— Мне нужны кожаные сумки. Большие. Штук шесть.
— Хорошо.
Продавец в кожаном переднике живо посмотрел на него поверх очков, пошел в кладовую и вернулся, держа несколько сумок.
— Вот, у нас два вида.
— Сколько выдержит та, что побольше?
— Ну, килограммов двадцать, а, может, и тридцать… Кейн, казалось, что-то подсчитывал в уме.
— Дайте мне восемь таких. — Он сунул руку в карман и вытащил горсть золотого песка. — Этого хватит?
— Ого, еще бы! С вас тридцать долларов, мистер. Сейчас взвешу.
Кейн опять небрежно сгреб сдачу; несколько крупинок так и осталось лежать на прилавке.
Он взял сумки.
— Неужели что-нибудь нашли? — напряженно спросил лавочник.
— Настоящее Эльдорадо, приятель! И он вышел, унося ворох сумок.
День подходил к концу. Кейн сидел у своей хижины, чистил револьвер и с беспокойством думал о том, что на свою выдумку он истратил девять десятых того, что у него было. Теперь оставалось лишь надеяться, что его старания не пропали даром.
Посеяв ветер, он ждал бури.
Если парня, нашедшего золото, и вправду обнаружили убитым, то и сейчас что-нибудь должно было произойти. Он не знал, что именно, но готовился ко всему. Если того парня убили люди Винка, они после смерти Хондо Кида должны были понять, что Кейн способен защитить себя. Они наверняка станут нападать ночью. Следовало лишь дождаться, пока распространится новость о его «везении».
Он не спеша зарядил револьвер и спрятал его в кобуру. Когда на небе появились первые звезды, он зашел в домик и при свете лампы насыпал на землю у входа тонкий слой песка. Одну сумку он оставил в углу, остальные закопал. Ему не хотелось, чтобы возможные ночные посетители обнаружили пустые сумки.
Он проверил, сколько золота у него осталось. Его было долларов на двести, не больше. Кейн ссыпал его в карман и вышел. До главной дороги он вел лошадь под уздцы, затем вскочил в седло и стал спускаться в городок.
Он привязал лошадь у салуна, где когда-то играл в карты, и вошел. За многими столиками сидели игроки в фараон или в покер; в одном из углов трещала рулетка. Кейн почувствовал, что большинство людей смотрит на него. То ли они вспоминали его партию против Хондо Кида, то ли была тому другая причина…
Он попросил стакан виски. Бармен взял у него с ладони крохотную щепотку золота.
К Кейну подошел человек в безупречно белой рубахе и черном галстуке.
— Мы можем вам его разменять, если хотите, — сказал он. Кейн всмотрелся в это лицо с бесцветными матовыми глазами и улыбкой, которую человек, казалось, отрастил вместе с черными усами. — Ноша-то нелегкая, верно?
— Мне нравится на него смотреть, — сухо сказал Кейн. — И я люблю время от времени щупать его… Но я не прочь попытать счастья…
— Дай-ка жетоны, Джим, — сказал человек бармену. — Сколько вам разменять, мистер Кейн?
Кейн, не моргнув глазом, выгреб из кармана весь оставшийся у него золотой песок и сказал:
— Для начала вот это.
Ему дали десятидолларовых жетонов на двести сорок долларов.
— Покер, Кейн?
Это спросил все то же тип с матовыми глазами и казенной улыбочкой.
Кейн пригляделся к нему.
— Кто вы такой, черт возьми? — спросил он бесцеремонно.
Улыбочка не исчезла.
— Моя фамилия Харн. Так вы любите покер или нет?
— Пусть будет покер, — равнодушно согласился Кейн.
— Ставки в этом баре обычно небольшие, — сказал Харн. — Но если вы желаете играть без ограничения, я могу это устроить.
Кейн покачал головой.
— Спасибо, не нужно.
Он направился к столу, где уже сидело четверо игроков.
— Место есть, ребята? Они подняли головы.
— Есть, — отозвался один.
Кейн сел и высыпал жетоны на край стола. Затем подозвал официанта и заказал виски. Пока шла сдача, он свернул себе сигарету.
Игроки были не Бог весть какими мастерами. Кейн играл почти небрежно, делая небольшие ставки. В первой партии он немного выиграл и одновременно немного проиграл. Он чувствовал, что в этот вечер находится не в лучшей форме. Когда около часу ночи он встал из-за стола, то оказалось, что он выиграл чуть больше двухсот долларов.
Он выпил напоследок еще немного, попрощался со своими партнерами и вышел.
Лошадь шла не спеша, легкий северный бриз едва слышно посвистывал, обдувая его шляпу. Ветер шумел и в оврагах; в эту минуту слышны были только шум ветра и стук лошадиных копыт. Если бы кто-то скрывался у дороги, Кейн мог бы послужить отличной мишенью.
Но ничего не произошло. Он вскоре оказался на своей площадке. Светила луна; лошадь не проявляла признаков беспокойства. Он отодвинул брезентовый полог стволом своего кольта.
В домике было пусто.
Но когда он зажег лампу, то обнаружил следы. Кто-то был здесь и обыскал комнату, прежде чем уйти. Кейн опустился на колени; на песке были следы пары сапог, чуть поменьше его собственных.
Кейн разделся и залез под одеяло. Он долго не засыпал, слушая, как воет в вершинах ветер. Затем стал медленно погружаться в сон.
