– Пойдем. – Она быстро вышла из магазина, и Лотти неохотно поплелась следом.
– Есть хочу, – жалобно протянула она.
Мэри сощурилась.
– Плохо дело. У нас ни пенни, ни даже фартинга. Пойдем домой, пока мама не устала нас ждать и не разозлилась.
Девочка поспешила мимо кинотеатра, сошла с тротуара и перебежала на другую сторону улицы перед самым трамваем. Водитель протестующе засигналил, и сестры заскочили на тротуар. Мимо прошли две женщины. Они покуривали сигареты и толкали перед собой коляски с румяными младенцами в шерстяных шапочках, закутанными в одеяла. Потом на велосипеде проехала еще одна женщина, выпрямив спину. К багажнику была прилажена черная кожаная сумка – должно быть, довольно увесистая. Волосы женщины были обвязаны платком.
Сестры прошли мимо прилавка с фруктами. На нем возвышалась целая гора яблок, и Мэри боролась с желанием стащить парочку, пока не оглянулась: продавец внимательно наблюдал за ней с деревянного стула и с газетой в руках. Меж его тонких губ подрагивала сигарета. Мэри только пожала плечами и, бросив последний взгляд на яблоки, продолжила путь.
По улице промчались трое ребят на самокатах. Колеса застучали по растрескавшейся мостовой. У одного из мальчишек во рту торчала лакричная палочка. Он втянул пухлые щеки, чтобы ее удержать, а руками крепко сжимал руль.
– Не хочу домой! – захныкала Лотти и встала как вкопанная.
Тут и Мэри пришлось сбавить темп. С тяжело колотящимся сердцем она посмотрела на сестру:
– Лотти, давай без фокусов. Ты же знаешь, нам надо домой. И так уже на чай опоздали. Мама мне это с рук не спустит.
– Мне там плохо! – Лотти вырвала ладонь из пальцев Мэри и скрестила руки на груди. На щеках у нее не было и тени румянца. Глаза потускнели, худенькая фигурка, казалось, стала еще более хрупкой.
Мэри отчаянно хотелось сделать что-нибудь – что угодно, – лишь бы их жизнь изменилась. Если бы можно было сбежать за город! Она представляла, что там ждет изобильная пища, теплая трава, на которой можно валяться, деревья, по которым они с сестрой будут лазать, и ласковые лошадки. Мэри мечтала, как они будут сидеть, прижавшись спинами к стволам деревьев, и откусывать огромные куски от яблок, таких красных и блестящих, что можно разглядеть в их кожуре собственное отражение. А вскоре Лотти станет такой же кругленькой, как эти яблочки, и щеки снова зацветут румянцем. За городом они будут счастливы. Может, и впрямь стоит рискнуть – или сбежать к бабушке с дедушкой. Мэри не помнила, где они живут, но не сомневалась, что получится разузнать подробности у мамы. Надо расспросить ее поближе к ночи, когда та выпьет с полбутылки виски, но еще не успеет слишком захмелеть.
Мэри обвила сестру руками и крепко прижала к себе.
– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю и вытащу нас отсюда. Сама эту дыру терпеть не могу.
Она никак не могла признаться сестре в том, что ей страшно. Что она не знает, куда им податься и как жить после побега. Здесь скверно, но зато ей известны все улочки и лица в окру́ге и она умеет выживать в этом городе. А если они окажутся в новых местах, сумеет ли она позаботиться о них обеих?
У самой двери сестры остановились и прислушались. Ни единый звук не выдавал маминого настроения. Девочки сбросили обувь в прихожей и на цыпочках прокрались в отсыревшую гостиную. Мама не стала раздвигать шторы, висящие на единственном узком окне, поэтому комната тонула в полумраке. Мать сидела не в своем любимом потертом кресле, а на ящике из-под апельсинов. Это первым делом бросилось Мэри в глаза, ведь мама эти ящики терпеть не могла. Говорила, что от них на ляжках остаются полоски.
Потом девочка заметила двух женщин: одна сидела в мамином кресле, вторая стояла позади мамы. Обе держали облупившиеся кружки с чаем, оттопырив мизинцы. Дамы были элегантно одеты: на той, что сидела, скрестив длинные полные ноги, были черная юбка-карандаш и голубая блузка, вторая носила платье чуть ниже колена, красное в белый горошек. Она посмотрела на Мэри сквозь стекла больших круглых очков.
– Вот вы где. – Мама вскочила и принялась разглаживают юбку, точно хотела убрать все складочки до единой. Щеки у нее порозовели, а от тона у Мэри по спине пробежал холодок: так мама всегда говорила в присутствии важных гостей.
– Прости, мам. Мы не уследили за временем. – Мэри была настороже. Она встала перед Лотти, заслонив ее, и старалась разгадать мамино настроение. Мама натянуто улыбнулась, давая понять, что в присутствии гостей надо вести себя чинно. Мэри тихо вздохнула.
– Нестрашно. С вами тут хотят познакомиться две дамы. Идите-ка сюда, идите… – Мать поманила дочерей.
Мэри нерешительно двинулась вперед, потянув за собой Лотти. Та жалась к сестре и пряталась у нее за спиной, пока мама не поставила их рядом друг с другом.
– Обе сильные и здоровые, как видите, – отметила мама.
У Мэри голова шла кругом от мыслей. Что бы там ни задумала мама, девочке это не нравилось. Казалось, она породистый ягненок, которого показывают покупателям, прежде чем отвести на бойню.
Мэри скрестила руки на груди.
– А в чем вообще дело?
