мятой одежде и с грязной каёмкой под ногтями, он бы понравился ей больше. Ведь тогда, как выразилась Кира, «он смахивал бы на мужчину».
Олеся не строила далеко идущих планов по поводу развития отношений с этим человеком. Она пока просто приглядывалась. Саша и Олеся несколько раз встретились в кафе, однажды сходили в кино и пару раз созвонились. Ни о каком букетно-конфетном периоде не было и речи. Они общались, скорее, как друзья. И только в последний вечер, перед тем, как Сашка должен был уехать за границу, он дал Олесе понять, что она ему небезразлична. И Олеся посмотрела на него другими глазами. Она поделилась своими впечатлениями с подругой и сильно об этом пожалела. Кира не воспринимала Сашку никак.
– Мне и пяти минут хватило, чтобы понять, что он за фрукт! За пять минут общения он сто восемнадцать раз сказал слово «я». Не поинтересовался, как твои дела, почему глаза грустные, зато о себе любимом выложил всё: где был, как покушал, – возмущению Киры не было предела, – Одно радует – бицепс дал пощупать.
– Ох, Кира! Ты неисправима! – покачала головой Олеся.
– Лесь, я же тебе добра желаю, пойми. Если этот чмо…, ой, то есть мачо, обидит тебя, я же его на кусочки порву.
Кира понимала, что перегибает палку, но ничего не могла с собой поделать. Она привыкла говорить правду, тем более, если дело касалось её лучшей подруги. Конечно, после таких откровений её всегда терзала совесть. Вот и сейчас, высказав своё мнение, Кирка чувствовала вину. Она набрала в окне сообщений скайпа набор весёлых смайликов. Конечно, Олеся её простила. Олеся считала, что ей очень повезло с подругой. И не только потому, что благодаря ей, она работала в успешной компании, а ещё потому, что Кирка – хороший человек и верный друг.
Отец Киры, Мордвинов Александр Петрович, руководил компанией, занимающейся производством и сбытом ювелирных украшений. Он работал со своим компаньоном – Полянским Борисом Сергеевичем, давним приятелем, совладельцем компании, который имел долю в общем капитале. Двое племянников Бориса Полянского организовали несколько фирм по работе с клиентами. Кирка рассказывала Олесе, что Борис Сергеевич считал своих племянников сыновьями, ведь после смерти брата Виктора он в прямом смысле заменил им отца. И братья Полянские считали своим долгом поддерживать его всегда и во всём. Старший работал в основном с зарубежными клиентами и поэтому часто уезжал в командировки. Младший помогал дяде на производстве. Но мог присутствовать на важных переговорах вместе с Кирой, но такое случалось нечасто. Киру такое положение дел более чем устраивало, так как в те редкие моменты, когда братья появлялись в её конторе, они обязательно начинали давать советы. А Киру это ужасно раздражало. После смерти отца Киры от сердечного приступа Полянские оставили Киру в покое, став больше внимания уделять производственным делам. Они выделили Кирке офис и нарекли директором. А полтора года назад Кирия Александровна позвала к себе на работу школьную подругу – Олесю, которая в результате стала её правой рукой.
Олеся высушила волосы феном и, накинув на голову капюшон халата, вышла на балкон. Во дворе пахло дождём и свежестью. Казалось, будто улица умылась: каждый листочек, каждый кустик, цветы, деревья, – источали чистоту. Птицы вновь завели свои трели, посвящая песни летнему солнцу. Не верилось, что совсем недавно по окрестностям города хлестал дождь. В луже купался воробей, привлекая внимание местных котов. Но к воробью сложно было подобраться – кошаки боялись намочить лапы. Оставалось только наблюдать и надеяться, что однажды рыжая птаха переместится «на сушу». Олесе вдруг захотелось надеть резиновые сапоги и побегать по лужам, как в детстве, а ещё лучше – попрыгать. Но она знала, что тогда за ней могут приехать санитары. Сдерживая глупые желания, девушка скрылась с балкона и достала из кармана халата сотовый телефон.
Послышались два длинных гудка, после чего в трубке прохрипел мужской голос:
– Алло, – мужчина на другом конце провода слегка откашлялся.
– Привет, Саш! Ну, как ты?
Александр отвечал штампами. Сухо. Неохотно. Он говорил ненавистные Олесе слова, вроде «ясно» и «понятно». А Олеська любила развёрнутые ответы с междометиями и причастными оборотами, тем более, если речь шла о путешествиях в дальние страны. Она должна была знать все подробности. Но Сашка говорил без энтузиазма. Казалось, ему хотелось быстрее отделаться от девушки. После очередного его «угу» Олеся грустно вздохнула:
– Магнитик хоть мне привёз?
– Привёз.
«Вот сейчас нужно просто взять и завершить вызов. И забыть об этом придурке навсегда. Насчёт три бросай трубку. Раз…».
– Как у тебя дела, Олесь? – спросил он, скорее всего, ради приличия. А Олеся вдруг обрадовалась.
– Всё хорошо! Если не считать, что я насквозь промокла под дождём. Не волнуйся, уже высохла. И даже выпила чаю.
Несколько секунд оба молчали.
– Понятно, – сухо ответил мужчина и глубоко зевнул.
«Плевать он хотел на тебя и на то, что ты промокла. И с чего ты решила, что он должен волноваться? Ты ему кто?! Вы виделись вживую четыре раза!».
