– Ну, солнышка теперь хоть отбавляй! – со смехом подметила Лотти и отогнала с десяток мух, проворно усевшихся на нее, стоило девочке замереть.
– Не то слово!
К ограде в дальнем конце сада подъехал на телеге, запряженной лошадью, светловолосый паренек. Остановив лошадь, он спрыгнул на землю вместе со своим спутником, а потом ребята принялись, орудуя лопатами, перекладывать навоз из телеги на одну из грядок. Продолжая работать, Мэри наблюдала за ними, разглядывая жилистые загорелые тела. Все обитатели школы Фэйрбридж были такими. Неаккуратные стрижки, ловкие смуглые руки и ноги, веснушчатые лица. Вскоре мальчишки закончили и снова закинули лопаты в телегу. Один из них повернулся, чтобы залезть на ко́злы, подмигнул Мэри, и телега покатила восвояси. Мэри никак не ожидала такого внимания и смущенно зарделась, на миг позабыв о работе. Лошадь все удалялась, волоча за собой телегу с мальчишками, а девочка смотрела им вслед, когда вдруг услышала громкий окрик:
– А ну, хватит лоботрясничать! Мигом за работу!
Мэри обернулась и увидела высокую, крепкую девочку, которая так и буравила ее взглядом.
Мэри вскинула бровь, но послушно вернулась к прополке, безуспешно отмахиваясь от мух. Насекомые тут жалили беспощадно, как обе сестры поняли еще на рассвете. От мошек некуда было спрятаться; казалось, их бесконечный рой прицельно преследует Мэри, куда бы она ни пошла. И в домике, куда их поселили, и в столовой, и в саду укрыться от них было невозможно.
Мэри приноровилась отгонять от лица мошкару, чтобы защитить глаза, нос и рот. На остальных насекомых она старалась не обращать внимания, если только те не начинали кусаться, – а те, что покрупнее, так и норовили попить ее крови. Кусались они очень больно, и боль эта стихала не сразу. Таких пакостников Мэри пыталась прихлопнуть, а вот Лотти смертельно их боялась: в прошлый раз, когда летающий кровопийца уселся на ее маленькую бледную ногу, она стала бегать кругами, сама не своя от ужаса.
Лотти устроилась на земле поудобнее и подтянула слишком широкие шорты, которые то и дело сползали, стоило ей пошевелиться.
– Коленки болят, – пожаловалась она.
Мэри шикнула на нее.
– Не хочу сидеть в грязи, а еще у меня нос обгорел, я чувствую! – не унималась сестренка. – И еще в голове так странно и мутно. Можно нам в дом?
– В голове мутно? – переспросила Мэри, нахмурившись, и бросила очередной сорняк в растущую кучу.
– Ну да. Не знаю, как объяснить. Мысли путаются, глаза болят… – Лотти захныкала и сжала виски грязными пальцами.
Мэри обвела сад взглядом в поисках той самой жилистой девочки, которая, видимо, надзирала за работниками. Вот только ее нигде не было видно. Мэри отвела Лотти к садовому сараю и усадила в тени железной крыши. Девочка прижалась спиной к стене постройки и тяжело вздохнула. Старшая сестра принялась обмахивать ее ладонями.
– Жди тут. Я тебе воды принесу.
Когда Мэри вернулась с кухни с чашкой воды, Лотти уже не казалась такой бледной. Она жадно осушила чашку и улыбнулась.
– Тебе лучше?
– Гораздо, – заверила сестренка.
Мэри помогла ей подняться. Девочка, надзиравшая за работой, вернулась и теперь следила за ними, сощурившись и уперев руки в худенькие бока. Ее длинные ноги торчали из-под коротеньких шорт, а коленки то и дело сталкивались при ходьбе. Девочка решительно направилась к сестрам.
– Скорее идите работать, пока Крю, садовник, вас не засек, – прошипела она, подойдя ближе. – Он скоро придет. Не советую ему лишний раз на глаза попадаться, если жизнь дорога.
А потом она скользнула мимо с таким видом, точно ни слова им не сказала, и продолжила обход сада, иногда выкрикивая указания девочкам, копошащимся в земле. Мэри спрятала чашку в карман шорт и вместе с Лотти заторопилась к грядке, которую им велено было пропалывать. Но сестры не успели: из-за сарая вышел мужчина и громогласно прокричал:
– Эй, бездельницы, а ну-ка, сюда!
Мэри замешкалась, обреченно вздохнула и обернулась. Садовник смотрел прямо на них и вряд ли обращался к кому-то другому. Это был высокий, тощий мужчина с коротко остриженными каштановыми волосами. Между тонких губ торчала сигарета, а черные поросячьи глазки поблескивали под потрепанной широкополой шляпой. Он поманил Мэри к себе. Та взяла сестренку за руку и медленно пошла садовнику навстречу, не сводя с него оценивающего взгляда. Жизнь в муниципальном доме и тесное знакомство с улицами лондонского Ист-Энда, по которым она ходила одна чуть ли не с пеленок, научили ее чувствовать людей, и садовник ей совсем не понравился.
– Да, сэр, – проговорила Мэри, стараясь сохранить в голосе учтивость.
– Что это вы тут прохлаждаетесь? Видел я, как вы в теньке сидите да водичку попиваете, пока остальные работают! – Садовник подался вперед, и кусочек пепла с кончика его сигареты, падая, едва не попал Мэри на нос.
– Мы совсем не… – Мэри сделала шаг назад и оттащила Лотти.
Крю грубо схватил старшую из сестер за плечо, дернул на себя и угрожающе навис над девочкой.
– Не вздумай тут со мной пререкаться, слышишь?
Мэри тихо кивнула.
– На вопрос отвечай.
