Если говорить по правде, и сами инструкторы, среди которых было немало повоевавших и попавших в запасной полк после ранения воздушных бойцов, душой были там, на фронте. Это и понятно: разве может человек, освоивший боевую авиационную технику, сидеть в такое тяжелое для Родины время в глубоком тылу и спокойно дожидаться, когда придет его час! Да и придет ли он?
Вот почему у командира полка на столе то и дело появлялись рапорты с просьбой, а иной раз и с категорическим требованием отправить в действующую армию. И на каждом из них появлялась резолюция: "Продолжать освоение боевой техники".
Наконец подошел и их черед. Случилось это в июле сорок третьего года, когда началась одна из крупнейших операций Великой Отечественной войны.
Из запасного авиационного полка на новеньких "илах" одна группа молодых летчиков-штурмовиков была направлена на Курскую дугу. Другая группа, и в ее составе Алексей Дерябин, направлялась на Ленинградский фронт.
Итак, молодые летчики летят на фронт.
По дороге сделали посадку невдалеке от Волховстроя. Сюда за ними прилетел представитель гвардейского авиационного полка. И хотя он был старше их по возрасту, и по званию майор, и, судя по орденам на груди, повидавшим виды боевым летчиком, молодые не удержались от улыбки. Еще бы! Майор прилетел на По-2, а у них - Ил-2!
Им и невдомек было, что каждая боевая машина под Ленинградом - на вес золота.
Конечно, когда По-2 приземлился и, подрулив, встал в ряд со штурмовиками, удержаться от улыбки было трудно. По-2 - ткань да фанера. А у Ил-2 - броневая защита двигателя и кабины летчика, мощное пулеметно-пушечное и бомбардировочное вооружение, эрэсы, двигатель в 1600 лошадиных сил. И, естественно, скорость не чета "небесному тихоходу".
Посыпались реплики, шутки. А майор Дубовой смотрит на молодых летчиков и тоже улыбается. Радуется, что прибыло пополнение. С каждым за руку поздоровался, познакомился, расспросил о настроении, здоровье. Потом рассказал о Ленинграде, обстановке на Ленинградском фронте, о родной части отзывался с большой гордостью.
- В боевом полку будете служить! Прилетим, - увидите, какие у нас замечательные ребята!
На следующий день прибыли к месту назначения.
Встречать их вышли все авиаторы во главе с командиром - гвардии подполковником Свитенко.
На всю жизнь запомнился Алексею Дерябину тот день. Та незабываемая, волнующая минута приобщения к семье авиаторов-фронтовиков.
С восторгом смотрели новички на бывалых воинов. Многие летчики Григорий Мыльников, Владимир Алексенко, Евгений Кунгурцев и другие, несмотря на молодость, успели побывать не в одном жарком воздушном бою. Грудь их украшали боевые награды. Ими гордились, им подражали, у них учились мастерству.
Особенно большим авторитетом пользовался командир части Николай Иванович Свитенко. До этого он воевал в истребительном авиаполку. Мужеством и отвагой заслужил там высокое звание Героя Советского Союза. После назначения в новый для него полк быстро освоил боевую технику и тактику штурмовика. И теперь, когда на штурмовку вылетали всем полком, он, как и подобало командиру, шел впереди, давал сигнал: "Делай, как я!"
Тяжелый и опасный труд воздушного бойца у молодых летчиков начался с первого дня пребывания в части.
В те дни Ленинградский фронт готовился к Синявинской операции. Штурмовая и бомбардировочная авиация вела работу по уничтожению вражеских аэродромов, складов боеприпасов, позиций артиллерии и в том числе дальнобойной, обстреливавшей Ленинград.
Ежедневно группами в четыре - шесть самолетов вылетали на штурмовку целей. Обычно такие группы возглавляли командиры эскадрилий Мыльников, Алексенко, Кунгурцев, Павлюченко и другие опытные летчики, побывавшие во многих жестоких схватках.
Алексея Дерябина определили на машину с номером "14" в эскадрилью, которой командовал гвардии капитан Павлюченко. Кавалер двух орденов боевого Красного Знамени, смелый, волевой офицер и в то же время мягкий, душевный человек, Федор Митрофанович располагал к себе каждого, кому довелось с ним служить. Кажется, не было такой свободной минуты, когда бы его не окружали сослуживцы.
Надо же случиться такому совпадению, что в эскадрилье Федора Павлюченко, человека рослого, широкоплечего, как говорится, косая сажень в плечах, почти все летчики, в том числе и Алексей, были невысокого роста. Полковые остряки прозвали их "павлючатами".
В конце июля "павлючата" вылетели на штурмовку фашистской дальнобойной артиллерия в районе поселка Володарский. Группу вел комэск Павлюченко. Заместитель командира эскадрильи гвардии лейтенант Петр Кизинков приказал Алексею Дерябину - это был первый вылет молодого летчика - идти за ним, действовать, как он.
Над целью "илы" были встречены сплошной стеной зенитного огня. Преодолевая чувство смертельной опасности, Алексей старался в точности повторять действия Кизинкова. Пристально всматривался туда, где должна находиться цель, и, ничего не разглядев, вслепую сбросил бомбы, расстрелял эрэсы, вел огонь из пушки.
