Разумеется, нельзя отождествлять советский рынок 1930‐х годов с западным капиталистическим. Исследователи не ставят под сомнение основополагающую роль государства и централизации в советской экономике, как и деформацию и ограниченность рыночных отношений. Однако, хотя советская централизованная экономика и рыночное капиталистическое хозяйство в ХХ веке не были близнецами, они были родственниками. В них есть структурное сходство, которое определяется тем, что они существовали в одно время и решали одни и те же задачи построения индустриального государства и современного общества. Сама эпоха предъявляла общие требования и формировала определенное сходство экономических систем. Идеология и политика обусловливали специфику и приводили к тому, что соотношение государственного регулирования и рынка в СССР и на Западе, как и формы их развития и взаимоотношений, отличались.
Таким образом, главное достижение современной историографии состоит в отказе от наследства холодной войны — упрощенной и политизированной биполярной модели, основанной на абсолютном противопоставлении советской экономики и рыночной западной. Насущная задача исследователей — изучить, как государственное регулирование и рынок взаимодействовали при социализме.
ИСТОЧНИКИ: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»
Источниковый фундамент этой книги составляют архивные документы[562]. Архивная принадлежность сама по себе не является доказательством достоверности и представительности источников, равно как и официальная публикация в советских изданиях сама по себе не является доказательством фальсификации сведений. Критический анализ должен предшествовать использованию любого материала. Укажу главные принципы определения достоверности и представительности, которыми я руководствовалась в работе над этой книгой.
Особенность источниковой базы этого исследования в том, что она включает не единичные документы, а массовые комплексы. Поскольку они объединены общим предметом — снабжение населения продуктами и непродовольственными товарами, в них представлена однородная информация: нормы, цены, ассортимент, контингенты покупателей, меры правительства, реакция людей и пр. Массовость и сюжетная однородность источников дают возможность для сравнительной проверки информации, содержащейся в них.
Кроме того, в книге использованы документы не одного ведомства, которое могло преследовать свои цели, искажая информацию, а документы множества организаций, действия которых определялись различными, часто противоположными мотивами. Например, если Наркомснаб/Наркомторг мог приукрашивать результаты своей работы по снабжению населения, то были и организации, которые проводили проверки и выявляли недостатки, — ОГПУ/НКВД, комиссии партийного и советского контроля, например. Многоведомственный характер источников также предоставляет возможность для взаимной проверки информации.
Более того, материалы, использованные в книге, имеют не только многоведомственный характер, но и разные социальные источники происхождения. Это правительственные документы и письма людей, статистические обследования и мемуары. Их создатели, принадлежа к разным социальным группам, преследовали разные цели, что также дает возможность для критического сопоставления данных. Широкий спектр привлекаемых источников позволяет говорить об их представительности для исследования данной темы.
Способом проверки достоверности информации является также соотнесение ее с общим историческим фоном и накопленными историческими знаниями. Сведения, которые мы получаем из источников, должны найти свою нишу в наших представлениях о том времени, которое изучаем. Если эта ниша уже занята другой, противоположной по смыслу и выводам информацией, необходимы новые документы и свидетельства, чтобы разобраться, где правда. В данном случае выводы о тяжелом положении на потребительском рынке согласуются с результатами новейших исследований о последствиях огосударствления экономики, форсирования индустриализации, а также коллективизации, раскулачивания и массовых репрессий.
В оценке достоверности документов важен и тот факт, что власть сама нуждается в правдивой информации для управления обществом и стремится получить ее. Достоверная информация нужна была и сталинскому Политбюро. Сбор социально-экономических сведений осуществляли многие ведомства: Наркомторг/Наркомснаб, ОГПУ/НКВД, Госплан и Центральное управление народно-хозяйственного учета (ЦУНХУ), комиссии партийного и советского контроля и др. Не случайно информация служебного пользования всегда имела гриф секретности. Хотя он сам по себе не защищает документ от фальсификации, но массовый комплекс документов с грифом секретности, предназначенных для высшего руководства страны, дает гарантии достоверности если и не каждой цифры, то общего содержания сведений. Вряд ли кто-то станет отрицать существование различия между официальными, всем доступными публикациями и материалами служебного пользования. Подавляющее большинство документов, использованных в этой книге, имело гриф секретности.