– Моя сестра чуть в обморок не упала. Я подумала, будет лучше, если…
– Ты решила, что вы заслуживаете отдыха, хотя и за дело-то толком не взялись! Дай-ка я научу тебя здешним порядкам, малютка. Всем вам приходится поначалу твердить одно и то же, ведь приезжают сюда сплошь безалаберные лентяи. Ничего, скоро исправишься.
Недобро блеснув глазами, садовник расстегнул ремень и одним быстрым движением вытащил его из шлевок. Мэри сделала шаг назад. Сердце тревожно забилось у самого горла. Она хотела было кинуться наутек, но зловещий окрик так и пригвоздил ее к месту.
– Сдвинешься хоть на дюйм – и твоя сестренка завтра с кровати встать не сможет.
Мэри резко развернулась к садовнику:
– Не смейте ее трогать!
Крю недобро уставился на нее и оскалился.
Мэри заслонила Лотти своим худеньким телом, чтобы уберечь от шквала садовничьей злобы.
– Не трогайте ее.
Лицо Крю в один миг побагровело. Он сомкнул на предплечье Мэри свою когтистую лапу и потащил по саду. Девочка сразу же отпустила сестренку, чтобы не увлечь ее за собой. Первый удар ремня обжег бедра огнем. После второго Мэри не сдержала стона. Вскоре боль сделалась непрерывной, но девочка старалась не обращать на нее внимания. Она просто стояла, согнувшись, пока садовник неутомимо бил ее сзади по голым ногам.
Наконец порка закончилась. Крю тяжело дышал от усталости. Мэри распрямилась и посмотрела на своего обидчика спокойным чистым взглядом, плотно сжав губы. Потом скрестила руки на груди и скривилась в презрительной гримасе. Такого поворота он явно не ожидал. Пока Крю продевал ремень в шлевки, на лице у него читалось замешательство.
– Слушай, что тебе говорят, и кончай лоботрясничать, или сестрице твоей не поздоровится, – пригрозил он наконец, затягивая ремень.
– Не трогайте ее, – повторила девочка, и на этот раз голос у нее был низким, ледяным.
Садовник удивленно уставился на нее и сощурился.
– Тебе что, еще разок напомнить, кто тут главный?
Мэри стояла непоколебимо, гордо вскинув подбородок, и даже не вздрогнула под его грозным взглядом.
Дыхание мучителя потихоньку замедлилось, но он по-прежнему не сводил с Мэри глаз. Потом коротко кивнул, радуясь своему триумфу, развернулся и бодро направился в сторону гаража. Девочка проводила его взглядом. Ноги сзади так болели, что дышать было трудно, но она не подавала виду.
Лотти кинулась к сестре и заключила ее в объятия.
– Прости меня, Мэри, прости! – со слезами взмолилась она.
Та погладила малышку по голове.
– Не волнуйся, мне совсем не больно. И ты ни в чем не виновата.
– Зря я тогда в тенек села! Ты ведь хотела мне помочь, только и всего. Прости!
Мэри обхватила личико Лотти ладонями и заглянула в голубые глаза сестренки, полные слез.
– За меня не беспокойся. Я в полном порядке. Видишь? Все хорошо. Это я должна о тебе заботиться, а не наоборот.
Мэри прижала девочку к груди и стала медленно гладить ее по спине, вырисовывая на ней круги ладонью, а Лотти продолжала рыдать ей в рубашку.
– Тише, тише, Лотти. Не будем показывать им наших слез. Мы ведь сильные.
Наконец малышка шмыгнула носом и отстранилась. Слезы у нее на лице уже стали высыхать.
– Да, Мэри! Обещаю, я буду сильной.
Девочка с шишковатыми коленками подошла к ним и скользнула взглядом по ногам Мэри.
– Я же говорила, не попадайтесь ему на глаза! Лихо он тебя отделал… Надо тебе ссадины йодом намазать и сделать холодный компресс. Идемте со мной, я вас в дом отведу.
– Мы же еще с работой не закончили… – возразила Мэри.
Девочка пожала плечами.
– Я никому не скажу. Да и потом, Форрест будет в ярости, если увидит рубцы, но Крю обязательно выставит виноватой тебя. Лучше не привлекать его внимание, говорю же, а если с ним Форрест из-за тебя повздорит, тут уже не отвертишься. Станешь садовнику врагом – всерьез пожалеешь.
Мэри улыбнулась.
– Спасибо, думаю, ссадины и впрямь надо бы чем-нибудь смазать. Ужасно жжет…
– Ну еще бы не жгло. Идите за мной.
Мэри с Лотти поспешили за девочкой, стараясь не отставать – шаг у той оказался слишком уж широким.
– Меня, кстати, Фэйт зовут. Я староста корпуса Эвелин.
– Приятно познакомиться! Я Мэри, а это моя сестренка Лотти.
– Знаю, – откликнулась Фэйт. – Надеюсь, вы не станете мне каждый день такие спектакли устраивать?
– Нет, конечно, – пообещала Мэри.
– Ну слава богу. А вообще, ты умничка. Не заплакала, даже ни разу не всхлипнула. – Фэйт улыбнулась Мэри.
– Спасибо, – ответила та. – Мне не впервой.
– Думаю, ты тут быстро освоишься. Но с Крю и правда лучше не сталкиваться. Остальные вполне себе ничего, кроме разве что нашей воспитательницы. При ней тоже не выделывайтесь.
– Спасибо, что предупредила, – кивнула Мэри.
Лотти шла молча, сосредоточенно посасывая большой палец, как часто делала, если сильно переживала. Мэри злилась на себя за то, что не может оградить сестру от всего этого ужаса, но вместе с тем радовалась, что получилось отвлечь внимание Крю на себя, а не то бы он и на Лотти гнев выместил, и тогда Мэри уже не смогла бы сдержаться.