— Папа Танго, я Дельта-6, как слышите меня?
— Слышу хорошо.
— Лео, задача всем понятна?
— Да, все ясно, Дельта.
— Лео, мне передали, что на вершине горы брезент или что-то вроде этого, а прямо у его края окопы или траншеи. Надо их проутюжить, понял?
— Дельта, мои координаты В09, я вас понял, карта у меня на коленях, а цель вижу визуально.
— Тогда можешь начинать в любое время, Папа Танго.
— Понял вас, Дельта. Отряд Танго, пора. По моему сигналу пятисекундными очередями, максимальная высота 3200, как поняли?
— Следуем за вами, командир, — раздались в наушниках голоса летчиков.
И только шутник Тарновер добавил:
— Ух, Лео, давай зададим жару этому нахалу.
— Не засоряй эфир, Танго-2. — И хотя Лео призывал Тарновера соблюдать режим боевой обстановки, сам он тоже чувствовал в душе настоящее возбуждение. Белая, как головка сахара, гора была уже совсем рядом, вокруг нее обозначились штрихи кукурузных полей, плантации спаржевой капусты, извивались серебристые дороги.
Лео глубоко вздохнул, и его машина, словно неоперившийся птенец, выскользнула из боевого порядка. Несмотря на привязные ремни, конструкцию летного скафандра и тяжесть шлема, он тут же ощутил, как теряются силы притяжения. Довольно специфическое чувство, лучше всего известное, пожалуй, летчикам. Самолет скользил все ниже и ниже по прямой, словно игрок в бейсболе, спешащий в «домик». Он летел, не маневрируя, не уклоняясь от огня, потому что в воздухе никого не было, а стрелкового оружия он не боялся — у его кабины была титановая оболочка.
Все чувства Лео обострились до предела. Он умел и любил стрелять, во Вьетнаме у него была богатая практика. Но чтобы так, из двадцатимиллиметровых пушек палить по каким-то неизвестным людям, в пятнадцати минутах лета от дома! И это ведь даже не война с Россией! Проклятье!
Прямо перед ним на лобовом стекле — индикатор показания приборов, лист плексигласа с данными комплексных отклонений для точного определения курсового угла цели. Сквозь блуждающие неоновые круги прицела Лео видел гору, он без труда совместил круги и держал гору в прицеле. Видел он и коричневое пятно брезента, или что там было такое, похожее на гигантский носовой платок, растянутый на вершине горы, заметил какое-то движение по его краям, где, наверное, находились окопы. Кровь застучала в висках, гора выросла прямо перед ним. Лео бросил взгляд на индикатор угла атаки и убедился, что он показывает 30 — как и предписывалось во всех наставлениях.
Он нажал на гашетку.
Этот момент Лео любил больше всего. Двадцатимиллиметровые пушки под ним задрожали, семь стволов в подвесках под фюзеляжем застучали, как молотилки. Он заметил мелькнувшие впереди трассеры, они впивались в гору, уничтожая по пути все. Благоговейный, потрясающий момент. Снежные вихри взметались в тех местах, где очереди ложились на брезент и окопы.
Лео стрелял пятисекундными очередями, пока гора перед ним не превратилась в настоящий кошмар. Он поднял самолет, слушая в наушниках доклады своих подчиненных о произведенных разрушениях в зоне цели.
И вдруг:
— Черт возьми, Танго-1, я попал в зону захвата цели какой-то чертовой ракеты.
Лео был уверен, что это Танго-4, голос у него сломался от страха.
— Танго-4, включи радиоэлектронные помехи, выпусти дипольные отражатели, уходи на маневр, уходи…
Лео услышал взрыв.
— Ах, черт, он… он попал в меня, проклятье, полно дыма, ах, дерьмо…
— Отключи подбитый двигатель, сынок, и уходи вниз. Все в порядке, Танго-4.
Набирая высоту и делая поворот, Лео оглянулся назад. Самолеты его отряда, находившиеся внизу, рассредоточились над горой, превращенной в месиво. Танго-4 выпал из боевого порядка, пытаясь набрать высоту, его левый двигатель фирмы «Дженерал Электрик» был объят пламенем, самолет заскользил вниз.
— Снижайся, Танго-4, ты сможешь сесть где-нибудь на ферме, там полно таких мест… — В этом сумасшедшем мире его голос был полон спокойствия.
— Машина сейчас взорвется, — крикнул Танго-4, — я прыгаю.
— Запрещаю, Танго-4, у тебя нет высоты…
Но было уже поздно. Танго-4 запаниковал и катапультировался на высоте примерно четыреста футов. Парашют его раскрылся всего наполовину, когда летчик грохнулся на землю. Большой самолет рухнул сверху и взорвался, охваченный громадным пламенем.
— Отряд Танго, все в порядке, держимся вместе, — произнес Лео в мертвую тишину микрофона. — Черт побери, Дельта-6, откуда взялась эта гребаная зенитная ракета? Да кто такие эти чертовы ребята?
— Танго, мы даже не предполагали, что у них имеются зенитные ракеты. Дьявол, похоже, это «стингер».
Новость о «стингерах» была очень плохой новостью. Эта ракета имела обозначение FIM-92А [3], была оснащена системой как навигационного наведения, так и инфракрасного самонаведения. Их наличие обеспечивало захват высокоскоростных и высокоманевренных целей практически под любым углом в радиусе 3,5 мили. Ракета была устойчива к воздействию радиоэлектронных помех. Просто тварь. Никому не хотелось бы иметь дело с ракетой «стингер».