Проснулся он мгновенно, не в силах сообразить, сколько времени проспал. В домике было совершенно темно. Он полежал, прислушиваясь. Все было тихо. Ночью ветер почти прекратился, и он лишь иногда слышал, как его отдельные порывы шумели в самом низу долины.
Однако, его лошадь за стеной вела себя как-то необычно.
Кейн выскользнул из постели, быстро натянул одежду и выглянул наружу. Луна отбрасывала на изрытую площадку серебристый свет. Он выпрямился и, прижимаясь спиной к стене, вышел из домика, держа наготове револьвер. В призрачном лунном сиянии все вокруг было спокойно.
Он посмотрел в сторону лошади: она теперь стояла неподвижно. Кейн до предела напряг слух. Нет, полная тишина…
Он опустил оружие. Видимо, лошадь испугал какой-нибудь зверек.
Вдруг под ногами у него задрожала земля. Где-то наверху раздался глухой нарастающий гул, которому предшествовала едва заметная вспышка. С каждым мгновением гул становился все громче… Неожиданно скала зашевелилась.
В следующую секунду на площадку полетели тонны камней, и Кейн побежал что было сил. Когда он был уже у края площадки, на хижину упали первые глыбы, тут же разнесшие ее в мелкие щепки. Кейн бросился в траншею, на спину ему хлынул каменный дождь. Грохот длился еще несколько секунд, затем снова воцарилась тишина. Лишь мелкие камешки с шорохом катились по склону.
Кейн отряхнулся от комьев земли и встал, дрожа всем телом. Он сжимал в руке револьвер и, казалось, оглох от наступившей тишины.
Сзади донесся хрип. Он подскочил и обернулся, бледный от страха, но готовый к бою.
Из кучи камней виднелась голова лошади. Он подошел ближе. Из ноздрей животного текла кровь: оно было раздавлено обвалом.
Кейн сжал зубы, приставил ствол револьвера к голове лошади и нажал на спусковой крючок.
Лошадь утихла.
Он сел на обломок скалы и трясущимися руками стал сворачивать сигарету. И только сейчас услышал голос:
— Эй, Кейн!
— Я здесь, — ответил он. Это был Силсби, его сосед.
— Черт побери! — воскликнул он. — Что здесь произошло?
— Обвал, — безучастно сказал Кейн.
— Ни хрена себе — обвал! — вскричал Силсби. — Я давно говорил, что от этих взрывов все когда-нибудь развалится! На скале уже сплошные трещины! Ты слышал, что они творили вчера?
— Ага.
— Постой-ка… А где твоя хибара, Кейн?
— Там, внизу…
Кейн указал на гору камней.
— Но… как ты оттуда вылез?
— Вовремя проснулся.
— Бог ты мой, — пробормотал Силсби. Он кивнул на камни: — Тебе это и за месяц не раскопать. А куда ты золото прятал?
Кейн помедлил с ответом.
— Закапывал под полом.
— Я помогу тебе расчищать, — предложил Силсби. — Хочешь, живи пока у меня. Места хватит.
— Спасибо, Силсби, но я останусь здесь. Скоро рассветет, и я попробую найти хоть одну-две сумки.
— О'кей, но если понадобится моя помощь, — позовешь.
— Ладно. Спасибо.
Силсби, ругаясь, стал подниматься по склону.
— Компании следовало бы возместить тебе ущерб, — проворчал он. — Взрывают-то они!
— Да, следовало бы, — негромко ответил Кейн, сидя на своем камне.
Огонек сигареты осветил при этом его лицо, и если бы Силсби смог его разглядеть, то наверняка бы испугался.
На то, чтобы вытащить из-под камней исковерканную крышу домика, у Кейна ушло четыре часа. Он собрал все, что смог откопать, и сложил в кучу на краю площадки. Затем подошел к подножию скалы, и стал карабкаться наверх. Там, наверху, он и нашел то, что искал: белесый след на пыльных камнях, от которого еще исходил запах гари. Сомнений не было: вспышка, которую он заметил тогда, исходила от динамитного заряда, заложенного в тщательно подобранном месте. Он поискал след от шнура. Он оказался длиной метра в три: убийца не хотел рисковать.
Ведь речь шла именно об этом: о покушении на убийство.
Кейн связал свои вещи в узел и погрузил на одного из мулов, которые, к счастью, не пострадали. Пока он шел в поселок, ему то и дело встречались у дороги группы людей, о чем-то споривших и указывавших на него пальцем. Многие из них, наверное, вскочили этой ночью с кроватей, решив, что настал их последний час…
Он привязал мула у конторы и вошел.
Два секретаря ошеломленно посмотрели на него.
— Где Винк?! — выкрикнул Кейн.
— Во всяком случае, не здесь, — ответил один. Кейн одним прыжком оказался рядом с ним, ухватил его за воротник и приподнял со стула.
— Где он?!
— В дробильне…
Кейн швырнул секретаря к двери.
— Приведи его! Быстро!
Тот исчез.
Кейн подошел к маленькому тусклому окошку и увидел, как секретарь со всех ног бежит по двору. Через минуту он уже возвращался. За ним широко шагал Винк. Секретарь возбужденно размахивал руками. Судя по всему, ему было что сказать. Кейн обернулся. Другой секретарь уже куда-то скрылся.
Дверь с силой распахнулась. На пороге стоял Винк.
— Что это значит, Кейн? — рявкнул он.