты получаются совершенно нескучные, достаточно весёлые».
Лет шесть «Чайф» просто играл акустические концерты зимой, а потом музыканты стали придумывать каждый год дополнительное название, определяющее сюжет мероприятия. Под сюжет стали делать декорации и подбирать подходящие песни. Была «Зимняя акустика» с лесной тематикой, была со сказочной, с гаражной, с пляжной, даже с инопланетной была. Сначала эти концерты показывали только дома и в двух столицах, но жители других городов завидовали, и постепенно получился настоящий зимний тур по нескольким городам. На концертах этого тура звучат и электрические гитары, но ни зрители, ни «чайфы» в стилистические тонкости не углубляются. «Мы для себя решили просто: если играем сидя – это акустика, а если стоя – электричество», – объясняет Бегунов.
В 1994 году «Чайф» круто качнуло в сторону екатеринбургских средств массовой информации. Сперва совместно с «Четвёртым каналом» сняли видеоверсию «Детей гор». Для этого арендовали Театр юного зрителя и съёмочный кран. Готовых на всё операторов было больше, чем профессиональных видеокамер, и недостающую технику собирали чуть ли не со всей области. Подружившиеся с «Четвёркой» Шахрин с Бегуновым начали вести в её эфире музыкальную программу «Семён и Феликс». Они показывали клипы интересных групп, перемежая их дурашливыми комментариями. В одной из передач они доказали, что вокалист и барабанщик английской группы Genesis Фил Коллинз – потомок Николая Ивановича Чапаева, брата знаменитого героя Гражданской войны. В другой, посвящённой международному женскому дню, провели прямые включения из первого в стране муниципального публичного дома. Зрителям запомнился спецвыпуск «Семёна и Феликса», посвящённый юбилею «Агаты Кристи», с демонстрацией детсадовских эмалированных горшков братьев Самойловых, какать в которые сегодня имеют право только самые послушные дети. Развлекали Семён и Феликс публику два с лишним года.
Не забыли два Вовы и про радио. Непонятно, как им удалось выкроить свободное время, но для уральского эфира «Европы+» они записали стосерийный спектакль «Beatles-радиоверсия». Просьбы повторить его в эфире приходили на станцию даже спустя 10 лет. Чуть позже Шахрин затеял на радио собственную программу «В Тулу со своим самоваром», в которой знакомил слушателей с любимыми песнями из личной коллекции.
Средства массовой информации «Чайф» активно использовал для благотворительных проектов. С помощью радио, телевидения и газет удалось собрать новогодние подарки для маленьких детдомовцев, да ещё и вывезти их на праздничную ёлку. В ходе этой акции музыканты узнали о существовании детского дома при Областной психиатрической больнице: «Мы заехали в магазин, купили полную сумку конфет и мандаринов и повезли всё это на 8-й километр Сибирского тракта, – рассказывал Шахрин. – Нас встретил батюшка, там, оказывается, и церковь имеется… Мы зашли в этот детский дом, детишки обступили батюшку, как воробушки маму, а он их по головам гладит: „Да вы птенчики мои…“, мы раздали всем конфеты, мандаринки… Это было очень трогательно! Я ожидал увидеть что-то жуткое, олигофренов, которые ничего не понимают, конфеты неразвёрнутые едят, но увидел жуткое совсем в другом смысле: они все нормальные! Педагоги говорят, что у этих детей заторможенная реакция, потому что с ними не занимались, не разговаривали. Они одеты гораздо хуже, чем в других детских домах, куда мы ездили». С тех пор «Чайф» не оставлял этот детдом без внимания, помогая ему при каждом удобном случае.
Фото Гоши Семёнова
В 1993 году «Чайф» сдружился с молодыми актёрами Театра-студии Олега Табакова. Владимир Машков, Сергей Шкаликов, Андрей Смоляков и другие артисты год назад «спасли» «Оранжевое настроение», а теперь с удовольствием продолжили общение с музыкантами вживую. Многие из будущих звёзд театра и кино жили в маленькой общаге на Покровке. Летними вечерами в самом центре Москвы артисты с музыкантами жарили на мангале шашлыки, травили байки и хором пели, а москвичи и гости столицы и не подозревали, что скрывается за неприметной подворотней на шумной улице. Позже в репертуаре «Чайфа» появились две песни на стихи Шкаликова. А для поставленного Машковым спектакля «Смертельный номер» «Чайф» записал короткую композицию «Песня рыб». На сцене заброшенного Зелёного театра в парке Горького «чайфы» вразнобой утютюкали, а Галанин скрипел: «Не ешь!» Ради прикола эту психоделику включили в новый альбом «Пусть всё будет так, как ты захочешь».
Название этой пластинки подарил Шахрину Майк Науменко. Последний раз они виделись в январе 1990-го на фестивале «Рок-акустика» в Череповце, за полгода до смерти Майка. Тогда Науменко на обороте шахринского бейджика участника написал пожелание: «Пусть всё будет так, как ты захочешь». Несмотря на такую рок-н-ролльную биографию имени альбома, рок-критика дружно обвинила этот диск в попсовости. Странно. Да, «Пусть всё будет…» – альбом светлый и ностальгический, весь пронизанный озорным настроением школьных танцплощадок середины 1970-х. Почему-то слушатели смогли считать это весёлое послание от собственной юности, а критики – нет. Возможно, они в своём школьном детстве просто не танцевали под музыку ансамбля старшеклассников.