Основной массив материалов, на которых написана книга, находится в архивных фондах центральных государственных и партийных органов, занимавшихся вопросами торговли. Высшей торговой инстанцией в стране фактически являлось Политбюро ЦК ВКП(б), которое принимало решения как по глобальным вопросам торговой политики, так и по конкретным и текущим делам — утверждение планов, цен, сроков торговли, ассортимента, открытие новых магазинов и пр. Протоколы заседаний Политбюро, в том числе и Особые папки, стали главным источником для изучения государственной торговой политики. В дополнение к ним были использованы фонды Оргбюро, Секретариата ЦК, личные фонды членов Политбюро, их переписка.
Решения, принятые Политбюро по вопросам торговли, затем оформлялись постановлениями, циркулярами, директивами, указами СНК СССР, ЦИК СССР, Наркомторга/Наркомснаба, СТО, Экономического совета, Президиума Верховного Совета СССР, Прокуратуры СССР и других центральных органов. Эти материалы использованы в книге наряду с протоколами, стенограммами заседаний и межведомственной перепиской центральных органов. Для анализа торговой политики привлекались также стенографические отчеты партийных съездов, пленумов и конференций.
К группе исторических источников о государственной торговой политике относятся и материалы периодической печати, которая в СССР всегда служила проводником решений партии и правительства. Особое значение для книги имели газета «Советская торговля», журналы «Советская торговля», «Проблемы экономики», «Плановое хозяйство», «Вопросы торговли». При работе с этими материалами нужно учитывать то, что на страницы газет и журналов попадали главным образом достижения и победы. Негативная информация о состоянии советской торговли подавалась как «отдельные недостатки и просчеты». Опыт работы, однако, показывает, что «отдельные недостатки», коль скоро они попадали на страницы всесоюзной прессы, на деле были распространенным явлением. Материалы периодической печати 1930‐х годов, ввиду их преувеличенно позитивного характера, должны быть использованы в комплексе с архивными документами, мемуарами, дневниками, воспоминаниями и другими источниками, которые дают более реалистичную картину.
Особое место в комплексе документов о социалистической торговле занимают материалы Наркомата торговли и Наркомата снабжения СССР[563]. Они являются главным источником информации для анализа механизма и принципов централизованного распределения товаров и продуктов. В книге использован большой комплекс материалов о выполнении планов торговли: отчеты об отгрузках, реализации товаров, розничном товарообороте, развитии общественного питания и колхозной торговли, о продвижении товаров в торговой сети и др. В фондах Наркомторга и Наркомснаба находятся и документы о ценовой политике Советского государства.
Из материалов Наркомторга и Наркомснаба СССР важное значение в этом исследовании имели отчеты о реализации товарных фондов. Они показывают оптовый отпуск товаров с баз и транзитом в торговую сеть. Отчеты о реализации содержат информацию о распределении каждого вида товара с указанием деления на рыночный и внерыночный фонды, распределения между торговыми системами и территориями (республики, области, края). По каждому товару указано также деление на городской и сельский фонды. Отчеты о реализации товарных фондов, использованные в книге, охватывают период 1930–1941 годов[564].
Исследователи скептически относятся к статистике 1930‐х годов, поэтому следует сказать несколько слов о пределах возможностей отчетов о реализации товарных фондов. Как известно, плохих источников нет. Работая с теми или иными материалами, нужно понять, на какие вопросы они могут ответить. Отчеты о реализации товарных фондов, как и другие отчетные материалы Наркомторга и Наркомснаба, не могут быть использованы для изучения реального потребления населения в регионах, прежде всего потому, что нельзя определить, сколько товаров в действительности было отправлено и что из отправленного дошло до потребителя. Торговая статистика показывает, сколько государство предполагало отправить в регионы, как делило имевшиеся в его распоряжении фонды. Главное значение этого исторического источника состоит в том, что он показывает принципы, территориальные и социальные пропорции государственной политики распределения товарных фондов.
Все ранее перечисленные исторические источники родственны тем, что позволяют исследовать торговую политику государства. Вторым, большим и разнообразным по составу комплексом являются документы, которые характеризуют действительное состояние снабжения населения. В них главными героями являются не центральная власть во главе с Политбюро, а местное руководство и люди.
Для анализа реального состояния снабжения на местах в книге использована, в частности, переписка местных