джана, ЦИК Закавказской Федерации и Союзный ЦИК. То же самое в отношении автономных республик, входящих в состав Российской Федерации. Допустим, тот или иной вопрос, который будет выдвигаться в Туркестанской республике, должен проходить через ЦИК Туркестана, а дальше идти в ВЦИК или СНК РСФСР и потом этот вопрос должен будет пройти в ЦИК Союзного Совета и Союзного СНК»{205}. Фактически вариант, предложенный Султан-Галиевым, был предопределен всей логикой событий – с момента утверждения на пленарном заседании ВЦИК 1 июня 1919 г. декрета «Об объединении военных сил Советских республик: России и Украины, Латвии и Белоруссии с Литвой»{206}.
И. В. Сталин отвечал долго и обстоятельно, но главным в ответе была ссылка на авторитет ЦК РКП(б), который занимался вопросом с октября 1922 г.: товарищи-де «…не знают и не могут знать, какая работа проделана по этому поводу в Цека. Я не мог на общем собрании, в присутствии беспартийных, сказать, какая работа проделана в комиссии Цека и когда она началась»{207}. Аргументация самая по себе была, однако, гениальна: «Считают, что у нас союз фактически уже существовал, союз республик, что мы теперь занимаемся только некоторым формальным исправлением некоторых формальных недочетов и [что] ничего особенного не происходит. Это не верно, товарищи: конечно, советские социалистические республики, построенные на классовом принципе диктатуры пролетариата, не могли бы не быть близкими по духу друг другу. Эта близость по духу до сих пор достигалась по линии партийных (курсив наш. – С.В.) распоряжений, партийных решений – это всем известно. Но это тонкая линия связи – неустойчивая и далеко не надежная, товарищи. Связь между республиками по линии партийной, т. е. между партийными верхушками внутри республик по линии партийной, – это связь тонкая и ненадежная, и что всего-то в партии у нас насчитывается 500 тыс. человек, а население в республике – 140 млн. То, что проделывается в порядке партийной переписки между верхушкой центровой и между верхушками республиканскими, известно лишь тесному кругу лиц из верхушки партийной, и об этом обо всем широкие массы населения ничего абсолютно не знают. Хорошо ли это? Конечно, не хорошо. Плохо ли это? Конечно, плохо и опасно вместе с тем, ибо держаться республикам в одном стане на тонкой линии надолго немыслимо. Вот почему мы от духовной связи (партийная связь именовалась бывшим семинаристом «духовной». – С.В.) по линии формальной переходим к связи формальной государственной, которая становится понятной для широких масс населения, насчитывающего 140 млн. Это целый скачок от старых форм связи к новым формам на основе государственных, советских – единственно только понятных широким массам населения»{208}. Непосредственно своим оппонентам Сталин ответил: «Ясно, что РСФСР не с неба упала, а организовалась как федерация автономных республик. Ясно, что если РСФСР вступает в состав Союза Республик, то значит вступают все ее части, которые входят в РСФСР как ее составные элементы. […] Русский ЦИК, русский Совнарком – нужно ли это нам, товарищи? Какая […] политическая необходимость – внутренняя или внешняя – требует от нас этой операции? Я не вижу никакого оправдания такого предложения, абсолютно никакого»{209}.
Перед образованием СССР в 1922 г. велась такая же дискуссия, что и перед переименованием РКП(б) в ВКП(б), которое состоится только в 1925 г. Правда, итог был совершенно противоположный: в государственном плане союзные республики (в том числе Российская) не объединились под эгидой РСФСР, а вошли в СССР, а в партийном – все национальные коммунистические партии вошли в ВКП(б). Таким образом, в партийном плане права России не были учтены никак, а в государственном – были, правда, до известной степени формально. Не зря позднее (1925) А. И. Рыков скажет в кругу руководящих работников: «Буду говорить откровенно. Без выделения партии» разграничение компетенции государственных органов СССР и РСФСР – «чепуха» (см. Приложение, документ № 3). Член коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, заместитель наркома земледелия РСФСР А. И. Свидерский добавил на том же заседании: «Верхушки наши (товарищи, которые являются руководящими в наших советских органах) рассматривают Конституцию нашу и то положение, в котором находится РСФСР, как положение несерьезное, и что эта федерация, которая существует, существует только чисто формально» (см. Приложение, документ № 3).
27 декабря 1922 г. 10-й Всероссийский съезд Советов единодушно утвердил выработанное Президиумом ВЦИК постановление об образовании СССР. 29 декабря в Москве собралась конференция полномочных делегаций Российской Федерации, Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации. Делегации обсудили и одобрили проекты Декларации и Договора об образовании СССР, а также порядок работы 1-го Всесоюзного съезда Советов{210}.