– За языком следи, – шикнула на нее мама и злобно сверкнула глазами, но тут же опять натянула улыбку. – Наши гостьи пришли обсудить кое-какую возможность. Я вам про них рассказывала, помните?
Дама, стоявшая за маминым ящиком, поставила кружку в раковину и взглянула на девочек, слегка склонившись, словно стараясь оказаться с ними вровень. В глазах у нее мерцали огоньки.
– Здравствуйте, девочки! Меня зовут мисс Маргарет Тэннер, я почетный секретарь Общества Фэйрбриджа. Вы о таком слышали?
Мэри посмотрела на сестру, та ответила ей вопросительным взглядом.
– Нет, мисс, – старшая из сестер покачала головой.
Маргарет распрямилась.
– Общество Фэйрбриджа создано для того, чтобы помогать таким детям, как вы, обрести лучшую жизнь.
Лучшую жизнь? Гостья словно бы прочла мысли Мэри. Ведь ровно этого та и хотела для себя и Лотти. Но как осуществить мечту?
– Ну и ну, – только и ответила девочка. Ей не хотелось выдавать свои чувства, слишком уж явно показывать, до чего она воодушевлена. За свою жизнь она твердо усвоила главный урок: если не хочешь, чтобы над тобой брали верх, прячь собственные мысли как можно тщательнее.
– Да-да, – добавила вторая женщина, отпив чаю. – Мы предлагаем семьям вроде вашей возможность начать с чистого листа и в новой обстановке.
Мама закивала гостьям. Глаза у нее сияли.
– Что скажете, мои сладкие? Начнем с чистого листа? – спросила она.
– И что еще за новая жизнь? Где? – спросила Мэри, уронив руки вдоль тела.
– В Австралии. Слышали о такой?
– Не-а, – нахмурившись, ответила Лотти. – Это где-то рядом с океаном?
Тут Мэри почувствовала себя очень взрослой. Она-то об Австралии слышала, а вот Лотти была слишком мала, чтобы разбираться в географии. Впрочем, и познания Мэри ограничивались лишь тем, что Австралия находится очень далеко и там водятся кенгуру. Девочка давно мечтала увидеть кенгуру, но от мысли о таком долгом путешествии к горлу подкатывала тошнота.
– Верно, – ответила вторая женщина, вежливо улыбнувшись. – Вы поплывете на роскошном судне, причем бесплатно. А на месте получите бесплатное жилье, одежду, необходимое пропитание. Будете жить в школе при ферме Фэйрбридж рядом с лошадками, овцами, быками и коровами, ходить на занятия, учиться новому, играть с другими ребятишками.
– Вы хотите, чтобы мы уехали так далеко? – изумилась Мэри.
– Мы предлагаем вам билет в Австралию и шанс начать новую жизнь. Будете ездить в школу на пони в лучах солнышка, каждый день собирать апельсины, ходить на пляж, когда только пожелаете.
Лотти просияла.
– Апельсины и пони? И пляжи я тоже люблю!
– Ты на пляже не была ни разу, – вставила Мэри, закатив глаза.
Младшая надула губки:
– Мне бы там понравилось, я точно знаю!
Мисс Тэннер опустила ладонь Мэри на плечо.
– Вы сможете получить достойное образование, научитесь читать и писать, преуспеете в жизни. Это лучший вариант для таких ребятишек – внебрачных и не получающих от отца никакой помощи.
Мэри поежилась от обидных слов. Уже не в первый раз посторонние люди обращали внимание на безотцовщину в их семье. Сколько Мэри себя помнила, местные ребята дразнили ее, и она уже успела привыкнуть, но теперь, когда об отце заговорили эти красные, блестящие губы, у нее защемило в груди.
И все же идея новой жизни, словно россыпь семян, упала в почву сознания Мэри и проросла в ней, лавируя между другими мыслями, пока те наконец не увяли. Нахмурившись, девочка размышляла о представившейся возможности. Можно перебраться в другую страну и навсегда попрощаться с этой дырой. С домом ее ничего не связывало: кроме Лотти и мамы ей здесь ни до кого не было дела. И скучать она ни по кому не стала бы.
– А там тепло?
Мисс Тэннер залилась звонким, мелодичным смехом, сразу тронувшим Мэри за душу.
– Там до того жарко, что вас каждый день будет тянуть в бассейн!
– Бассейн! – воскликнула Лотти. – Ничего себе!
Рассказ о жаре Мэри понравился. Она была готова на что угодно, лишь бы согреться, вот только этого давненько не случалось.
– Люблю жару, – задумчиво произнесла она.
– Приятно слышать. Рада, что тебе интересно.
– А ты что скажешь, мам? – Мэри попыталась поймать ее взгляд. – Как тебе идея?
Мама покраснела еще сильнее.
– Замечательная, как по мне. Такой жизни я вам дать не могу, мои красавицы. Если послушать – и впрямь настоящая сказка.
– Ты ведь тоже любишь жару! – добавила Лотти и рассмеялась.
– Да, милая. Тут ты права.
– И мы уедем все вместе? – упрямо гнула свое Мэри. Она видела, как напряженно натянулась кожа на маминых щеках, как остекленели глаза, и девочке стало немного не по себе.
– Я поговорила с нашими гостьями, и они сказали, что обычно сперва отправляют ребятишек, а потом приезжает и один из родителей.
– Схема так и называется: «Один родитель», – уточнила мисс Тэннер, кивнув. – Вашу маму отвезут в Австралию следом за вами, и вы воссоединитесь.