«Пусть всё будет так, как ты захочешь»,
вариант оформления
Как бы то ни было, но Шахрину пришлось оправдываться за коммерческий успех нового альбома: «Пожалуйста, я готов обсуждать наши песни! Да, они стали более лиричными, но мы себе ни в чём не изменили и перед собой абсолютно честны! Мы до сих пор играем и пишем то, что нам нравится! Мы играем только в тех концертах, где мы хотим играть. Если люди со стороны знают какие-то критерии „попсовости и непопсовости“, „правильности и неправильности“, то мне их искренне жаль, потому что, когда мы эту музыку начали играть в школе, взяли в руки гитары, то у этой музыки не было правил. Штука под названием „рок-н-ролл“ делает тебя более свободным, эта музыка и есть наша свобода! Когда нас пытаются сейчас загнать опять в какие-то рамки, опять, как в школе, говорить: „это хорошо, это нехорошо, вот так не одевайся, вот так не говори и с этой компанией не водись“, – мне хочется сразу сказать: „Идите в жопу, господа учителя!“ Мы играли на танцах в 1978 году, и нам нравилось, что люди приходили танцевать. Хотя, по нынешним меркам, танцы – это „попсовое“ занятие. Для меня „попсовость“ – это когда некачественно сделано, это халтура! Пока я вижу только голословные обвинения нас в халтуре и „попсовости“, а примеров – нет! Видимо, нам не могут простить того, что группа стала популярной. Но у нас обиды нет».
Запись «Оранжевого настроения – II», ноябрь 1995 года
Бегунов с утончёнными рок-критиками и блюстителями чистоты жанра разговаривал более брутально: «Обвинять попсу очень легко, но глупо! Значительно проще выйти с ними на одну сцену и показать, кто из вас говно. А не играть с ними на одной сцене – это глупо. Ты выйди, сыграй и „убери“ их – делов-то на копейку!»
На волне успеха последнего альбома группа «Чайф» решила отметить собственное 10-летие с невиданным размахом. В юбилейный концертный тур по 27 городам страны отправились целой автоколонной: впереди двухэтажный автобус с надписью «„Чайфу“ – 10 лет» на борту, собственным туалетом и видеомониторами. В его комфортабельном нутре перемещались по России юбиляры, разогревающая группа «СерьГа» и 15 человек технического персонала. За автобусом следовали два трейлера со звуковой и световой аппаратурой. Спонсором всего этого великолепия выступило пиво «Викинг». Благодаря ему билеты на концерты тура получились сравнительно недорогие. Играли по большей части во Дворцах спорта и с неизменным аншлагом.
Юбилейные концерты убедительно показали, что популярность «Чайфа» вышла далеко за пределы рок-тусовки в самом широком смысле этого слова. После 1995-го музыка «Чайфа» вдруг стала частью общемузыкальной культуры страны. Широкой аудитории тоже нравились бодрые рок-н-роллы, но более горячо она реагировала на раскрученные радио и телевидением песни в жанре «распевного народного страдания»: «Поплачь о нём», «Не спеши», «Ой-йо». России очень нравилось надрывно грустить именно под такой «Чайф», и музыканты, напутствуемые своим менеджментом, шли стране навстречу. «Ребята, завтра мы едем в Норильск, там рок-н-роллы играть не стоит. Там в первом ряду сидит бухгалтерия в декольте, она предпочитает поплакать».
К подобным требованиям директората и народа Шахрин относился с пониманием: «Мы же взрослые мужики были, знали, что уже вляпались в эту лужу под названием шоу-бизнес, и не пытались делать вид, что идём по ней, не замочив ног. Да, звук стал мягче… Но это нормально и не значит, что мы „опопсели“. Мы осознавали, что всё делаем правильно. Никаких изменений особенных в нашей жизни не произошло. Мы остались прежними. Из-за денег никогда в группе конфликтов не было. Да и не было там денег каких-то особых. Ну стало концертов побольше. Стали летать на самолёте, а не в общем вагоне ездить. Жить-то мы продолжали в Екатеринбурге».
Кстати, вопрос «А почему вы до сих пор живёте на своём Урале?» был и до сих пор остаётся самым популярным в сотнях интервью, данных «Чайфом» за всё время его существования. По всем законам сверхцентрализованной России добившийся известности артист должен, сверкая пятками, мчаться в Москву или, на худой конец, в Питер. И почти вся история отечественной поп- и рок-музыки подтверждает этот закон. А неправильный «Чайф» прёт против течения. Вернее, не прёт, а сидит на одном месте, никуда не уезжая из родного города. Музыканты наверняка уже мозоли натёрли на языках, отвечая, что они любят Екатеринбург, ценят то, как их любят в Екатеринбурге, и что, пока авиасообщение в стране работает без особых перебоев, гастрольные поездки можно совершать из любой точки России. По словам Шахрина, «родная среда – великая вещь. Многие мои друзья-музыканты, писавшие здесь великие песни, переехав в другие города, ничего такого же не создали. Я не говорю, что они стали писать плохо, просто ничего сравнимого с музыкой, сочинённой на родине, они больше не сочинили. К тому же у меня от московской воды кожа начинает шелушиться».