Но вслух произнесла:
– Ладно, не буду тебе мешать. Отдыхай.
– Подожди-подожди… Не отключайся…
Олеся про себя подумала: «Ну, давай, скажи мне что-нибудь кроме «э» и «понятно». И, если я снова почувствую себя дурой, я положу трубку, и больше мы никогда не увидимся…»
– Олесь, ты меня прости…
«Уже лучше», – мысленно выдохнула девушка.
– Я просто устал. Давай встретимся вечером? Посидим где-нибудь, поболтаем. Я соскучился. Знаешь, мне тебя очень-очень не хватало. Просто все эти перелёты, плюс разница во времени. Ещё не привык…
– Понимаю, – соврала Олеся, – Хорошо, вечером созвонимся.
Глава 2
Перед выходом из дома Олеся провела перед зеркалом дольше времени, чем обычно. Сначала она решила сразить Сашку наповал и сделала боевой раскрас. Чёткие стрелки, затемнённые уголки глаз, два слоя туши и мерцающие румяна – типичный вечерний макияж. Олеся любовалась собой ровно две минуты. Затем пошла в ванную и умылась. Дубль два: светло бежевые тени с еле заметными золотистыми блёстками. Мягкие волны каштановых волос. Никаких румян и яркой помады. Лишь немного блеска на губах. Лёгкое платье и туфли-лодочки. Образ получился очень нежным, воздушным, женственным.
Тот, для кого она так старалась, сильно опаздывал. Олеся с Сашкой договорились встретиться в шесть вечера около боулинг-клуба. На часах было восемнадцать двадцать пять. Телефон Сашки молчал. Наверное, села батарея. Олеся ужасно нервничала. Она сама никогда не опаздывала и не любила, когда кто-то заставлял её ждать.
Саша явился народу с опозданием на один час. Освещая пространство лучезарной улыбкой, он смотрел на Олесю с видом снизошедшего с небес ангела. Но Олесю это не впечатлило. Взгляд девушки метал гром и молнии. Заметив это, Сашка изменился в лице.
– Прости, – он скорчил жалкую мину и громко хлопнул дверцей машины. Олеся от неожиданности подпрыгнула, и его «прости» тут же потеряло всякий смысл. Сашка оправдывался очень красноречиво. Он вздыхал, закатывал глаза и театрально разводил руками, высказывая одну версию за другой: ДТП, пробки, раненная собачка… Олеся молча слушала и разглядывала идеальные контуры модной бородки, новую стрижку, свежий маникюр. Все улики были налицо. Пока Олеся мёрзла на улице, Сашка восседал в парикмахерской. Девушка гордо задрала голову и уже приготовилась развернуться и уйти, как вдруг Сашка нырнул в салон автомобиля и достал оттуда огромный букет тёмно-бордовых роз. Впервые за всё время их знакомства Сашка наговорил Олеське кучу приятных слов. Она начала потихоньку оттаивать и позволила ему взять её за руку. А он всё говорил, говорил. В итоге Олеся решила его помиловать, – Знаешь, я больше не хочу расставаться, – вдруг сказал Александр, – Давай впредь отдыхать вместе?
«Не торопит ли он события? – думала Олеся, – Мы ведь ещё не дошли до этой стадии. Мы даже в боулинг ещё не сходили. А он предлагает «впредь отдыхать вместе». А может, я ещё не готова к этому. И вообще я ещё злюсь. Он сказал, что я дорога для него… Интересно, это правда? Возможно, он просто боится меня потерять. Прямо сейчас. Навсегда. А что я чувствую к этому человеку? И хочу ли я, чтоб мы «впредь отдыхали вместе»? – Олеся вдохнула тонкий аромат роз, – Наверное, если я пришла сюда, значит, он мне нравится».
Мужчина держал Олесю за руку и смотрел ей в глаза.
– Мы вообще в боулинг идём? – напомнила ему Олеся.
– Конечно, – выдохнул с облегчением Сашка.
Олеся взяла его под руку, и оба направились в боулинг-клуб. Когда они вошли внутрь, в зале играла тихая музыка. Вокруг – спокойная и уютная обстановка. Людей не особо много, поэтому легко можно было найти свободную дорожку. Неподалёку от игровой зоны располагалось небольшое кафе. Саша посадил Олесю за столик. Пока он заказывал дорожку, Олеся пила чай и наблюдала за игроками. Соревновались несколько дружеских компаний.
Олеся решила выкинуть всё плохое из головы и расслабиться. Сейчас она сидела в уютном кафе, пила цветочный чай и ждала мужчину, который подарил ей огромный букет роз. Всё ништяк! Олеська была оптимисткой. И во всём, что с ней происходило, она старалась видеть только плюсы. Она любила просыпаться и засыпать с лёгким сердцем. Если она в чём-то начинала сомневаться, переживая и накручивая, как это свойственно многим женщинам, она говорила себе «стоп». И тут же старалась навести в голове порядок. По кирпичикам она разбирала всё то, что её тревожило, доказывая себе, что ничего плохого на самом деле с ней не происходит. Она считала, что в этом и есть секрет счастья – стараться наслаждаться каждым прожитым днём, не беспокоясь по пустякам.
Олеся увидела около дорожек Сашку. Поймав её взгляд, он стал размахивать какой-то бумажкой – видимо, заказал дорожку. Она в два глотка допила чай и направилась к нему.
– Наша – шестая, – сообщил Александр, – Ты пока переобувайся. А я сейчас!