Вернее, видит-то каждый день, только спящих часто.
Ещё Данька звонить должен.
Володя вспомнил, как бесилась Лена, когда двоюродный дед Оксаны привёз его сыну навороченный ноут. Совсем навороченный, под штуку баксов стоимостью.
Он даже представить не мог, чем бы это закончилось, но Ленин муж проявил понимание. Первый сеанс связи по скайпу был именно с ним.
Вот так всё и решилось. А Лена… Лена смирилась, просто смирилась и всё. Больше общению с сыном она не мешала.
— Вов, как ты думаешь, наша девица сегодняшняя — совершеннолетняя? — прервал думы Володи Семёныч.
— Не знаю, похоже, акселератка.
— Вот и я думаю, что несовершеннолетняя.
— Семёныч, завтра будет ясно. Может, в розыск подадут, так ещё и личность её установим.
— Вов, эта улица для смертей как мёдом намазана. Будто там стоит старуха с косой, или, может, комнату у кого из местных снимает.
— Может, и так, но там беднота совсем, и домики те ещё. Район под снос пойдёт в ближайшем будущем. Непонятно, почему старуха там обосновалась.
— Так скорей бы снесли. Заколдованное место.
— Ребят, вы серьёзно про заколдованное? — спросил Юра.
— Да нет, товарищ майор, мы о недоработках полиции говорим, в связи с чем возникают слухи. Вы вот убийцу Огурцова нашли?
— Ищем, но висяк там, похоже. Был бы мотив.
— Ну, мотив это дело ваше, ищите. Всё, до завтра, приехал я.
Вслед за Семёнычем вскоре доехал до своего дома и Володя.
Конечно, дети спали. Оксана разогрела ужин и села напротив мужа.
— Вов, я тут про машину думала.
— И что удумала? Есть конкретные предложения?
— Да ничего не удумала, ты какую хочешь?
— Японца или немца, только с левым рулём. И желательно механику, чтоб три педали… — Он улыбался, внимательно глядя на жену.
— Ага, поняла. А денег сколько надо?
— Смотря какого года выпуска. Ксю, не томи, говори, что ты придумала.
— Вов, я кредит брать не хочу. У меня есть счёт, ну тот, который родители бывшего оформили Олежке. Мы можем оттуда деньги взять, — она сникла, глядя на то, как менялось выражение лица Володи.
— Ксю?!
— Вова, мы даже вернуть их туда обратно на счёт можем постепенно. Вова, ну что ты смеёшься? Я не права, да? Ты никогда не пойдёшь на это? Но ведь взаймы, и Олежка — он же твой сын. Вова, не сердись.
— Не сержусь. Деньги у сына возьму в глубокой старости, он нам с тобой памперсы на свои деньги покупать будет. Нашей пенсии на памперсы не хватит.
— Вов, ну я же хочу как лучше! — Оксана склонила набок голову и с улыбкой смотрела на мужа.
— Я знаю, Ксюша. Как хорошо, что ты у меня есть.
***
Утро настало неожиданно скоро.
Олежку разбудил сам, а тот повис у него на шее.
— Папочка, я так соскучился.
Обещал прийти пораньше. А на выходные отправиться куда-нибудь всем вместе семьёй.
Пока они с сыном завтракали, пришла бабушка.
— Вова, вчера по телевизору про бомжей говорили, это правда?
— Правда, наверно, я передачу не смотрел.
— Я Ксюше так и сказала, видишь, что показывают. Потому Володя задерживается. Ну, чтобы не волновалась.
— Ба! — возмущённо произнесла Оксана.
— Сильно волнуется? — продолжил расспросы Вова, не обращая внимания на окрик жены.
— Достаточно. И ты меня, внучка, не перебивай. Пусть знает.
Она с гордо поднятой головой отбыла в свою комнату, а Володя с Оксаной от души смеялись.
***
На работе, как всегда, его уже ждал Семёныч.
— Определили личность нашей девицы из холодильника.
— Да. И?
— Пятнадцатилетняя Екатерина Вишнякова. А теперь посмотри, где она жила.
Семёныч ткнул указательным пальцем в карту города, в совершенно противоположный месту обнаружения трупа район, причём достаточно престижный район.
— И умерла от маточного кровотечения.
— Вскрытие покажет, коллега. Пошли вскрывать.
— Я или ты?
— Какая разница? Будешь рядом.
Часть 7
Впереди маячили новогодние праздники. Суета сует. Все бегут, все спешат, всё дорожает. Ценники в магазинах странным образом меняются. Стоимость товаров увеличивают раза в два, перечёркивают и ставят снизу чуть выше прежней, которая была до скидок. Хотя в витринах крупные яркие цифры возвещают о небывалом падении цен.
Но, несмотря на это с прилавков практически всё сметается.
Дома тоже царит предновогодняя суета. Купили ёлку, настоящую, живую. Нарядили, красиво, празднично. Сашеньку к ёлке не подпускают, игрушки яркие, он их стащить пытается и в рот засунуть.
Подняли все стеклянные игрушки на метр над полом, снизу повесили мягкие и из пластика. Вроде проблему решили. До стекла ребёнок не дотягивается.
Олежка сам написал письмо Деду Морозу с заявками на подарки из семнадцати пунктов. Пришлось его отсканировать, пока ребёнок ел утром кашу.
Хорошо, Сашенька слишком мал, и ему одного или двух подарков в виде игрушек хватит. Ещё Оксана странная стала — это не хочу, то не буду, и слёзы в глазах. Ей тоже подарок нужен, да и Марии Юрьевне. Только времени ходить по магазинам — нет.