— Черт возьми, — раздался в наушниках голос кого-то из летчиков отряда Танго, — Лео, у меня загорелась лампочка неисправности гидравлики, я ухожу на базу.
— Отставить, — приказал Лео, — нам еще надо закончить наши дела. Дельта-6, вы хотите, чтобы мы нанесли еще один удар?
В наушниках прозвучал новый голос.
— Танго, говорит полковник Пуллер, постарайтесь сделать все возможное, вы поняли? У нас наготове ребята, которые будут штурмовать эти позиции, они нуждаются в любой помощи.
— Лео, эта чертова гидравлика…
— Уйди из эфира, Танго-7, ты понял? Уйди к чертовой матери из эфира!
Лео отвел свой отряд на двенадцать миль, там они сделали левый поворот для второго захода на цель. Гора снова приближалась.
— Слушайте мою команду, Танго, — начал Лео. — Мы разделимся на две группы, первую поведу я, со мной Танго-2 и Танго-3. Мы пойдем с севера на юг на высоте 2200, с противоракетным маневром и включенными радиоэлектронными помехами. Если выпустят «стингеры», выстрелим несколько ложных целей. Вторую группу возглавит капитан Тарновер, с ним Танго-6, 7 и 8, вы пойдете с востока на запад. Разделяемся по моему сигналу. Ну, пора, ребята.
Лео вывел машину из боевого порядка и спикировал к земле, заметив в зеркале заднего обзора, что три из оставшихся шести машин последовали за ним, а за Танго-5, то есть за капитаном Тарновером, следовали две машины.
«Черт побери, да кто они такие? — подумал Лео. — И где они раздобыли «стингеры»?»
— Ну-ка, тряхнем их, — скомандовал он.
— Крепкий парень, этот командир отряда Танго, — обратился Пуллер к офицеру передового авиационного наведения. Они видели, как темные машины разделились на две группы, набрали необходимую высоту и дистанцию для повторного штурма.
— Да, самый лучший, — ответил офицер. — Бывает, не ладит с начальством, но, черт побери, любит свою «Зеленую свинью».
Их окружали десантники из группы Дельта, наблюдавшие за действиями штурмовиков. Поднимавшиеся вверх клубы дыма над местом падения Танго-4 резко контрастировали с яркой голубизной неба.
Пуллер зажмурился, у него разболелась голова от шума реактивных самолетов. Он посмотрел на часы — 14.42. Поднес к глазам бинокль: грузовики Национальной гвардии уже проделали половину пути до горы, доехали как раз до того места, где противник взорвал дорогу. В бинокль ему было видно, как офицеры Национальной гвардии выстроили людей в нечто, напоминающее боевой порядок.
— Самолеты пошли на второй заход, сэр, — доложил Пуллеру Скейзи.
— Отлично, Танго, здорово, — крикнул в микрофон офицер наведения.
Штурмовики пошли в атаку с двух направлений, сначала одна группа, потом вторая. Когда они открыли огонь, Пуллер увидел, как из-под окутанных дымом фюзеляжей градом посыпались пустые снарядные гильзы. Трассеры летели, словно стрелы, попадая в гору, они рвали ее на куски.
Но что-то было не так.
— Они стреляют слишком длинными очередями, — сказал Пуллер. — Слишком длинные очереди, черт побери.
— Гм, такое впечатление, что некоторые летчики просто желают побыстрее избавиться от снарядов, — заметил офицер наведения.
— Вот именно, — согласился Пуллер, — стараются расстрелять весь боекомплект и смыться.
Он вырвал микрофон у офицера наведения.
— Танго, я Дельта-6, черт побери, ребята, умерьте свой пыл, вы впустую тратите снаряды.
— Танго, я Танго-1, — раздался в эфире голос Лео, — вы слышали, экономьте снаряды. Проклятье.
— Лео, у меня все кончилось, — доложил кто-то из летчиков.
— Танго-6, да ты, черт возьми, выпустил большую часть своих дерьмовых снарядов по графству Вашингтон, я видел…
— Ракеты, — предупредил Скейзи, — с земли опять выпустили ракеты.
— Ракеты с тепловыми головками самонаведения, — передал в микрофон офицер наведения.
Ракеты, оставив за собой тонкие струи белого газа, словно разъяренные псы рванулись к самолетам, которые начали метаться от них туда-сюда. Боевой порядок был разрушен, машины разлетелись над белой горой, словно лепестки гигантской розы. Большинство ракет цели не достигло, через некоторое время у них кончалось топливо и тогда ракеты падали на землю. Но все же…
— Поймала, проклятье, поймала меня ракета! — раздался чей-то крик в эфире. С грохотом, который был слышен на земле, ракета врезалась в двигатель штурмовика А-10, и двигатель охватило пламенем. Самолет завилял, но в это время вторая ракета, как коршун, привлеченная источником тепла, врезалась в него, и самолет камнем полетел вниз.
— Проклятье, я потерял управление, машина не слушается…
Голос умолк, когда самолет рухнул на кукурузное поле.
— Лео, я расстрелял все до последнего снаряда, — сообщил один из летчиков.
— Лео, мне перебили гидравлику, влепили прямо по крыльям, — доложил другой.
— Лео, у меня отказывает управление.