Так продолжалось некоторое время еще в нескольких вылетах. И вдруг как-то неожиданно все встало на свое место. Алексей стал ясно различать цели, выбирать наиболее выгодную точку сбрасывания бомб, начало крутого пикирования.
Однажды, выслушав после очередного боевого вылета обстоятельный доклад Алексея о том, что он видел и как действовал, комэск сказал:
- Становитесь, Дерябин, настоящим воздушным бойцом. - И приказал: Установите фотоаппарат. Будете производить съемку результатов штурмовки.
Теперь, вылетая на задание, Алексей не забывал включать дублер, приводивший в действие установленный в левой гондоле шасси фотоаппарат.
Когда после возвращения на аэродром рассматривали снимки, на них были отчетливо видны разбитые танки, горящие эшелоны, искореженные паровозы и вагоны. Снимки свидетельствовали о высоком боевом мастерстве штурмовиков эскадрильи гвардии капитана Павлюченко, помогали анализировать каждый вылет, учитывать ошибки, уточнять расположение целей и всей системы вражеской обороны.
15 сентября сорок третьего года полк в течение четырех часов штурмовал вражескую боевую технику и живую силу в районе Синявина.
В этот день Алексей Дерябин впервые не вернулся с задания. Во время штурмовки вражеской обороны у его "ила" зенитным огнем была отбита часть левой плоскости. Алексей пытался удержать самолет в горизонтальном положении, дотянуть до аэродрома. Но из этого ничего не получилось, и он вынужден был совершить посадку на ровной площадке у Ладожского озера. Там находились огневые позиции артиллеристов. Снижаясь, Алексей увидел вышедшего из землянки солдата, который и не подозревал, что мог неожиданно попасть под колеса приземлявшегося самолета.
- Чертушка, сейчас сшибу! - только и успел крикнуть Алексей. Он крепко нажал на штурвал, резко отвернул в сторону. Машина накренилась, перекувырнулась и метров с десяти грохнулась "а землю.
Прибежавшие к месту аварии солдаты извлекли из-под обломков самолета летчика и стрелка-радиста. У гвардии старшего сержанта Николая Соколова оказался перелом ноги. Его отправили в медсанбат. Лейтенант Дерябин отделался сильным ушибом. "Контузия легкого", - сказал главный врач медсанбата.
Алексей связался с полком. Вечером за потерпевшим аварию экипажем пришла автомашина. А через неделю Дерябин снова вылетел на штурмовку. Только на этот раз рядом с ним вместо Николая Соколова летел Константин Пелевин.
В январе сорок четвертого, когда Ленинградский и Волховский фронты вели бои по снятию блокады города на Неве, его сбили во второй раз.
Они возвращались после штурмовки. И где-то над Колтушами их атаковали "мессершмитты".
Советские летчики приняли бой. Самолет Дерябина стали преследовать двое фашистов. Пулеметными очередями они пробили масляную и водяную системы. Пришлось выйти из боя.
Он сумел посадить самолет на полотно железной дороги у станции Обухове. И летчик, и стрелок были целы и невредимы.
- Счастливым родился! - говорили однополчане.
- А что, Никитич, у вас в семье все такие везучие?
Казалось, ему действительно везло. А что касается семьи...
Как и всем советским людям, война принесла немало горя семье Никиты Степановича Дерябина, колхозника из села Атемар Кочкуровского района Мордовской АССР. Пять сыновей проводил на фронт старый солдат, участник русско-японской войны. Старший, Андрей, стал минометчиком, Михаил, Никита, Иван воевали в пехоте. Самый младший, Алексей, защищал небо Ленинграда.
И вот уже нет в живых Михаила и Ивана. Остальные трое воюют. Судя по наградам, о которых рассказывали в письмах, воюют неплохо. За себя и за погибших братьев, за всех, кому не суждено вернуться домой, стараются.
А войне еще не конец. Еще только-только наши войска на государственную границу вышли. А надо дойти до самого фашистского логова, воздать сполна врагам за все их злодеяния.
Потому и не знают покоя солдаты великой, священной войны. Не знает его и молодой летчик Алексей Дерябин. И не раз боевые друзья слышали, как он, штурмуя вражеские позиции, поливая фашистов огнем эрэсов, приговаривал:
- Это вам за Михаила! Это за Ванюшку! А это за Колю Муравьева, за Сашу Слободина, за Витю Смирнова! За всех наших, советских!
С такими мыслями вылетали на задание все летчики полка, потому что у каждого из них имелся свой счет ненавистному врагу. Беспощаден и неотразим был удар "илов". Не случайно гитлеровцы прозвали их "черной смертью".
Ненависть к врагу, любовь к Родине, вера в замечательные качества отечественной техники вселяли уверенность, закаляли волю советских летчиков.
В марте сорок четвертого летчики вылетели на штурмовку эшелона на крупном железнодорожном узле.
Пробив облака, вышли точно на цель. Стремительно надвигалась земля, опутанная паутинками железнодорожных линий. На одной из них, словно гигантская змея, извивался эшелон, уходивший в западном направлении.
Небо вдруг зарябило от взрывов. Зенитный огонь был настолько плотным, что даже видавшему виды Алексею стало на какой-то миг жутковато.