30 декабря 1922 г. в Большом театре в Москве открылся 1-й Всесоюзный съезд Советов. На нем присутствовали 1727 делегатов от РСФСР, 364 – от УССР, 91 – от ЗСФСР и 33 – от БССР{211}. Как видим, наиболее представительная делегация была от Российской СФСР, которая больше всех потеряла в политическом плане от провозглашения союзного государства. Съезд провозгласил образование СССР. Рассмотрев проект Декларации об образовании СССР и заключенный полномочными делегациями, избранными съездами Советов РСФСР, УССР, ЗСФСР и БССР, союзный договор, съезд постановил: «1. Декларацию и союзный договор в основном утвердить. 2. Ввиду чрезвычайной важности принятой декларации и заключенного договора и желательности выслушать окончательные мнения всех, входящих в Союз, республик о тексте настоящего договора, передать декларацию и договор на дополнительное рассмотрение ЦИКов союзных республик с тем, чтобы отзывы союзных республик были представлены ЦИКу Союза ССР к ближайшей очередной сессии. 3. Поручить ближайшей очередной сессии ЦИКа Союза ССР рассмотреть полученные отзывы, утвердить текст декларации и союзного договора и немедленно ввести его в действие. 4. Поручить ЦИКу Союза ССР подготовить ко 2-му съезду Советов Союза окончательный текст декларации и союзного договора и представить его на окончательное утверждение 2-го съезда»{212}.
Интересные наблюдения о формальной «природе» СССР сделал в черновике одного из своих деловых писем М. Г. Цхакая: «…Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика включает в себя три основных республики, из которых Азербайджан и Грузия сами еще представляют собой федеративные республики, включающие несколько автономных и договорных республик и областей. Все они, хотя и моложе РСФСР, но создались по тому же [принципу], что и РСФСР. Так что все республики СССР, как и сам СССР, представляют в некотором смысле концентрические круги: один круг внутри другого. Причем самый большой (конечно, самый внешний) – СССР, включающий и образовывающий все остальные – и РСФСР, и ЗСФСР, и УССР, и БССР, а равно и все автономные области и республики внутри первых двух»{213}.
Съезд избрал Центральный исполнительный комитет СССР в составе 171 члена и 138 кандидатов. Что характерно, РСФСР вместе с УССР сразу же ущемили в правах: было установлено пропорциональное численности населения республик представительство в едином ЦИК СССР, однако обе указанные союзные республики «добровольно» отдали часть своих мест в пользу менее населенных союзных республик[8] (29 января 1924 г. на заседании Коммунистической фракции 11-го Всероссийского съезда Советов М. И. Калинин поведал о том, что количество представителей ВЦИК в ЦИК СССР, в сравнении с предыдущим годом, уменьшится на шесть человек{214}).
На состоявшейся тут же I сессии ЦИК 1-го созыва были избраны его Президиум и четыре председателя (по числу объединившихся союзных республик, как и предложил В. И. Ленин): М. И. Калинин (РСФСР), Г. И. Петровский (УССР), Н. Н. Нариманов (ЗСФСР) и А. Г. Червяков (БССР). Президиуму поручили подготовить к следующей сессии ЦИК СССР, к апрелю 1923 г., проекты положений о наркоматах СССР, о СНК и СТО СССР, о ЦИК СССР и его членах, проекты государственного флага и герба СССР{215}.
В советских биографиях трех калининских соруководителей Страны Советов совершенно не акцентируется внимание на их председательстве в ЦИК СССР{216}, а на заседаниях Коммунистической фракции ЦИК СССР в отсутствие М. И. Калинина председательствовал секретарь ЦИК СССР и его коммунистической фракции А. С. Енукидзе, даже если на заседании присутствовал Г. И. Петровский{217}. Весьма вероятно, что М. И. Калинин фактически воспринимался как единственный настоящий «всесоюзный староста». Со следующей поправкой: судя по протоколу № 31 заседания Президиума ЦИК СССР от 16 октября 1924 г., у «глав» Советского Союза было некое подобие иерархии, на что указывает резолютивная часть 2-го пункта повестки дня «О порядке ведения [II] сессии» ЦИК СССР: «1. Открытие сессии ЦИК Союза ССР (совместное заседание) поручить Председателю ЦИК Союза ССР т. Калинину М. И. 2. Открытие заседания Союзного Совета поручить Председателю ЦИК Союза т. Петровскому Г. И. 3. Открытие заседания Совета Национальностей поручить Председателю ЦИК Союза ССР т. Нариманову Н. Н. 4. При дальнейших заседаниях Совета Национальностей и Союзного Совета председательствует один из Председателей ЦИК Союза ССР по очереди или же один из членов Президиума ЦИК Союза ССР. 5. Союзный Совет и Совет Национальностей на время сессии избирают секретарей из членов Президиума Союзного Совета и Совета Национальностей. 6. Докладчики по вопросам порядка дня сессии ЦИК Союза ССР назначаются общие. 7. Для заслушания докладов по вопросам порядка дня сессии Союзный Совет и Совет Национальностей устраивают совместные заседания. 8. Прения по докладам и обсуждение вопросов должно происходить отдельно на заседаниях Союзного Совета и Совета Национальностей. 9. В случае образования комиссий по тем или иным вопросам порядка дня, они избираются отдельно Союзным Советом и Советом Национальностей в количестве по усмотрению Союзного Совета и Совета Национальностей, причем заседания этих комиссий происходят раздельно»