А работы — вал.
Разборки семейных отношений с освидетельствованием травм, причиняемых друг другу, идут одно за другим. Отмечать начали загодя. Дорожных происшествий стало больше, все спешат, все торопятся, несмотря на гололёд. Перебежать дорогу в неположенном месте — просто святое.
А ещё корпоративы! Это вообще тема отдельная. «Я была пьяна, а он воспользовался моим бессознательным состоянием и меня изнасиловал». И зачастую пьяна настолько, что забыла, как сама соглашалась, а то и сама приглашала.
Или изрядно подвыпившая компания возвращается из ресторана. Один из ребят просто поскользнулся и упал боком на низкий заборчик в снегу. Друзья подняли, отряхнули, посадили в автобус, поржали над неуклюжим другом. Утром мать обнаружила труп. На вскрытии — разрыв селезёнки и около трёх литров крови в брюшной полости. Был бы он трезв, остался бы жив. Потому что испытывал бы сильные боли. Удалили бы в хирургии лопнувшую селезёнку и не попал бы он к судмедэксперту. А выпитый алкоголь заглушил боль.
Или сосулька на голову упала. Не повезло.
Тут бы вовремя с работы уйти. Ан нет. Никак не получается. А подарки... Подарки не куплены. Освободились, вот, около восьми вечера и рванули вместе с Семёнычем в «Мега-центр». За подарками. У Семёныча же свой список, и отнюдь не маленький. В отделе Меломан-MARWIN вообще застряли. Семёныч с машинками LEGO DUPLO для Кеши, а Володя— и с машинками, и с мягкими игрушками, и с книжками, и с конструкторами Лего и автомобилями TECHNIC. Семнадцать пунктов — это же о-го-го сколько. Всё уже купленное из списка вычёркивалось. Оставался пластилин и магические фломастеры.
— Вова, — услышал он женский оклик, — у тебя семеро по лавкам или детский сад?
Обернулся, увидел Марину.
— И тебе не хворать.
Она при нём старательно выпячивала и так уже не маленький живот. От глаз Володи это, естественно, не ускользнуло.
— Поздравляю, Марина! Замуж вышла? Кого ждёшь?
— Сына жду, замуж нет, не вышла. Но не всё ж старой девой быть. Мне, как и тебе, тридцать пять, однако. В моём возрасте уже рожают для себя.
— Понятно, а у меня двое, с Данькой трое.
— Тоже понятно. Ты всё там же с трупами?
— Всё там же. А ты?
— Перешла в облздрав. Зарплата выше. Это весомый аргумент. Меня кормить некому, у меня мужчины в доме нет.
— Скоро будет. Вон, — он показал на живот — месяца два осталось? Ты звони, если что надо. Помогу.
Володя вытащил визитку из портмоне.
— Спасибо, — её глаза заблестели от слёз. — Вова, Лена мне звонит иногда, что ей сказать про тебя?
— Скажи, что я счастлив.
Их разговор прервал смачный громкий мат Семёныча, говорившего по смартфону. Казалось, что его слышал весь магазин.
— Извини, Марина, нам, кажется, пора.
— Как ты его, матерщинника, терпишь?
— Мировой мужик, а это просто особенности характера.
Они распрощались, и Володя подошёл к коллеге.
— Что там?
— Труп, в нашем любимом районе. Даже не так. Мужик решил погулять с собакой за городом, то есть в самом конце улицы, у речки. Собака нашла труп.
— Женский? Или мужской?
— Вмёрзший в лёд. Будем надеяться, что благодаря холодной погоде он хорошо сохранился. Поехали вместе, Вова. Не люблю тот район. Сейчас завезём домой, что купили, и поедем.
— Темно.
— Посветят фарами. А может, прожектор найдут.
Дом встретил тишиной, Оксана с детьми ушла к маме. Володя обрадовался: поздравит тёщу без него. Недолюбливал он тёщу вместе с её семейством. Впрочем, как и тестя.
Тот всё пытался уговорить мать составить завещание и включить его детей от второго брака. Завещание на квартиру, естественно. Ту самую, где проживала Мария Юрьевна с Оксаной и Володей с детьми, объединённую с Володиной квартирой. По этому поводу Оксанина мать с бывшим мужем крепко поругалась. Что подняло её в глазах Оксаны.
Мария Юрьевна же поступила по-другому. Она подарила квартиру внучке. Лишила таким образом сына наследства. Он мать не простил, даже звонить перестал, а с Оксаной так совсем поссорился, сказал, что она ему больше не дочь и мать он свою знать тоже не хочет.
Короче, припрятали Володя с бабушкой подарки. Перекусили они вместе с Семёнычем и поехали вдвоём на место преступления.
Всю дорогу молчали. Странные вещи происходили в том районе. Вроде не связанные друг с другом, вроде и не знакомы были потерпевшие, и семьи их никогда не пересекались, а вот смерть нашли в одном месте, и не вовремя-то как. Им бы ещё жить и жить.
Ничего примечательного, кроме домов-завалюшек, в том районе не было. Магазинчики маленькие, с небольшим ассортиментом, люди все друг друга знают, но ничего интересного не рассказывают. Девушку так вообще впервые видели.
Пока перетирали всю информацию, доехали до места.
— Наконец-то! — такого злого следователя оба Вовы уже давно не видели. — Хорошо, что оба прибыли, тут два трупа. И вообще невесть что ещё. Говорят, в этом месте крыс много, но сейчас зима, холод.